Грешная одержимость

— Это будут отличные фотографии.

Я улыбаюсь, не только зная, что он прав, но и наслаждаясь тем, как танцуют его глаза и светлые волосы, падающие на лоб. Прежде чем он успевает изменить выражение лица, я поднимаю камеру и фотографирую его.

— Что ты делаешь? — Спрашивает он, его брови изгибаются, когда я подношу камеру к глазу, чтобы лучше сфокусироваться.

Я делаю еще несколько фотографий, пока выражение его лица меняется от добродушного смеха до игривого подозрения. Когда он делает шаг ко мне, я отступаю назад, сохраняя дистанцию между нами, чтобы запечатлеть часть леса, окружающего его высокую фигуру.

— Думаю, я нашла идеальную тему, — поддразниваю я, танцуя вне его досягаемости. — Здесь, среди высоких темных деревьев, ты не выглядишь таким грозным.

— Не смеши. Я всегда грозный. И если ты не будешь осторожна, мне, возможно, придется просто взять эту камеру и уничтожить доказательства, которыми ты собираешься, доказать обратное. — Грозные слова теряют всю свою остроту в сочетании с ехидной улыбкой, расползающейся по его лицу.

Он быстро хватает меня, его длинные руки сокращают расстояние между нами. Из меня вырывается потрясенный визг, за которым следует взрыв неконтролируемого смеха, когда он сжимает меня в своей мощной хватке.

Одна большая рука с удивительной осторожностью забирает у меня камеру, а свободная рука Ефрема обвивает меня за талию и притягивает ближе. Воздух вокруг меня исчезает, когда я сталкиваюсь с его широкой грудью и смотрю в его электрические голубые глаза.

Улыбка медленно спадает с его точеного лица, и на смену веселью приходит жгучий голод. Мой язык высовывается и облизывает внезапно пересохшие губы, а сердце колотится в горле.

Взгляд Ефрема перемещается на мои губы, и он наклоняется, чтобы поймать их мгновением позже. Испепеляющее возбуждение пробегает по мне от свежего, прохладного ощущения его губ на моих. Наши языки сталкиваются, поцелуй мгновенно становится страстным, и внезапно мы снова оказываемся там, где остановились, голод и срочность только усилились из-за задержки.

Положив ладони на его рельефную грудь, я наслаждаюсь могучим телом, которое окружает меня, благодаря огромным размерам Ефрема. Одна сильная рука прижимает меня к себе, а его свободная рука медленно скользит по моей спине и сжимает задницу.

Я задыхаюсь, когда волна возбуждения посылает тепло глубоко в мое сердце. Ефрем стонет, звук грубый и животный. Затем его рука снова медленно поднимается вверх, нащупывая кожу моей поясницы, а пальцы скользят под ткань моего плаща и свитера.

Шелковистый язык переплетается с моим, Ефрем исследует мой рот с жадным голодом, который поджигает мою кожу, и когда он наконец отстраняется, чтобы встретиться со мной глазами, мы оба задыхаемся.

8

ЕФРЕМ

— Что? — Задыхается Дани, ее теплое дыхание омывает мое лицо, когда я задерживаюсь в нескольких дюймах от ее губ.

Ее поразительные глаза, кажется, меняются вместе с погодой: небесно-голубые в солнечные дни, полночные в вечернем свете, а теперь почти серые, как грозовые тучи. Я никогда не видел ничего подобного. И они ищут во мне уязвимость, которая меня полностью обезоруживает.

Я не должен быть с ней. Дани молода, невинна и слишком хороша для моего мира насилия и преступности. Я уверен, что она на правильной стороне, у нее есть семья, которая не хотела бы, чтобы она общалась с кем-то вроде меня. Но когда я с ней, я, кажется, ничего не могу с собой поделать.

Она сводит меня с ума.

— Ты как наркотик, — признаюсь я. — Боюсь, я уже подсел на тебя.

Теплота освещает ее серебристо-голубой взгляд, а застенчивая улыбка, раскрывающая ее губы, заставляет эти манящие ямочки проявиться в полную силу.

— Ну тогда давай еще разок, — поддразнивает она.

Эта девушка собирается убить меня.

Наши губы сталкиваются, как фейерверк, и когда Дани отступает, уводя нас дальше от хорошо обозначенной тропы, я следую за ней. Я бы пошел за ней куда угодно, лишь бы еще раз почувствовать вкус ее сочных губ и дразнящего языка.

Плотское желание заставляет мой член пульсировать в брюках, побуждая меня взять то, что принадлежит мне. Черт, я отчаянно хочу ее. Взяв управление на себя, я грубо притягиваю Дани к себе и разворачиваю ее, прижимая спиной к твердому стволу большого дуба.

Я проглатываю ее похотливый стон и прижимаюсь к ее бедрам своими собственными, показывая ей, насколько сильно она меня возбуждает.

— Прикоснись ко мне, — дышит она мне в губы, прижимая свою твердую грудь к моей груди, чтобы подчеркнуть свои намерения. Она забирает у меня камеру, оставляя ее свободно висеть рядом с собой.

Тихий рык признательности раздается в моей груди, когда я подчиняюсь. Медленно я расстегиваю молнию на ее плаще, добираясь до ее мягкого кашемирового свитера. Я просовываю руку под край и ощущаю мягкие, плоские плоскости ее живота.

Упираясь одной ладонью в грубую кору, я исследую ее другой рукой. Мой член дергается в брюках, когда я нахожу ее полную грудь в кружевах и чувствую, как тугой выступ ее соска непреклонно прижимается к тонкой ткани.

Наклоняясь, чтобы на этот раз нежно поцеловать ее, я обхватываю и массирую ее гибкую плоть, вызывая у нее еще один восхитительный стон. Чего бы я не отдал, чтобы раздеть ее и взять ее сосок в рот, дразнить его, сосать, кусать.

Дыхание Дани теперь становится тяжелее, когда я играю с твердым пиком, слегка сжимая его и катая между большим и указательным пальцами. Я перемещаюсь, чтобы сделать то же самое с другой ее грудью, на этот раз отодвигая ткань в сторону, играя с ним, пока ее сосок не станет таким же твердым и настойчивым, как и другой, наслаждаясь тем, как Дани выгибается ко мне.

Она извивается под моими прикосновениями, а ее поцелуи становятся все более отчаянными и требовательными. И мне интересно, смогу ли я заставить ее кончить вот так. Прикоснувшись губами к ее шее, я нахожу мягкое место за ее ухом и прижимаюсь к нему губами, позволяя щетине коснуться ее щеки. Дани стонет, ее голова падает набок, чтобы предоставить мне лучший доступ.

Затем я сосу нежную кожу между зубами. Дани вскрикивает, выгибая спину и прижимая свою теплую грудь к моей ладони. Ее быстрые вздохи говорят мне, что она только что кончила.

Но я хочу почувствовать и узнать каково это.

Проводя рукой по ее мягкой коже и упругому животу, я нахожу пуговицу на ее джинсах и расстегиваю ее… затем молнию. Дыхание Дани учащается, когда я нахожу талию ее кружевных трусиков и провожу кончиками пальцев под нежной тканью, слегка отступая назад, ища на ее лице какие-либо признаки сомнения или страха.

Но все, что я нахожу, это голод.

Хотя Дани, кажется, находится на грани учащенного дыхания, она не показывает никаких признаков того, что мне следует остановиться. Мой член пульсирует от предвкушения, и я просовываю руку под ее трусики, чтобы обхватить ее влажное тепло.