Грешники

– Савва, ты с ума сошел!
– меня оттолкнули от жены. Сюзанна покраснела, широко открыла рот.
– Ты как с моей сестрой обращаешься? Она тебе кто, девочка с улицы? Влад!
– крикнула в сторону стойки.
– Так и будешь сидеть? Может, мне папе позвонить? Рассказать, что тут творится?!

Эффекта она добилась - брат отставил рюмку и слез с барного стула.

– Пойдем, пойдем отсюда, - обнимая Свету, Сюзанна загремела засовом.
– Выйдем, подышим воздухом. Мой Влад с ним разберется.

Они скрылись на улице. Брат закурил и остановился напротив, качнул головой.

– Ну. Поздравляю.

– Пьяные истерики пусть папе и закатывают, - посмотрел на экран - сестры расселись на ступеньках. Света натужно рыдает, а жена брата в красках описывает, как Влад мне здесь наваляет.

– Я на выходных не стал говорить, - Влад стряхнул пепел под ноги. Носком туфли растер его по полу.
– Но мне за тебя уже предъявили. Тесть недоволен. В общем...если не изменишь отношение к жене - мне придется забрать свою долю в бизнесе.

Он на полном серьезе мне это вещает. С каменным лицом. Это просто смешно.

– Какую долю, Влад?
– ладонью оперся на стену.
– Бизнесом занимаюсь я. Вместо одного клуба у нас теперь сеть из семи заведений по разным городам. Они не из воздуха появились. Только на прошлой неделе открылся седьмой. Как ты заберешь долю? Зачем? Деньги сейчас в обороте.

– Я знаю, - он затянулся, сигарета затрещала. Брат продолжил, глядя куда-то мимо меня.
– У тебя же выбор есть. Выдергиваешь деньги в ущерб бизнесу. Или становишься поласковее с женой. Просьба не моя, тесть передал, - добавил он прежде, чем я ответить успел. И толкнул дверь на улицу.
– Короче, мы поехали. Свету сегодня к нам заберем ночевать. А ты подумай, ладно? Не грейся только. Так реально правильнее. И лучше нам всем.

Глава 42

Злата

– Муженек такие деньги зашибает, а в холодильнике шаром покати, - привычно проворачал отец, когда я, проспав до обеда, выползла в кухню. Он громыхнул крышкой кастрюльки, железной ложкой помешал сосиски и кивнул в кипящую воду.
– Вон, погляди. Раздулись. Прямо как самомнение твоего муженька.

– Я ушла от него, - сказала, уставившись в пыльное окно.

– Это правильно. Это правильно. Буржуй он у тебя. Пусть на завод идет работать, - приговаривая себе под нос, папа снял кастрюлю с плиты и наклонил ее над раковиной.

Оттуда пар шибанул, отец отшатнулся.

К вечеру он об этом разговоре забудет, он часто теперь что-то забывает.

И я даже завидую. Меня память не щадит, и днем и ночью взгляд серых глаз преследует, а низкий бархатистый голос на повторе звучит в ушах.

– Чай наливай, - отец заботливо поставил передо мной тарелку с сосиской.
– И ешь больше, а то худая, как глиста. И, Злата, - он почесал колючий подбородок, помялся.
– Займешь, может, до получки? Пару сотен.

– Кошелек в рюкзаке, - отозвалась.

В следующую секунду отца и след простыл.

Отодвинула в сторону сосиску.

Да...

Налички осталось не так много, основные средства на карточках, которые мне Кирилл давал. И, наверняка, он их скоро заблокирует, ведь я к нему не вернусь.

Уже сутки прошли, как я сбежала из дома. Провела ночь в клубе с Саввой.

Уйти по-тихому получилось, через служебный выход. Но я все таки слышала голос подруги, и краем глаза успела увидеть мужчину - высокого, русоволосого, так похожего на Савву.

Его старший брат, который женат на сестре Светы.

У них там чуть ли не династия...

За эти сутки он мне ни разу не позвонил.

Поглядела в пустой холодильник, потопталась у чайника. Напилась воды из-под крана и вышла в коридор.

Отец разговаривает по телефону с кем-то из дружков - древний бордовый аппарат висит на стене у двери сколько я себя помню.

– Я в магазин, - сняла рюкзак с крючка и влезла в шлепанцы, протиснулась на лестницу.

Жарко.

И по этой жаре с визгом носятся дети на старой площадке.

Глазея по сторонам, доплелась до павильона на углу дома и загрузила продуктами два больших пакета. Помогла соседке из другого подъезда донести тяжелую сумку.

– Вам в больницу сотрудники не нужны?
– спросила, когда она уже почти скрылась в подъезде.

Она обернулась, и я замерла в ожидании.

Знаю, что ее муж - заведующий отделением больницы. А сама она работает в банке. В банк меня никто не пустит - на это и не надеюсь.

– Опыта нет, но я учусь в медицинском, - шагнула ей навстречу.
– Пока только на второй курс перешла. Но у меня огромное желание. И я быстро все схватываю.

– Так, - соседка нахмурила лоб, что-то прикидывая в уме. И с готовностью мне кивнула.
– Спрошу у супруга. И у знакомых поспрашиваю. Может, и подберем что-то.

Просияла и придержала дверь для нее, к своему подъезду полетела на крыльях, тонких еще, слабых, но у меня со временем все получится, все будет отлично - сказала себе.

И пугливо дернулась, когда кто-то приблизился сзади и выдернул из рук пакет.

– Милая, тяжело, наверное, - прозвучал за спиной негромкий голос мужа. Кирилл обошел меня, отобрал второй пакет. Остановился напротив, собой загораживая солнце.
– Привет.

Посмотрела на продукты в его руках. Первая мысль почему-то пришла такая - что вот он сейчас отберет у меня покупки. И выбросит их, потому, что сам точно не станет есть колбасу за двести рублей.

– Ну что, не поцелуешь даже?
– спросил он, не дождавшись ответа.

И я отмерла.

Будний день, во дворе ходит народ, мы не одни в пустом доме, где муж может размахивать кулаками, а я все равно, испугалась и ломанулась в сторону кустов.

– Злата! Злата, постой!
– пакеты зашуршали и упали на асфальт. Кирилл нагнал меня чуть ли не одним прыжком, ухватил за футболку.
– Да стой ты. Злата.

Он повернул меня к себе.

– Тихо, ну чего ты, - его голос ласковый, усыпляющий. Руки гладят мои плечи, - Злата. Ну прости меня. Я эти сутки места себе не находил. Думал, что сказать тебе. Чтобы ты меня простила. Хочешь, на колени встану? Встать?

Смотрю в его лицо - глаза ангельские, и под ними темные круги. Волосы непривычно взъерошены и шелковая рубашка помята, он будто не спал совсем.

– Не знаю, что на меня той ночью нашло, - продолжил Кирилл, сжал мои плечи.
– Просто я очень ревнивый. А этот Барсов...крутился возле тебя. Что мне оставалось делать? Я вспылил. Понимаешь? Простишь меня?