Грешники

Он ворвался в меня, и не остановился, даже на секунду, за ягодицы поднял, и я заскользила по твердому члену, чтобы снова, с влажным шлепком, врезаться в его бедра.

Господи.

Запрокинула голову и повисла на вытянутых руках, тело в тисках его хватки, я целиком в его власти, тону в громкой музыке и глохну от звонких шлепков. Он держит меня, во мне двигается, его широкая ладонь давит на поясницу, теснее прижимает меня к сильному телу.

Савва, Савва, Савва!

Нет, это не секс, внутри всё горит и плавится, я в темноте потерялась, и будто не здесь больше, могу лишь чувствовать, его руки на мне, он сжимает бедра, грудь, шею, толстым членом в меня вколачивается, спиной вдавливает в решетку.

– Злата.

Я как игрушка, которую он с жадностью тискает, берет снова и снова, и не может насытиться, можно спятить, от его рваного дыхания, как помешанная, звуки его голоса ловлю, свое имя.

Дернулась навстречу, когда его горячий язык коснулся моей нижней губы.

Мало, еще.

Зубами Савва потянул ленту вниз, и она сильнее врезалась в уголки рта. Двинула подбородком, все еще не веря, но помогая ему, освободить меня.

Атласный край скользнул по шее. Шумно втянула ртом воздух. Выгнулась от резкого толчка члена внутри и замерла в нетерпении, когда Савва потянул ленту на моих запястьях.

Руки затекли и мышцы ноют, лишь теперь почувствовала это, развела руки чуть в стороны и сжала пальцы в кулаки, выпутываясь из атласной петли.

Вырвалась, спаслась.

И тут же содрала с лица повязку.

Напротив его глаза. Блестящие и черные совсем, я как в болото встряла, темной ночью, одна, и не выбраться мне.

Я пропала.

Не соображая уже, замахнулась и отвесила звонкую пощечину по небритой щеке. Ладонь обожгло, в его взгляде огоньки вспыхнули, руки смяли мои бедра...

Нельзя меня наказывать, нельзя привязывать снова, я изнемогаю, от нехватки его, смотрю ему в глаза.

Он едва заметно улыбается на мою выходку. Так порочно, тягуче внизу живота растекается лава.

Подалась вперед и прижалась к приоткрытым губам. Его язык врезался в мой, скользнувший ему в рот, грубо вытолкал. Савва навалился ближе и запустил пальцы в мои волосы, сжал у корней и ладонью удержал за затылок.

Сдалась напору и голодному поцелую, руками забралась под его футболку и обвила горячий влажный торс. Савва рывком оторвал меня от железных прутьев.

Рухнули на пол, спиной проехалась по смятым брошенным джинсам и от глубокого толчка члена внутри изогнулась мостом, ногами стиснула крепкие бедра.

И застонала, когда он начал варварски, на убийственной скорости выбивать из меня дух.

Дьявол, дьявол, дьявол!

Его тело - заведенная машина, неутомимо, без передышки, он вколачивает меня в пол, я кричу. Вдавливаю пальцы в его напряженные ягодицы и чувствую - горячий член внутри словно еще больше становится.

Он вот-вот кончит.

Со мной.

Эта мысль сладкой судорогой растеклась по телу, скрутила низ живота, меня саму подтолкнула к краю. Зажмурилась, задрожала и затряслась под ним, и сквозь вату, заложившую уши, услышала его сбивчивый, хриплый голос.

– Черт, Злата. Маленькая, выпусти меня.

Я это не контролирую, под ним бьюсь и сжимаю его в себе, атаки оргазма принимаю одну за другой и ногтями впиваюсь в его ягодицы.

– Бл*ть, - его пальцы сомкнулись на моей шее, на миг он перестал двигаться. Усилием распахнула ресницы и встретила его сумасшедший взгляд.

Всего доля секунды, я понять не успела. А он не сдержался, с рычанием вдавил меня в пол и продолжил, с таким зверством, что я заорала, он словно растерзать меня захотел, согнул мою ногу и прижал к груди.

Глубоко в меня размашисто толкнулся. И выдохнул:

– Пизд*ц.

Да...

Он кончает в меня и на себя натягивает, словно еще глубже можно, еще плотнее, во мне пульсирует и треплет мои губы, мы бесконечно задыхаемся.

– Бл*ть, - ругнулся он спустя вечность.

Помолчал. Плавно, нехотя выскользнул.

И будто часть меня с собой забрал, ощутила, как по бедрам стекает горячее семя и без сил раскинула руки.

Я без помощи теперь не встану.

Из-под полуопущенных ресниц проследила, как Савва неторопливо поднялся. Натянул обратно белые боксеры и приспущенные брюки, щелкнул ремнем.

Взъерошил влажные волосы. Сверху вниз, сощурившись, посмотрел на меня.

И этот нечитаемый, тяжелый взгляд придал мне сил.

Валяюсь тут на полу, голая, оттраханная, как...

Горящие щеки запекло еще сильнее, и я отвернулась, перекатилась на бок. Нашарила трусики и обернула джинсы вокруг бедер.

– Я скоро, - босиком юркнула из клетки в зал.

Ох.

В туалете глянула на себя, лохматую, в зеркало.

Выгляжу просто ужасно, ни разу в жизни меня так не мочалили. И еще никогда глаза не горели так. Я словно пьяная.

А он до сих пор рядом, здесь, за стеной. Я еще увижу его.

Торопливо сполоснулась холодной водой.

Он убавил музыку.

Но самого его в зале нет, озираясь по сторонам, по пустому клубу дошла до нашего столика и прямо из бутылки сделала несколько больших глотков текилы.

Даже горло не обожгло.

Присела и вытянула под столом дрожащие ноги. Пальцами провела по голому животу.

Мою футболку он порвал и теперь я жду от него одежду, может быть, это снова будет рубашка, и я спрячу ее к той, первой, которую храню на дне сумки, как драгоценность.

Встрепенулась на шаги за спиной.

– Держи, - на плечи легла мягкая ткань, пахнущая им, за рукав потянула к себе и увидела, что это его футболка.

Савва обошел стул, и я невольно засмотрелась на его голую грудь, покрытую светлыми волосами, на рельефный пресс и косые мышцы плоского живота.

Совершенство.

– Ты так будешь ходить?

– Я тебя смущаю?

Да.

И очень. Стыдно, но я глаз от него оторвать не могу.

Спешно натянула его футболку. И снова скользнула взглядом по мужскому телу.

– Еще хочешь, Злата?
– спросил он бархатисто, негромко. Помолчал. И добавил.
– Я тоже.

Он поставил передо мной белый чемоданчик-аптечку.

– Зачем?

– Руки, соседка, - Савва щелкнул замочком.

Кожа на запястьях покраснела, кое-где содрана до крови. Тупо уставилась на царапины и послушно положила руки на стол, едва Савва потянул меня за локоть.