Грешник

Помешался. От любви к ней. От дикой похоти, которая одолевает меня всякий раз, стоит Норе оказаться рядом. От лютой разъедающей ненависти и презрения. К себе. К ней. К тому, что с нами стало.

Не знаю, чего мне сильнее хочется: убить её прямо сейчас или упасть в ноги и вновь вымаливать прощение, а потом любить её долго и страстно.

К чёрту!

Забираюсь на кровать, подминаю Нору под себя, завожу ей руки над головой, обхватываю их одной ладонью и вхожу в принцессу. Толкаюсь резко, грубо, до упора. Она стонет и кричит, извивается и ловит мой взгляд. Но я не хочу на неё смотреть.

Замахиваюсь и ударяю по нежной щеке – снова и снова.

– Я уже не уверен, чья ты.

– Твоя, – врёт полушёпотом. – Полностью. Делай со мной всё, что хочешь.

Её ложь только подкидывает дров в костёр ярости.

– Моя, значит, – сильнее сжимаю хрупкие запястья. – Что-то незаметно.

Врываюсь в неё всё агрессивнее, Нора захлёбывается криками и обвивает мой торс ногами. Она льнёт ко мне, смотрит доверчиво и похотливо одновременно, и меня трясёт от злости и вожделения.

– Вытащила меня, сука, как мальчишку, – рычу и остервенело тараню её, желая подчинить себе, сломать, причинить и боль, и удовольствие. – Думаешь, ради тебя даже мёртвый из могилы восстанет? Ты же так думаешь теперь?!

Она не отвечает мне, не может. Кончает так бурно, что я и сам едва не улетаю вслед за ней. Выхожу из неё и подтаскиваю к краю кровати, заставляя сесть.

Возвышаюсь прямо перед ней, и Нора встаёт на колени. Скользит пальчиками по моей груди, драконя и распаляя сильнее. Едва она обхватывает член, искры удовольствия простреливают тело, и вся моя решимость жёстко поиметь глотку принцессы рассыпается в прах. Это просто какой-то сюр.

Что не так с этой ведьмой? Что не так со мной? Какого хрена я настолько одержим этой женщиной? Что бы она ни делала – я прощаю ей всё и вновь начинаю сдувать с неё пылинки. Хочу её постоянно. Хочу так сильно, что готов ради неё унижаться снова и снова. Готов убить каждого, кто встанет на моём пути. Иногда мне кажется, что ради принцессы я могу пойти даже против семьи.

Поэтому никогда я не сделаю Нору своей официально. Я не могу подставить Савиано под удар, если однажды придётся выбирать между принцессой и семьёй. Я не могу упасть так низко. Однако Нора имеет надо мной слишком сильную власть. Если мне и стоит остерегаться чего-то, так это как раз её – любви к этой женщине.

Не знаю, влип ли я окончательно, но проверять не хочу. Если будет нужно, я сам убью свою Норабелль. Моя – не моя, без разницы. Насрать, кому она принадлежит. Мы связаны, чёрт её дери. И я без понятия, как разорвать эту связь. Нора простила мне даже изнасилование. А разве можно сотворить с женщиной что-то хуже этого?

Со свистом втягиваю воздух и запускаю пальцы ей в волосы. Нора заглатывает на всю длину, и у меня срывает тормоза. Толкаюсь в глотку, заставляя принцессу хрипеть и истекать слюной. Сжимаю шелковистые волосы и наращиваю темп. Отодвинуться она не может, ей остаётся только расслабиться и принять меня, что Нора и делает. Яростно трахаю её рот, не обращая внимания на тонкие пальцы, вонзившиеся в мои бёдра. Жгучие искры простреливают пах, позвоночник, ударяют в голову – и я кончаю, сотрясаясь в опьяняющем оргазме.

Когда кайф отступает, оттягиваю Нору за волосы и наклоняюсь, заглядывая в распахнутые голубые глаза. Она больше не моя принцесса. Нора всего лишь моя шлюха. Одна из многих. Почему от этого так больно? Мерзко даже как-то. Я ведь люблю шлюх, так в чём сейчас дело?

Если бы она послала меня, я бы только сильнее зауважал её, но теперь я не знаю, что чувствую по отношению к ней. Слишком много намешано. Слишком много противоречивых эмоций плещутся во мне, когда она рядом.

