Грезящая империя

— Ты мой отец. Ты наш отец.

Берилл не сразу понял, что произошло. Вот он смотрит на отца, а вот свободная рука того уже взметнулась и крепко приложила его в ухо. От неожиданности Берилл отшатнулся, отпустив императора. В голове зазвенело, но тут же прошло. И в звенящей тишине Берилл отчетливо услышал слова.

— Не смей. Его. Трогать.

Агат поднялся. В его голосе звучала затаенная, рокочущая в земле ярость. Пыль древних гробниц. Обещание боли. Ненависть. Агат терпел такое отношение к себе, но когда увидел подобное по отношению к брату, Берилл почти физически почувствовал, как внутри Агата что-то сорвалось.

Берилл никогда не был чувствительным к магии. Он наблюдал за грёзами со стороны, но ничего такого не ощущал. Да, порой сильные орихалковые вещицы вызывали что-то вроде дрожи на кончиках пальцев, но так бывало у всех людей.

В этот момент Берилл ощущал магию брата. Это не было грёзами. Что-то другое. Сильное, мощное и опасное, как обоюдоострый клинок, распустивший крылья, чтобы снести всё вокруг.

Берилл ощущал эту силу, которая наконец-то перестала гореть внутри Агата. Она вырвалась из него, подчинилась, ластясь к рукам, и последовала приказу.

Император отшатнулся, захрипел, схватившись за горло и выпучив глаза. Как будто не мог дышать. Или, скорее, как будто жар проник в его собственное тело, заставил кровь бурлить. Сделав несколько шагов назад, император упал на колени. Хрипя, он отпустил горло и схватился за грудь.

— Не смей. Его. Трогать.

Слова Агата звучали не громче шепота, но такие отчетливые. Он стоял и смотрел на упавшего императора, а потом всё разом стихло. Берилл ощущал себя так, будто вокруг него резко улеглась буря. Император лежал, не двигаясь, и сложно было понять, он мертв или просто отключился.

Берилл в растерянности смотрел на него и не мог отвести взгляд. Не зная, то ли стоит проверить императора, то ли подойти к брату.

Послышался странный звук.

Берилл не сразу понял, что этот звук — смех. Какой-то скрежещущий, болезненный. Агат поднял ладони и посмотрел на них, возможно, ощущая ту странную силу, которую спустил с цепи. Но выражение его лица было таким, будто его сейчас били или пытали. Словно он увидел и ощутил нечто ужасное.

— Зато теперь нет сомнений, что я монстр.

Берилл хотел ответить, но Агат махнул в сторону лежавшего императора, как будто хотел, чтобы брат проверил его. Берилл кивнул.

Когда он опускался на колени около император, то услышал, как открывается дверь кабинета, и Агат стремительно уходит.

***

Бывший бродяжка сидел в полутемном храмовом помещении. Сладко пахло благовониями, а сытый желудок ощущался так приятно. Картины прошлой жизни порой мелькали перед глазами, но чаще он видел будущее.

Неясные тени, четкие указания. Служка стоял рядом, готовый записывать новые Истинные пророчества.

— Он уже здесь, — шептал бывший бродяжка, пока перед ним мелькали картины. — Принц, которому предначертано разрушить империю. Он всё уничтожит. Утопит в крови и огне.

16. Берилл

Однажды наставники сказали Бериллу, что помимо знаний, в принцах, как и во многих аристократах, воспитывают кое-что еще. Способность принимать решения в критических ситуациях, не терять присутствия духа, даже если мир вокруг рушится. Потому что кто-то должен отвечать, вести за собой.

Берилл не был уверен, что так уж хорошо справлялся.

Он рассеянно потер глаза, посмотрел на окно и с удивлением заметил, что уже смеркалось. В голове пульсировала притаившаяся боль, на столе лежали пачки документов, с которыми стоило разобраться, но мысли путались. На самом деле, Берилл не мог толком определить, чем и правда стоит заняться немедленно, а что вполне подождет.

В дверь постучали, и Берилл выпрямился за столом, позволяя войти.

Его кабинет не был особенно роскошным. Небольшой, без мозаик на стенах и драпировок, зато с изящными вазами, статуэтками и несколькими мечами на стене, которые представляли собой не оружие, а произведение искусства.

Даже в небольшом кабинете принца помимо рабочего стола нашлось место обеденному с двумя стульями. Порой вечерами Берилл именно здесь ужинал с Агатом, который в любое время предпочитал не сидеть на одном месте и уж тем более не запираться в кабинете.

Слуги проворно проскочили с подносами и начали расставлять блюда на столе. Следом вошла Яшма. Спокойная, невозмутимая — вот уж кто точно всегда владел ситуацией, даже когда казалось, что всё идет из рук вон плохо.

Закрытое имперское платье, стянутые в узел волосы — только на пальцах Яшмы красовалось несколько колец, в остальном же она избегала украшений. Считалось, что в трудные времена стоит отказаться от пышности.

Она тепло улыбнулась Бериллу:

— Так и думала, что ты себя изводишь и наверняка не ужинал. Составишь компанию?

— Еще дела…

Яшма подошла к столу и бесцеремонно взяла первую попавшуюся бумагу. Вскинула идеально очерченные брови:

— Прошение Анарского каганата? Ты же знаешь, что их послы смогут подождать? Просто хотят воспользоваться ситуацией и урвать послабление пошлин.

Берилл слабо улыбнулся:

— Ты явно понимаешь в этом больше меня.

— Потому что я сплю, — весомо сказала Яшма. — А ты себя изводишь. Давай-ка, жаркое само себя не съест.

Спина действительно болела от долго сидения за столом, бумаги всё равно путались, да и в голове неприятно плыло, так что Берилл счел за лучшее согласиться. Жаркое пахло потрясающе, на маленьких тарелочках подали закуски и овощи. Хотя вместо вина слуги налили сок, это не укрылось от Берилла. Что ж, Яшма права: возможно, после вина он и смог бы уснуть лучше, но голову хотелось иметь ясную.

Кошмары мучили Берилла каждую ночь. К счастью, во дворце оставалось немного алхимических снадобий Ашнары, которые помогали. Они не могли полностью избавить от плохих снов, но хотя бы позволяли спать.

— Как император? — тускло осведомился Берилл.

На самом деле, ему не было интересно. Яшма пожала плечами:

— По-прежнему. Около него постоянно один из лекарей, жрецы окуривают помещение… ничего не меняется. Как и раньше, будто в склепе.

Берилл был у отца только в первый день. После того как сбежались воины, лекари. Императора перенесли в его покои, где Берилл бывал всего пару раз в жизни. Сначала все суетились, бегали, а Берилл пытался отыскать взглядом Агата, но брата не было.