Грезящая империя

Он позволил магии течь сквозь себя, касаться стен зала, вибрировать в унисон с древними мотивами грёз, которые оказались вплетены в это место. Не открывая глаз, Агат знал, что странные наросты исчезают, уходят обратно в камень. И всё равно, открыв глаза, ахнул от неожиданности.

Мозаики сияли ровным белым светом, изображения казались яркими, а письмена рядом с ними четкими.

Некоторые грезящие, как и Ашнара, знали этот язык, но Агат его не изучал. Как-то попытался, но у него не оказалось ни малейших способностей. Да и желания особо не было, выучить язык Хор-Меневата представлялось куда полезнее.

Услышав голос Агата, или почувствовав магию, вернулась Ашнара. Ее глаза распахнулись, когда она увидела стены.

— Потрясающе! — выдохнула она.

— Что здесь написано?

Ашнара подошла к первой картине на левой стене. Она представляла собой огромную мозаику со множеством людей, ярких красок, странных инструментов. Агат предположил, что это и есть древние. Почти у каждого в руках горел огонек — считалось, едва ли не все древние обладали магическими силами.

Надпись тут была совсем короткой, и Ашнара быстро перевела ее:

— Бесстрашные дети, сломленные отроки, расскажите, что значит гореть.

Агат нахмурился. Красиво, конечно, но совершенно непонятно. Прежде чем перейти к следующей мозаике, Ашнара повернулась к нему, чтобы пояснить:

— Это о магии. На древнем языке «гореть» означает примерно то же, что «использовать магию». Почти все они горели.

Следующая мозаика показывала тех же людей, но яркие краски поблекли, а огней в руках почти не осталось. Тут надпись казалась подлиннее, но Ашнара справилась с ней быстро:

— Как вода уходит в песок, так и магия уходит в землю, когда исчезает.

Похоже, здесь Ашнара поняла не больше Агата, потому что перешла сразу к следующей мозаике. Никаких людей, только изображение морских волн и спирали, которая из них поднималась. Древние письмена занимали половину места, и Ашнара надолго замерла, пока читала их.

Скучающий Агат посмотрел несколько следующих мозаик, там не оказалось слов, зато красовались изображения деревьев и садов. На одном из последних фрагментов только слова, без картинки.

— Агат, — позвала Ашнара.

Она повернулась к нему с сияющими глазами, потом указала на письмена.

— Здесь говорится, что магия подобна волнам. Очень поэтично посреди пустошей, конечно. Так вот, магия уходит в землю и исчезает, чтобы спустя время возродиться с новой силой. Древние верили, что это постоянный и неминуемый процесс. Они открыли его, когда их собственная магия начала меркнуть. Они оказались не готовы, многие погибли при этом…

— Подожди, — перебил Агат. — Те самые древние? Хочешь сказать, они исчезли именно из-за того, что их магия угасала?

— Да. Их культура была построена на магии. Они верили, что ей на смену придет другая волна, но владеть ею смогут следующие поколения.

— Грёзы, — осенило Агата. — Их магия ушла и появилась наша.

— Да. Хотя мы свою называем грёзами только из-за того, что так звалась древняя. Но она была иной. Я думаю… думаю, именно поэтому сейчас слабеют грёзы и орихалк. Это следующий виток. Настал черед и нашей магии уменьшиться.

— И ей на смену придет иная?

— Не совсем. Тут говорится, что древние нашли способ выхода из этого цикла.

Ашнара прошла мимо изображений деревьев, скользнув по ним взглядом, остановилась перед последними письменами. Но и без них Агат уже начал понимать. Он это ощущал. Поднял руку и призвал грёзы — теперь они явились быстро, замерцали искрами у пальцев.

— Это не тюрьма, — прошептал Агат. — Это оранжерея! Древние запечатали город, но оставили здесь ростки магии.

— Да! — отозвалась Ашнара, не отрываясь от мозаики. — Они ушли, но в центре своих знаний, Ша’хараре, запечатали зерна магии. Сотни лет она росла и крепла, чтобы однажды быть выпущенной и напитать магию мира.

— А древние? Они все погибли?

— Нет. Те, кто выжил, ушли на восток. Я так понимаю на земли, которые мы зовем Дашнаданом. Там не поклонялись привычным богам и не было той магии, которая угасла. Поколения за поколениями древние жили там, но однажды должны были вернуться, чтобы освободить магию Ша’харара.

Ашнара обернулась к Агату:

— Неужели ты не понимаешь?

Он покачал головой. Пока не очень.

— Алхимики изучали дашнаданцев, — сказала Ашнара. — Ну, как могли. У них было несколько очень чувствительных к магии родов. Если верить этим письменам… двенадцать магических родов древних. Они продолжили существовать в Дашнадане. Я уверена, если изучить тебя и твою кровь, окажется, что ты один из их потомков. Возможно, именно поэтому твоя мать пришла в Шеленарскую империю. Если бы она осталась жива, то наверняка стала бы уговаривать императора отыскать Ша’харар. Или знала точно, где город! Она знала, что однажды кто-то из ее рода или других одиннадцати доберется до Ша’харара и откроет его.

— Чтобы выпустить ростки магии?

— Чтобы старая магия напитала новую! Процесс уже начался, когда мы открыли двери. Я уверена, очень скоро грёзы станут мощнее, чем раньше, а сила орихалка вернется. Наверняка начнут появляться и маги с новой силой. Вроде тебя.

— А раньше почему их не было?

— Не сомневаюсь, что последние несколько поколений были. Откуда мы знаем, сколько подобных тебе сгорело в своей магии? Потому что Ша’харар был закрыт. Потому что никто не добрался до него. Я уверена, местная магия созрела десятки лет назад!

Ашнара провела кончиками пальцев по письменам:

— Принц, который вернет древнюю магию.

Агат смотрел на Ашнару с удивлением, а она рассмеялась, едва ли не хлопая в ладоши.

— Ты не монстр, Агат! Ты чудо.

***

Он сидел в маленькой каменной комнатке и смотрел на свои руки.

Агат никак не мог поверить в то, что прочитала Ашнара. Она тут же потащила его в общий зал, где как раз завтракал Кфар Шемет. С восторгом начала ему рассказывать, Агат же пробормотал, что ему нужно к себе. К счастью, никто его не останавливал, и он улизнул от навязчивого внимания Ашнары. Он понимал ее возбуждение, алхимик, которая не только разгадала тайну исчезновения древних, но и пересмотрела фундаментальные законы магии.

Она полагала, если бы Ша’харар открыли раньше времени, ничего бы не произошло. Он остался мертвым даже с потомками тех самых дашнаданцев. Но когда магия созрела, то ждала только того, кто сможет открыть.

Ашнара даже считала, что Каэр не просто так нашел нужные ему упоминания и смог отыскать город. Скорее всего, те самые потомки двенадцати снабдили книги сведеньями, по которым умные люди смогли бы отыскать город.

Возможно, несколько книг Каэра принесла в императорскую библиотеку даже мать Агата.