Греховный рыцарь

— Но я могу…

— Я не позволю тебе задушить меня своей киской. Хотя… я могу придумать и худшие варианты. Я уже почти представляю свое надгробие… Александр Деймос, умер, занимаясь любимым делом. Поедая киску Иви.

Она фыркает от смеха, но, к счастью, делает то, что ей говорят, и опускается на мое лицо. Я не уверен, ведет ли она себя как хорошая девочка или боится того, что может вырваться из моего рта в следующий момент.

В любом случае, я не жалуюсь, потому что получаю то, что хочу. И я намерен извлечь из этого максимум пользы.

Она наблюдает за тем, как я ее ем, ее зрачки расширены от желания, пока я сосу, облизываю и покусываю ее чувствительную плоть, пока она не может больше держать их открытыми.

— Глаза, — требую я.

Они снова открываются.

— Смотри, как я заставлю тебя кончить, — приказываю я ей.

Отпустив ее бедра, я скольжу ладонями вверх по ее животу, обхватывая тяжелые груди.

— О Боже, — стонет она, когда я щипаю ее за соски.

— Давай, Иви, — требую я.

Я не знаю, слышит ли она слова, которые я произношу в ее киску, но она определенно чувствует вибрацию.

— Да, да. АЛЕКС, — кричит она, ее тело содрогается от того, что она так красиво разбивается для меня.

— Еще, — требую я, — но на этот раз…

Обхватив руками ее бедра, я переворачиваю ее так, чтобы она оказалась спиной ко мне, а затем, зажав руку между ее лопаток, заставляю ее прижаться лицом к моему ноющему члену.

— Ох, — вздыхает она.

Немного оттянув ее назад, я прижимаюсь к ее сверхчувствительному клитору и сильно сосу.

— ООООООО, — кричит она.

— Отсоси мне, Лисичка. И если это будет хорошо, я вознагражу тебя. Как ты думаешь, сколько я смогу вытащить из твоего тела, прежде чем извергну свою сперму тебе в глотку?

Я не получаю ответа. В любом случае это был риторический вопрос.

Вместо этого я просто наслаждаюсь этими последними мгновениями с моим маленьким воришкой.

***

Оказалось, что ответ — четыре.

Хотя, конечно, я был рад округлить его до пяти, но Иви отмахнулась от меня, заявив, что больше не может.

Я хотел было не согласиться, особенно когда увидел состояние ее прекрасного лица со слезами на щеках от удушья моим членом.

Черт. Она действительно была всем.

Сварив нам свежий кофе и дав ей немного времени прийти в себя, я потащил ее в душ и велел готовиться, пока она не указала на тот факт, что у нее есть только греховное маленькое черное платье.

У меня было несколько вариантов, точнее, пять, но квартира по соседству и девушка, которая была обязана мне более чем несколькими одолжениями, были лучшим из них.

Потребовав у Калли комплект одежды, не объясняя причин, я вернулся к своей девочке с тем, чем она могла бы прикрыть свое восхитительное тело.

А потом я устроил ей, как я надеялся, идеальный день, который оставил бы у нее несколько хороших воспоминаний.

Мы позавтракали в кафе «У Нины», а затем отправились с ней на экскурсию по всем моим любимым местам в городе.

Мы не делали ничего экстравагантного, и я почти не потратил денег, но это было прекрасно.

Рынок Боро, Камден, Сохо, Чайна-таун, Трафальгарская площадь, Лестер-сквер. И в завершение дня мы устроили пикник из всего, что набрали в Грин-парке, лежа под ранним вечерним солнцем, где вокруг нас снуют горожане, играют и смеются молодые семьи.

— Сегодняшний день был потрясающим, — говорит она со своего места рядом со мной на траве.

Когда я оглядываюсь, то вижу, что она уже изучает меня.

— Кто бы мог подумать, что богатый мафиози может находить столько удовольствия в мелочах?

— Разве все дело не в мелочах? Деньги — это здорово. Квартира, машины, одежда. Но они никого не делают счастливым, не совсем.

Ее глаза становятся все мягче, пока она слушает меня.

— Расскажи мне что-нибудь, — шепчет она. — Что-то настоящее, о чем мало кто знает.

Я делаю паузу, меня охватывает страх.

Все, что я скрываю, — это не то, что я хотел бы, чтобы она услышала.

— Я довольно открытая книга, Лисичка, — говорю я, снова поднимая взгляд к небу, не в силах смотреть ей в глаза, ведь я так легко лгу.

— Хм… Ладно, я оставлю это. Какие надежды на будущее?

— То же, чего хотят все. Любви, семьи. Быть счастливым, в какой бы форме это ни проявлялось.

— Плохой мальчик, это немного романтично, — поддразнивает она.

Улыбка дрогнула на моих губах.

— А как насчет тебя? Знаменитый иллюстратор?

— В принципе, да. Разве мы все не хотим быть успешными? Хотя не уверена насчет известности. В основном я просто хочу помочь своим брату и сестре. Дать им лучшую жизнь.

— Родители? — спрашиваю я.

Она делает паузу. — Мама умерла несколько лет назад.

— Черт, мне очень жаль.

— Почему? Вы были за рулем машины, которая врезалась в них?

— Э-э… нет.

— Тогда тебе не за что извиняться. Все так, как есть. Папа, он… в основном, пустая трата кислорода. Он пострадал в аварии и сейчас в инвалидном кресле, но, если честно, он и до этого был довольно дерьмовым.

На кончике моего языка вертится еще одно извинение, но я его сдерживаю.

— Он всегда хотел легкой жизни, делал все, чтобы быстро заработать, даже если это было за наш счет. А вот моя сестра… она ангел.

— Блейк, верно?

— Да, извини за ее вмешательство.

Перевернувшись на бок, я протягиваю руку и заправляю прядь волос Иви за ухо.

— Она заботится о тебе. Тебе не за что извиняться.

— Я сказал ей, что ты не…

— Ни у кого из вас не было причин мне верить. Я мог как сделать это, так и не сделать.

Она сглатывает, принимая истинность моих слов.

— А ваш брат? — спрашиваю я, возвращаясь к теме.

— Зейден. — Яркая улыбка озаряет ее лицо при упоминании о нем. — Ему одиннадцать. В сентябре начнет учиться в Академии Ловелл. Он… будет самым невероятным человеком. Он добрый и чувствительный, спортивный. Он потрясающе катается на скейтборде.

— Звучит потрясающе, — честно говорю я. Любой, кто заставит ее глаза стать такими же мягкими от любви, как сейчас, будет мне по душе.