Греховная принцесса

Мысли о Блейк и Зи грозят сломить меня. Огромный комок подкатывает к горлу, перекрывая доступ воздуха, а сердце разрывается в груди.

Всхлип срывается с моих губ, и я крепче сжимаю ожерелье.

— Нет, пожалуйста. Это всего лишь медальон. Там ничего нет.

Прежде чем я успеваю понять, что происходит, моя рука снова оказывается в руках Злого, и меня прижимают к стене.

Его хватка не ослабевает, пока он рычит на своего товарища, чтобы тот снял ожерелье.

— Пожалуйста, нет. Оно принадлежало моей матери, — всхлипываю я. Это бессмысленно, я знаю. Но ничего не могу с собой поделать.

Я наполовину ожидаю, что они сорвут его с моего тела, но, к моему облегчению, пальцы легонько касаются моей шеи, чтобы снять его как следует.

— Могу я получить его обратно? — спрашиваю я, мой голос слаб и ломок.

— Думаю, это зависит от твоего нового владельца, не так ли? рычит Злой.

Меня оттаскивают от стены и толкают к раковине.

Тот, что милее, стоит в стороне, опустив глаза, а Злой хватает выдвижной кран и направляет его на меня.

Его глаза горят азартом.

— Подождите. Нет. Пожалуйста, — плачу я.

— Извини, но не я устанавливаю правила, милая. Это делает твой новый хозяин. И он хочет, чтобы ты была настолько чистой, насколько это возможно.

Весь воздух вырывается из моих легких, когда до меня доходит смысл его слов.

Он хочет меня, потому что я девственница.

Это сделала я. Я и мои глупые намерения подождать, чтобы это что-то значило, и вот что я получила. Какой-то больной ублюдок, который заплатил за меня бог знает сколько.

Повернувшись, я снова застонала. Но на этот раз ничего, кроме желчи, не выходит. Боль вырывается из живота, когда мое тело продолжает бунтовать, но там ничего нет.

Ничего, кроме отчаяния.

— Мы можем продолжить? — спрашивает второй парень, едва взглянув на меня. — У меня есть другие дела.

— Не притворяйся, что тебе это не нравится, парень. Я знаю, что ты сейчас так же напряжен, как и я, играя с этой невинной маленькой игрушкой. Если бы только у нас было разрешение поиграть по-настоящему, а?

Я вновь застыла.

— Ты ведь видел, как она танцует? Греховно. — В его голосе звучит похоть и темные намерения, от которых моя кровь превращается в лед.

Я бросаю взгляд на более симпатичного парня, безмолвно умоляя его продолжать заступаться за меня. Но он не успевает сказать ни слова, как Злой включает кран, обрызгивая меня ледяной водой.

Мой крик от шока эхом отражается от стен, но что-то подсказывает мне, что его не слышно в бетонной стеной.

Мое тело замирает, пока он держит струю воды направленной на меня, пропитывая меня насквозь.

Проходит всего несколько секунд, и мои зубы начинают стучать, а холод просачивается сквозь кожу до самых костей.

— Ты чувствуешь это? — Злой усмехается. — Перерождение. Крещение. Экзорцизм. Все в одном. Все, что связано с твоим прошлым, будет стерто, когда ты выйдешь из этого здания. Все, кого ты любила, все, кто повлиял на твою жизнь, все, кто прикасался к тебе. У меня вырывается хныканье, когда я думаю об Алексе.

Он сдерживался. Ради меня. Столько раз, когда мы были вместе, он мог потребовать меня, забрать мою невинность. Но он этого не сделал.

Почему он должен был быть джентльменом? Почему?

— Когда ты выйдешь отсюда, ты станешь новой женщиной. Женщиной, которой владеют. Ты будешь делать то, что тебе говорят, и подчиняться своему новому мужчине. Несмотря ни на что.

Страх пронзает меня, делая дрожь, охватившую мое тело, почти неистовой.

— Пожалуйста, — хнычу я. — Остановитесь.

Но, несмотря ни на что, я не позволяю слезам пролиться наружу. Пусть они горят в глубине глаз, но я не позволю этому извращенцу получить удовлетворение от осознания того, что он сломал меня.

Этого не произойдет.

Наконец воду отключают. Не то чтобы это сильно помогло. Каждый сантиметр моей кожи насквозь пропитан водой, а с волос капают ледяные капли, стекая по коже.

Мурашки покрывают мое тело, когда я обхватываю себя руками в жалкой попытке согреться.

— Вот, — говорит милый парень, бросая мне сухую рубашку.

Гнев закипает во мне, когда я замечаю, что мое ожерелье все еще в его руке. Как они посмели забрать у меня такую драгоценность? Разве все остальное недостаточно унизительно?

— Что? Никакого внутреннего осмотра? — усмехаюсь я. — У меня в заднице может быть спрятан маячок.

Я жалею об этих словах, как только они слетают с моего языка. Злой направляется ко мне, его темные глаза прикованы к моим.

— Я с удовольствием проверю, — предлагает он.

— Иди к черту, — шиплю я.

Его рука поднимается, и я готовлюсь к удару, но, к счастью, его не происходит.

— Хватит, — рычит второй мужчина. — Ты слышал босса. Он хочет, чтобы она была идеальной. Нетронутой.

Открыв глаза, я вижу, что он изучает меня через плечо Злого.

Он кивает мне, и в его глазах появляется нечто, заставляющее меня расслабиться.

Он… он на моей стороне?

Нет. Это безумие. Если бы это было так, он бы не стоял здесь, позволяя мне так унижаться.

Вспомнив, что в руках у меня рубашка, я быстро натягиваю ее через голову и прикрываюсь. Потеря ожерелья все еще тяжелым грузом лежит на моей груди.

— И что теперь? — спрашиваю я, пока Злой собирает мою одежду и запихивает ее в сумку.

— Теперь мы идем искать твоего хозяина.

Меня толкают к двери.

— Что за мужчина покупает женщину? — спрашиваю я с искренним недоверием. Такое дерьмо можно увидеть в кино. Это не реальная жизнь. Этого просто не бывает.

Такой же, как и тот, кто их продает. Как твой папа.

Мой позвоночник напрягается, когда во мне просыпается ненависть, которую я никогда раньше не испытывала.

Я всегда считала себя мягким человеком, но в последние несколько дней я желала смерти Гранту после того, как он прикоснулся ко мне в воскресенье вечером, а теперь еще и моему отцу.