Гремучие скелеты в шкафу Том 2

Качественный (культурно-воспитательная значимость) и количественный (доступность) аспекты дискотечного предложения, судя по всему, не соответствуют спросу.

Как-либо прямо повлиять на мириады школьных, институтских ит. п. дискотек — по директиве поднять их художественный уровень или запретить — невозможно. Поэтому предлагаемые меры по совершенствованию работы относятся в первую очередь к «подконтрольным» дискотекам культпросветучреждений — с надеждой, что они повлияют и на остальные. Назовем наиболее реальные предложения.

Во-первых, необходимо установить единый кадровый состав дискотеки. Здравый смысл подсказывает, что организация дискотеки невозможна без ведущего (диск-жокея), техника по звуку и техника по свету. В таком составе дискотека может плодотворно работать.

Во-вторых, дискотеки в ДК и клубах проходят далеко не каждый день, и существует практика гастролей, так называемых «разовых выступлений», клубных «диско-команд» в школах, техникумах и т. д. Практика эта, несомненно, весьма целесообразна, однако в «Положении» и других документах не предусмотрена.

Наконец, третье — аппаратура. В практике дискотек это самый трудный и горячо обсуждаемый вопрос. Со времен первых энтузиастов повелось, что на дискотеках используется в основном личная аппаратура ведущих или операторов. «Положение» предусматривает выплату амортизационных отчислений владельцам, однако это не решает проблемы. Строго говоря, сам факт использования личной техники в ДК и клубах странен: нетребуютже, скажем, от киномеханика иметь собственную проекционную установку… Для адекватного решения этой проблемы необходимо наладить производство или импорт дискотечного оборудования и снабжение им дискотек.

Кто сегодня диск-жокей? Не обязательно быть экспертом или эстетом, чтобы, прослушав энное количество диско-программ, прийти к невеселому выводу: они однообразны, они скучны, они не свидетельствуют о безупречном вкусе тех, кто их проводит…

Здесь уместно привести горькие слова сотрудницы РНМЦ Ольги Опрятной: «В дискотеках работают не те люди…». Преуспевают сейчас на дискотечном поприще скорее люди ловкие, «пробивные», чем творческие или по-настоящему знающие музыку. (Конечно, есть и исключения.)

Традиционный, но вполне действенный в контексте дискотек «стимулятор» применяется в Эстонии еще с 1975 года. Все ведущие регулярно проходят государственную тарификацию и получают ставки, соответствующие четырем категориям. Высшую имеют всего несколько диск-жокеев на всю республику. Это позволяет не только установить естественную взаимосвязь между подготовленностью ведущего, качеством программ и экономическим статусом данной дискотеки, но и дает возможность потеснить тех, кто явно не справляется со своими обязанностями. Со всех точек зрения полезная инициатива.

Диск-жокей, ведущий — ключевая фигура дискотеки. Без него она автоматически превращается в простые танцы под магнитофон (проигрыватель). Ведущий должен не просто находиться в постоянном контакте с залом, он должен держать его в своей власти; чутко улавливая настроения публики, незаметно подстраиваться под нее и в то же время не давать выйти из-под его влияния. Это человек остроумный и всегда готовый к импровизации; его шутки вызывают смех; он обращается к залу с краткой информацией о песне и артисте; он предлагает пародии на любую песню прямо во время ее звучания; пританцовывает и разыгрывает пантомиму… Диск-жокей должен обладать незаурядными артистическими способностями, быть эрудитом, психологом, танцором и т. п. Нелегкая творческая профессия, требующая, на наш взгляд, и природных данных, и специальной подготовки, а главное — общего высокого культурного уровня. Не вызывает сомнений то, что относительно немногие, например, из московских диск-жокеев имеют высшее образование, причем гуманитарное — буквально единицы. Вполне можно представить себе диск-жокея «от станка», этакого самородка, — но как исключение, а не как правило. Один из вариантов ведущего — это парень, не лишенный скромного обаяния, грамотно говорящий и неплохо разбирающийся в поп-музыке. Таких много, но это же э-ле-мен-тар-но! Что до прочих, то они настолько косноязычны, скованны, безлики, что, глядя на их конферанс, просто невозможно отделаться от мысли: любой взятый наугад человек «из танцующих» справился бы с ролью диск-жокея лучше. А то, что не хуже, — это наверняка.

Что же надо делать для того, чтобы в дискотеки наконец пришли работать люди с призванием? Вог здесь, мне кажется, уже не обойтись полумерами. Единственный выход — профессионализация дискотек, шаг, который резко повысит их престижность и решит материальные проблемы. Плюс — серьезная, неформальная подготовка кадров в институтах культуры, пединститутах, театральных и музыкальных училищах, на спецкурсах, ФОПах и др.

