Грезы Мануэлы

— Ведь от этого зависит вся организация свадьбы. Я совсем не хочу, чтобы свадьба была днем.

— Конечно.

— Она должна быть вечером.

— Да.

Тереза повернулась к Барнет.

— Разве не так?

Экономка нерешительно произнесла:

— Надо спросить Исабель.

От этого замечания хозяйка дома резко остановилась, в ее темных глазах вспыхнул недобрый огонек, однако он тут же потух, и Тереза прощебетала ангельским голоском:

— Ах, Исабель…

Пожилая женщина молчала.

— Прелестное имя — Исабель.

Она снова присела за стол.

— Прелесть, прелесть!

У экономки от удивления вытянулось лицо.

— Простите, кто?

Тереза в свою очередь удивленно посмотрела на нее.

— Так о ком мы говорим?

Барнет закашлялась.

— Моя невестка, Исабель, — воскликнула Тереза, — кто же еще? Очаровательная Исабель.

— Да-да, конечно.

Экономка нерешительно переминалась с ноги на ногу, пытаясь убрать со стола.

— Извините, — сказала она, — но мне показалось, что она не очень вам нравиться.

— Что?

— Разве нет?

Тереза сделала обиженный вид.

— Ну что ты говоришь!

Служанка была в растерянности.

— Я… я…

— Ты можешь что угодно говорить, — снова защебетала Тереза, — но меня Исабель просто очаровала.

Барнет не знала, что и подумать.

— Конечно-конечно!

— Красивая.

— Да.

— Умная.

— Наверное.

— Такая очаровательная девушка, — болтала Тереза, — и так быстро выходит за моего брата.

— Да, быстро.

— Великолепно!

— Угу.

— Просто замечательно!

Барнет сбилась с толку, она уже не знала, говорить ей «да» или говорить «нет».

— Дай-то Бог, чтобы она была хорошей женой сеньору Фернандо, — прошептала она.

Тереза ухмыльнулась.

— Вам заварить еще чаю?

— Нет, спасибо.

— Тогда, может, я продолжу работу по дому? — спросила хозяйку Барнет.

— Да, конечно, милочка, — рассеянно ответила Тереза.

Экономка удалилась, а Тереза взяла листок бумаги и стала набрасывать какой-то план.

Солнечные лучи назойливо просачивались сквозь тяжелые шторы в спальню. Уже давно рассвело, и комната наполнилась солнечным светом и ароматом благоухающего утра.

Исабель проснулась, но не вставала с постели. Она лежала с открытыми глазами и вспоминала вчерашний вечер.

Неожиданно в дверь постучали.

— Кто там?

На пороге спальни стояла Бернарда в своем черном платье с белым ажурным воротником. В руках она держала поднос с едой.

— Можно?

— Да.

Бернарда прошла в комнату.

— Я принесла тебе завтрак. Исабель промолчала.

— Ты будешь завтракать в постели.

— Нет. — Девушка указала рукой на стол: — Поставь туда.

Мать Исабель осторожно поставила поднос на туалетный стол, за которым Исабель обычно причесывалась и приводила себя в порядок, а иногда и читала.

— А Челы нет? — поинтересовалась Исабель.

— Здесь.

— Почему же не она принесла завтрак?

Бернарда тихо рассмеялась.

— Дорогая, ты же знаешь, что завтрак, — сказала мать, — твой завтрак, люблю готовить и приносить я.

Девушка потянулась, поднялась, на ходу накинув пеньюар, и прошла к столу.

— Бернарда…

— Да…

— Что ты сказала Фернандо?

Воцарилось молчание.

— Так что?

— Сеньору Салиносу?

— Да.

— Я…

— Да, ты, Бернарда.

Исабель пристально посмотрела на нее.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

Бернарда сделала удивленное выражение лица.

— Ты прекрасно понимаешь, — настаивала девушка, — о чем я тебе сейчас говорю.

Домоправительница тяжело вздохнула.

— Это ты рассказала ему про отца?

— О! Исабель…

Бернарда была расстроена.

— Что ты себе вообразила? — сердилась Исабель.

— Я ничего себе не вообразила!

Сеньорита Герреро топнула ножкой.

— Что ты ему сказала? — упорствовала дочь. — Скажи мне сейчас же, немедленно!

— Я ничего ему не говорила.

— Не лги мне!

— Я не лгу.

— Бернарда, не зли меня. — Исабель теряла терпение.

Бернарда неуверенно спросила:

— Он сказал тебе, что я…

Дочь опередила вопрос матери:

— Нет, он не сказал, от кого он знает об отце, но я уверена, что это была ты.

Бернарда невинно улыбнулась:

— Нет, ты ошибаешься.

Она подошла к девушке.

— К тому же я не могла говорить о твоем отце, — возразила Бернарда, — я ведь практически не знала его. — Она говорила виноватым тоном, но твердо и, казалось, искренне. — Твоего отца, я хотела сказать, господина посла, — поправилась Бернарда, — того, кого считают все твоим отцом.

— Это ничего не значит, — злилась Исабель, — я знаю, что ты способна на все.

Лицо пожилой женщины из мягкого воска превратилось в каменную маску. Бернарда выпрямилась и спокойно, но решительно сказала дочери:

— Да, на все!

Исабель не ожидала от нее такого откровенного признания.

— На все?

— Что может принести тебе пользу.

Девушка нервно рассмеялась.

— Ты можешь быть в этом уверена, — заверила Бернарда, — я способна на все ради твоего счастья.

— В самом деле?

— Да, ради твоего будущего…