Почему ты простила меня, принцесса? Какого хрена ты ещё со мной? Разве тебе не противно? Мы же оба мучаемся, неужели не понимаешь?

Хочется проорать всё это ей в лицо, но я лишь смотрю. А когда Нора тянется к моим губам – отталкиваю, содрогаясь от взорвавшегося внутри коктейля из похоти, отвращения, разочарования, желания обнять и слиться в поцелуе. Она делает из меня тряпку, а я уже отравил Нору собой. Мы погубим друг друга. Нам нельзя быть вместе.

– Одевайся.

– Нет! – вскрикивает Нора и обвивает руками мою шею. – Нет, я хочу ещё. Отведи меня в ту комнату.

– Ты понимаешь, о чём просишь? Сама сказала, что тебе нужно быстрее вернуться, а если мы туда зайдём, то это затянется на полночи.

– Тогда давай ещё раз. Пожалуйста.

Сбрасываю её руки, выпрямляюсь и закрываю глаза.

Ненасытная шлюха…

Вот кем она стала рядом со мной. Не защищал я её, а медленно превращал в себе подобную. Я сам её испортил. Сам же и навредил ей. А она позволила мне сделать с ней всё это и продолжает позволять. Нужно просто послать её, чтобы спасти нас обоих. Это же несложно. Так почему не могу?

Нора поднимается на ноги, целует меня в шею, и моё дыхание сбивается. Хочу ли я ещё раз? Разумеется. Но я отталкиваю Нору и отступаю назад. Отчасти, потому что во мне всё ещё плещется ярость. Отчасти – потому, что я веду свою извращённую игру, временами путаясь в её правилах. Предположения Эда были верны. Я сделал всё для того, чтобы принцесса полюбила такого монстра, как я. Постепенно я открывал ей свои самые жуткие стороны. Но наравне с этим я был её добрым волшебником, который давал ей чувство защищённости. А потом резко забрал его, выбив у Норы почву из-под ног.

Болен ли я? Безумен ли? О, вы ещё спрашиваете?

Я опасен в первую очередь тем, что нестабилен, а мои решения непредсказуемы. Могу спорить сам с собой, разрываться между чувством вины и желанием покарать того, перед кем ощущаю себя виноватым. Иногда мне кажется, что во мне живут два человека. Им чертовски тесно и неуютно внутри меня, и они постоянно конфликтуют. Я скрываю это под маской сдержанности и стабильности. Однако временами эта долбаная маска слетает, и все видят, какой я на самом деле. Да, близкие знают, что ни хрена я не непрошибаемый. Наверное, только Альберто не боится находиться рядом, когда мной овладевает ослепляющая ярость. Сколько раз он спасал меня от самого себя? И сколько раз ещё спасёт?

– Одевайся, – хриплю, стараясь справиться с возбуждением. – И хватит пялиться на мой член.

– Дерек…

– Да что ты заладила? Дерек, Дерек. Чего тебе надо, а?

– Тебя. Я хочу тебя.

Она берёт меня за руки и тянет на себя.

– Давай тогда просто полежим немного, ладно? Пожалуйста. Я так скучала.

Я тоже, принцесса… Ты даже не представляешь, насколько сильно.

Злость растворяется во внезапно нахлынувшей нежности. Сдаюсь и ложусь на кровать. Нора пристраивается рядом со мной, водит пальчиками по моей груди, покрывает поцелуями шею. Если бы принцесса знала, чего мне стоит просто лежать с ней, она бы удивилась. Я мало что соображаю сейчас. Её запах и прикосновения делают из меня тупого одержимого маньяка. Хочется не слезать с неё сутки напролёт. Ласкать. Трахать. Целовать, обнимать и разговаривать обо всём на свете.

Я больше не отталкиваю её. Не могу. И она садится сверху, вбирая в себя член до упора.

Провожу ладонями по шикарным бёдрам, сжимаю их, а Нора упирается руками мне в грудь и наращивает темп. Я растекаюсь под ней, рассыпаюсь и растворяюсь, превращаясь в мягкотелого барана, жаждущего слиться с ней воедино. Поглотить, напитать собой, взять от неё всё и отдать всё взамен.

Она сжимает меня внутренними мышцами и продолжает двигаться. Целует меня, стонет, делая счастливым и ещё более безумным. А потом замахивается и влепляет мне пощёчину.