Как видите, существует порочный круг: дискотеки не переводят на профессиональное положение, потому что уровень их низок, а низок этот уровень потому, что они до сих пор не профессионализированы. Да, есть над чем задуматься. Переводить нынешние худосочные дискотеки в профессионалы — нелепо, но оставлять все «как есть» — означает использовать полезнейшее начинание с очень невысоким КПД. Решить проблему сразу — нельзя. Профессионализировать дискотеки и заполнять ими микрорайоны, кафе и фойе надо постепенно, по достижении ими определенного уровня. Логично, конструктивно, но… «уровень программы», «категория диск-жокея»: где критерии оценки? Это излюбленная тема для дискуссий: «развлекать или просвещать?», «танцы или общение?» и т. п. Это и в самом деле важно, поскольку уяснение функций дискотек и их сравнительного «веса» во многом может определить перспективы их развития.

В «ранних» дискотеках просветительство (рассказы о популярных группах, музыкальных течениях…) и развлекательность сосуществовали вместе. Стечением времени произошло довольно радикальное расслоение: некоторые дискотеки, как правило, имеющие дело со студенческой аудиторией, стали специализироваться на подготовке серьезных тематических программ (искусство, философия, политика, история…), подавляющее же большинство сориентировалось на чисто развлекательные представления. Это было естественно и в количественных пропорциях, я думаю, соответствовало реальным запросам посетителей. Тем не менее подготовка тематических программ продолжает вменяться в обязанность коллективам дискотек. Например, московский Дом самодеятельного творчества требует от всех профсоюзных дискотек «разработки не менее одной новой тематической… программы в месяц». Однако трудно качественную программу подготовить в столь сжатые сроки. А дилетантизм, невежество, безвкусица в тематических программах (особенно если они на общественно-политические темы!) куда неприятнее, опаснее, чем в развлекательных. Будто не знают ратующие за «тематизм», что при формальном подходе и поверхностном знании предмета все грозит обернуться профанацией. Зал, хихикающий в ожидании танцев над наигранной патетикой торопящегося ведущего, — это называется «воспитательный эффект»? Хорошие тематические программы нужны и полезны, посредственные — нет. Люди, готовые добросовестно и с увлечением работать в этой области, всегда найдутся. Только таким и стоит заниматься тематическими программами.

Повышенный интерес культработников к такому, строго говоря, не самому характерному виду дискотечной деятельности, как тематические программы, обусловлен в первую очередь тем, что и содержание, и стиль ведения развлекательных программ, за редкими исключениями, очевидно убоги. Стандартная фраза «А теперь песня X в исполнении У» разбавляется ультраплоскими заученными шуточками, призывами «дружно похлопать» (зачем?) особенно любимому шлягеру и иногда грубоватыми «интермедиями» типа: «Если кто будет курить — музыку выключаю!». Таков уровень «контакта» с публикой…

Не опасаясь спутать причину со следствием, берусь утверждать, что низкая квалификация диск-жокеев, помимо прочего, объясняется и той явно урезанной ролью, которая отводится им в официальных предписаниях. Дело в том, что на первый план выходит некий «сценарий», который должен быть официально утвержден (в Москве — Домом самодеятельного творчества или райотделом культуры) и которому в дальнейшем надлежит неукоснительно следовать. В сценарии подробнейшим образом должна быть описана вся программа от начала до конца, включая «полный текст ведущего программы». Для тематических программ это естественно и целесообразно — но для танцевальных? Нет. Диск-жокей должен быть свободен в общении с залом, он должен импровизировать, поддерживая обратную связь с аудиторией, — в этом, собственно, и заключается его функция. Такая своеобразная игра с публикой — сама по себе интереснейший «сценарий», пусть и неписаный — при условии, что главное действующее лицо может такую игру вести. При нынешних же странных правилах даже очень способный ведущий, фатально обреченный на следование «ходу программы» и скованный утвержденным «полным текстом», не сможет стать партнером, неформальным собеседником своей аудитории. Отсюда — и скука танцев «по бумажке», и деквалификация диск-жокеев.

Столь же несуразно и противоречит принципам дискотеки требование указывать в сценарии все музыкальные материалы, причем «в порядке, в каком они исполняются» (из «Инструкции о контроле над репертуаром» профсоюзных дискотек Москвы). А если публика «встает на дыбы» и скандирует: «Не хотим „диско", давайте „Битлз"!» (бывали такие случаи)? Продолжать под свист в пустеющем зале крутить «Бони М»? Это экстремальный пример, но факт остается фактом: манипулирование музыкальными записями, тонкое и своевременное — не менее (а скорее всего, даже более) важный элемент диалога ведущего с аудиторией, чем скетчи, конкурсы и артистические трюки. Процитированное требование — явный нонсенс. Вообще же проблема музыкального репертуара — одна из самых болезненных, и есть у нее куда менее очевидные аспекты.