Греховная принцесса

Я ударяюсь спиной о холодную стойку и вскрикиваю от удивления. Но как только костяшки его пальцев касаются моих бедер, захватывая шорты и спуская их по бедрам, я забываю обо всем.

Как только одна моя нога оказывается свободной, он бросает ткань, свисающую с моей второй ноги, и смотрит на то, что ему нужно.

— К черту пиццу, — бормочет он, набрасываясь на меня.

— Алекс, — кричу я, хватая его за волосы.

В отличие от предыдущих раз, он не дразнит меня, не заводит, а потом отстраняется. Как только его язык оказывается на мне, он не останавливается до тех пор, пока я не закричу, извиваясь на стойке, пока мое тело не задрожит от силы освобождения.

После этого он снова возвращает меня в исходное положение, встает в полный рост и вытирает рот рукой.

— Я меняю свой ответ. Если бы я мог выбрать что-нибудь на ужин, я бы выбрал тебя.

— Как ты можешь быть таким идеальным? — Слова вылетают изо рта раньше, чем я успеваю осознать, что они прозвучали.

В его глазах мелькает что-то темное, а челюсть напрягается.

— Это не так, Лисичка. Я так далек от совершенства, и я боюсь, что ты узнаешь об этом и отвернешься от меня.

Я качаю головой. — Этого не случится.

— Посмотрим, — грустно бормочет он, помогая мне спуститься со стойки.

— Иди приведи себя в порядок. — Он шлепает меня по заднице и легонько подталкивает к лестнице. — Я разберусь с этим и пойду следом.

Я хочу возразить, но выражение его лица останавливает меня, поэтому я делаю, что мне говорят, и поднимаюсь по лестнице на трясущихся после оргазма ногах.

17

АЛЕКС

Мне кажется, я никогда в жизни не убирал кухню так быстро. Нет, не так. Я никогда не убирал кухню. Может, я и умею готовить, но это не значит, что я делаю это так уж часто.

Моя собственная кухня обычно ограничивается хлопьями, тостами и разогретой пиццей. И уж точно она никогда не видела такой мучной бури, какую мы устроили.

Честно говоря, моя работа по уборке, наверное, отстойная, но образ Иви, снова стоящей голышом в душе, был достаточным стимулом, чтобы сделать ее короткой и сладкой.

Впереди нас ждали вещи получше, и я все еще чувствовал ее вкус на своих губах.

— Я знаю, что ты смотришь, — говорит она, держась ко мне спиной.

— Я не прятался, — признаюсь я, прислонившись к дверному косяку, все еще покрытый мукой.

Если я войду с ней в душ, то не уверен, что смогу отвечать за свои действия.

У меня есть работа, которую нужно выполнить. Но она не похожа ни на одну из тех, что я выполнял раньше.

Потому что мне не все равно. Мне не все равно, и я знаю, что все испорчу.

А как иначе?

То, что мы здесь, то, что я открылся ей и признал, что она нужна мне в моей жизни, не избавляет меня от страхов, которые заставили меня уехать от нее в понедельник вечером.

Я все еще недостаточно хорош для нее. Я все еще верю, что она отвернется от меня, когда узнает правду. Но я бессилен. Однажды я уже уходил, и посмотрите, к чему это привело.

По какой-то причине кто-то хочет, чтобы мы были вместе. И пока это будет держать ее подальше от того, кто купил ее, я буду рядом с ней, делая все возможное, чтобы быть тем мужчиной, которого она заслуживает.

— Не присоединишься ко мне?

Мой член дернулся от ее слов.

— Я хочу, — признаюсь я.

— Так почему ты все еще стоишь там?

Наконец она поворачивается. От ее вида у меня перехватывает дыхание.

Такая чертовски красивая.

— Не уверен, что доверяю себе сейчас, Лисичка.

Ее глаза пробегают по моему телу и останавливаются на палатке в моих штанах.

— Снова? — кокетливо спрашивает она.

— С тобой, всегда.

Она улыбается мне, медленно покачивая головой. Она даже не представляет, насколько красива, насколько захватывает дух. Но я-то представляю. Я вижу все это.

— Я доверяю тебе, — наконец говорит она, повергая меня в смятение.

— Что? — спрашиваю я, когда она начинает смеяться.

— Ничего, просто мне нравится твой взгляд. В нем ты похож на милого, растерянного щенка.

В моей груди раздается стон.

— Я не милый, — возражаю я, отталкиваясь от дверной коробки и стягивая боксеры с ног. — И я не щенок.

Обойдя душевую кабину, я останавливаюсь в нескольких футах от нее, позволяя своим глазам пожирать ее голую кожу.

— Ты потерялся?

— А? — спрашиваю я, так как близость ее обнаженного тела не дает моим мозговым клеткам работать.

— Нет, ты определенно милый щенок, — размышляет она, прежде чем я набрасываюсь на нее.

— Тогда, думаю, ты не будешь возражать, если я вылижу тебя всю, — рычу я ей на ухо, прижимая ее к холодной плитке.

* * *

— Что теперь? — спрашиваю я, когда мы устраиваемся на огромном лежаке снаружи, Иви со своим этюдником, а я со стопкой конспектов.

После душа мы наконец спустились вниз, чтобы раскатать тесто и приготовить пиццу.

Она была вкусной, но я уже попробовал кое-что получше на этой стойке, и ничто не могло с ней сравниться. Даже мои любимые блюда.

Она хмурится, переводя взгляд с моих книг на мое лицо.

— Я просто в шоке, вот и все.

— Почему? Ты думала, что я весь такой красивый и без мозгов? — легкомысленно спрашиваю я.

— Вовсе нет. Я просто… не знаю, не представляла тебя студентом юридического факультета.

— Ну тогда, думаю, хорошо, что у нас есть это свободное время, чтобы узнать друг друга получше. Если все пройдет хорошо, то в сентябре я начну изучать криминологию и психологию.

Иви слегка отпрянула назад.

— Ты ведь шутишь, да?

— Э… нет. Я абсолютно серьезен. — Я сохраняю спокойное выражение лица, несмотря на отчаянное желание улыбнуться. Я знаю, о чем она думает. Точно так же, как и все остальные, когда я признаюсь в своих интересах.

— Но… разве ты не бегаешь по городу и не убиваешь людей, чтобы заработать на жизнь?

— На что ты намекаешь, Лисичка? — говорю я, уклоняясь от прямого ответа на этот вопрос.

Она пожимает плечами.

— Просто кажется безумием, что парень, который проводит свою жизнь, нарушая закон, хочет его изучать.

— Правда? По-моему, если я знаю законы, то знаю, как их обойти, — говорю я.

— Ну, наверное, если так рассуждать…, — говорит она, устраиваясь поудобнее, скрестив ноги перед собой.