Грёзы и предостережения

«Закрой глаза», — услышала я приказ Джури.

Машинально зажмурилась. Увидев перед глазами вскрытую брюшную полость парнишки, чуть не отпрянула, но быстро вырывающаяся рваными рывками струйка крови, приковала все мое внимания. Странный золотистый свет сорвался с моих рук, склеивая поврежденный участок. Стараясь не упустить это свечение, провела руками вдоль тела мальчика, замечая, как склеиваются, сшиваются ткани и сосуды, спаиваются воедино кости и фасции, восстанавливая первозданную гармонию.

Мальчишка закашлялся, сплевывая кровь, и резкая боль пронзила все его существо, отозвавшись болью в моем теле. Открыв глаза, потянулась к вывихнутому плечу. Дернув, вправила его на место.

— Ну, вот и все, Креек. Позволь им забрать его, — улыбнулась устало, столкнувшись с задумчивым карим глазом дракона.

Он громко затрубил, отходя в сторону, огромный раздвоенный язык выпал из раскрытого рта и облизал меня. Вздохнула устало, брезгливо вытирая лицо, терпеть не могу такие нежности.

— Оретт, заберите Фирата, — крикнула мужчинам, замечая, что второй дракон, стоит опутанный странной сетью, а на земле возле ребенка суетятся люди.

Разглядела в толпе Нарсара и поняла, что помощь, которой все ждали, прибыла. Пожилой мужчина встал и покачал головой.

«Джури?»

Но, уже спрашивая, почувствовала ответ. Стоило сети перестать удерживать дракона, как он взмыл высоко в небо, а потом, сложив крылья, устремился вниз.

— Мы ничего не можем сделать? — прошептала, спиной ощущая присутствие Оретта.

— Нет, — негромкий резкий ответ, — Он обречен.

Где-то вдалеке содрогнулась земля, принимая на себя тяжесть драконьего тела. И я, вздрогнув, содрогнулась всем телом.

— Пусть Фирата осмотрит целитель, — попросила сухо. На глаза наворачивались слезы, даже понимание того, что не успей я, и жертв было бы в два раза больше, не могло подсластить горечь.

— Обязательно, — Оретт погладил меня по виску и скуле подушечками пальцев, смахнул предательскую слезинку. — Нарсар отведет тебя в комнату.

— Только не в комнату, — запротестовала.

— Тогда я покажу тебе свое любимое место, — предложил подошедший Нарсар, — только на кухню зайдем.

Кивнула, соглашаясь.

***

Нарсар привел меня на край обрыва, с которого открывался потрясающий вид на безмятежный океан и виднеющийся на востоке дышащий пеплом вулкан. Воздух одновременно душный от доносящейся порывами ветра золы и прохладный, веющий морской свежестью, с шумом наполнил легкие. Закрыла глаза, впитывая энергию и спокойствие этого мира и растворяясь в нескольких минутах блаженной тишины.

— … то, что ты сделала, — долетело до меня окончание витиеватой фразы.

— Прости, не слышала. Повторишь? — махнув головой, уселась на траву, спуская ноги с обрыва.

Сейчас все тревоги, страхи и печали, казались такими далекими и несущественными, что я невольно укорила себя за то, что не живу полной жизнью, а забилась в ракушку, как и тогда несколько лет назад и боюсь высунуть носа. Фыркнула презрительно на саму себя. Панику развела на пустом месте. Прорвемся! Где наша не пропадала?

— Говорю, что лучше если никто не будет знать про то, что ты сделала, — терпеливо повторил Нарсар, присаживаясь рядом.

— Почему? — удивилась.

— Потому что такого дара в нашем мире нет, а делиться подробностями твоей прошлой жизни не к чему.

«Знает, он знает», — мелькнуло в голове тревожно.

Вгляделась во вдумчивые темные глаза, отыскивая в них брезгливость, презрительность, страх или злость, но Нарсар смотрел, так открыло и безыскусно, что я поспешно отвела глаза, устыдившись.

— А целитель?

— Он лечит. Настоями, травками, примочками, но не магией. Фират должен был сегодня умереть.

— Но не умер, — сухо бросила я, сожалея о том, что не могу того же самого сказать про другого парнишку. — И часто такое случается?

Нарсар пожал плечами:

— Случается.

— Но почему вы не придумаете ремни, седла, что бы помочь удержаться мальчишкам?

Сосредоточенный взгляд молодого рейттара скользил по волнам и сейчас без своей дерзкой залихватской улыбки, он выглядел старше, взрослей, будто ему не двадцать пять лет, а все сорок.

— Они не пройдут Огонь Очищения, если не сольются с драконом воедино.

— Но так не делается…, - взмахнула руками.

— Они будущие воины, Рина, — грубо прервал мои увещевания Нарсар, с укором выплевывая мое имя, — и рупантари не сказочка, ждать не будут, опростоволосишься, замедлишься, и сожрут живьем.

— Если доживешь еще до рупантари, — хмыкнула горько.

— Если доживешь, — как эхо повторил он. — Раньше драконов было больше. Много больше, тысяча только в нашем рейте. А сейчас не наберется и полторы сотни и это с необученным молодняком. Заградительная стена, воздвигнутая предками, стоит, но прорывы все чаще и однажды на Куатто хлынет поток преобразившихся, а вчерашние мальчишки воинами встанут в строй, чтобы ценой своей жизни остановить расползание этой заразы, — он выплевывал слова зло, беспощадно, без лишнего пафоса, но от этого не менее страстно. — И если они не сольются с драконами до этого, то…

Он не договорил, взволнованно встал и, махнув рукой, собрался уходить.

Встала рядом с ним, удержала за предплечье.

— Я поняла. Чем я могу помочь?

Хмыкнул и расплылся в бесшабашной улыбке:

— Принести хорошую кладку.

Настала моя очередь улыбаться.

— И как мне это сделать? — спросила, рисуя перед глазами шаманские танцы с бубнами вокруг сливающейся парочки драконов.

— Поздно уже, — не разделил моего веселья Нарсар.

Посмотрела на небо, где светило слегка отклонилось от зенита, и недоуменно пожала плечами.

— Ты не понимаешь, девочка, — неожиданно ухватив меня за плечи, встряхнул Нарсар. — Оретт рискнул всем, идя у тебя на поводу. Если золотая принесет кладку меньше чем серая, все будет потеряно.

— И когда это произойдет? — спокойно спросила я, переводя взгляд с лица рейттара на его руки, на моих плечах.

Крепкие пальцы разжались, выпуская добычу, поглаживая, скользнули к ключицам. И тут же опустились. Нарсар отошел, оставляя меня в полном смятении

— Через тринадцать дней. Точнее уже двенадцать, — обернулся в паре шагов от меня.