Грибница

— Погодите, постойте! — заартачился растерянный вконец Пётр. — Я хотел бы сначала обговорить условия, на каких мы вступим в вашу общину.

— Успеем, успеем мы с вами всё обговорить, — гнул своё Сергеич. — Вечером сядем за стол, Фёдоровна нам вкусненького наготовит, — тут он подмигнул Фёдоровне. — Тогда и поговорим. А пока, вымойтесь хорошенько, переоденьтесь в чистое, отдохните. А так что ж разговаривать — о наших условиях проживания вы не знаете ничего. Надо сначала узнать!

И так приговаривая, словно строптивому коню, он увёл Петра к летнему душу. Димка побежал следом. На подъездной площадке перед домом остались только Фёдоровна и семилетка, которую её старшие спутницы, не колеблясь, променяли на возможность смыть дорожную пыль.

— Как тебя зовут, ласточка? — спросила у неё Фёдоровна. Девочка ничего не ответила и Фёдоровна не стала настаивать: всему своё время. — Пойдём со мной, маленькая, я сварила вкусный супчик с вермишелькой. Ты, небось, забыла, когда супчик свеженький ела. А, золотце?

Девочка по-прежнему молчала, но не сопротивлялась, когда Фёдоровна взяла её за руку и повела в кухню. Там старуха усадила свою гостью на табурет возле стола и повернулась к плите. Плита была современная — электрическая с сенсорной поверхностью — и на ней стояла большая эмалированная кастрюля с доходящим супом. Фёдоровна привычно уже (и чего только люди не понавыдумывают!) ткнула пальцем в окошко «выкл.» и стала наливать наваристый суп в глубокую тарелку.

— Я тебе вермишельки побольше положу и кусочки курочки, — приговаривала она, посыпая суп в тарелке рубленой зеленью. — Знаю, что так все детки любят. И внучок мой так же ел — вермишельку и мясо из супа выловит, а картошку с морковкой оставляет, негодник! — Фёдоровна судорожно вздохнула, подавляя невольный всхлип. — Так картошки у нас сейчас и нету уже, и не знаю, когда она ещё появится.

Фёдоровна поставила тарелку перед девочкой, вручила ей ложку и сухарь вместо хлеба. Девочка не шевельнулась. Она всё так же сидела на табурете и безучастно смотрела на Фёдоровну своими большущими бледно-голубыми, как лёд, глазами. Пытаясь скрыть разочарование, Фёдоровна снова заговорила:

— Может ты не голодная? Может, я просто что-нибудь вкусненькое тебе приготовлю? Не есть, а так — полакомиться, — Фёдоровна крепко задумалась, а потом открыла один из кухонных шкафчиков и стала перечислять продукты, которые там лежали. Но девочка не реагировала на их названия. — О! Есть желатин. Я желе для тебя сделаю. Сейчас достану ягодный морс…

Фёдоровна обернулась, и на этот раз ей показалось, что в глазах у девочки промелькнула искра заинтересованности. Тогда она решила, что малютка должно быть немая, а может и глухая тоже. «Ну что ж главное, что жива и детей рожать сможет, когда подрастёт» — рассудила старая женщина, готовя компоненты для желе. Вскоре оно было разлито в стеклянные вазочки и отправлено застывать в холодильник. Тут в кухню вошёл Сергеич с умытым и посвежевшим, но встревоженным Петром.

— А вот и пропажа! — воскликнул Сергеич. — Я же говорил, что Фёдоровна о ней позаботится. Вон и супом уже её кормит.

— Без Катерины Мила не будет есть, — качнул головой Пётр. — Катя её нашла и только она может с ней управиться.

— А что с ней такое? — спросила Фёдоровна.

— То же, что и со всеми — у неё на глазах умерли близкие, она надолго осталась одна. Для ребёнка этого более чем достаточно, чтобы замкнуться на себе, — Пётр вздохнул. — Нехорошо, что мы её оставили. Катерина, понятно, устала. Ей особенно тяжело приходится из-за беременности, но я-то не должен был забывать…

— Брось, Петя на себя пенять, — посоветовал Сергеич. — Девчушка твоя теперь среди людей будет, перерастёт, поправится. Правильно я говорю, а, Фёдоровна?

— Да, Серёжа, будем надеяться, что так всё и будет, — вздохнула старуха и повернулась к Петру. — А давно она с вами?

— Да уже около трёх месяцев, — Пётр погладил белокурую головку девочки и она подняла к нему лицо. — Я их первыми вместе с Катериной встретил, когда к Порогам направлялся. Увидел дым от покрышек, которые Катя жгла специально, чтоб её заметили, и подошёл. Она меня предупредила, что в Порогах АЭС рванула, так что теперь там всё радиацией заражено. Очень умная и мужественная женщина.

— А остальные как к вам прибились? — поинтересовался Сергеич.

— Мне нужно было добраться до Петровска — там жил мой брат… — ответил Пётр. Сергеич понимающе кивнул. — Катерина была не против, и мы отправились в путь. К сожалению, я не умею водить машину, поэтому дорога заняла у нас много времени. В каждом селе мы останавливались и разжигали дымный костёр, чтобы к нам выходили выжившие. Несколько раз они действительно выходили, но с нами идти никто не захотел, а некоторые — так вообще с оружием прогоняли. С тех пор и я ношу с собой обрез. Диму мы встретили, когда добрались до Петровска. Тоже дымом от покрышек привлекли. Как потом оказалось — не только его…

— В каком смысле? — переспросил Сергеич, хотя уже догадывался, о чём пойдёт речь. — Кто-то ещё к вам пришёл?

— Да, — вздохнул Пётр. — Человек десять малолетних бандитов. Они разгромили полгорода. Даже не знаю зачем. Вероятно, просто от нечего делать. Жгли дома, взрывали бензоколонки. Это Дима нам потом рассказывал. Он сам к нам и вышел-то только потому, что подумал, будто это те молодчики что-то подпалили, а он как раз хотел к ним в банду попроситься. А когда понял, что ошибся, то расстроился. Говорил, что с нами пропадёт, что в этом мире выживает сильнейший, — Пётр невольно улыбнулся.

— А вы в эту категорию не входили? — тоже улыбнулся Сергеич.

— Ну да, так он вначале подумал.

— А что потом?

— Потом на нас напали, — просто сказал Пётр. — Те самые молодцы, к которым Дима стремился попасть. Стрелять-то они толком не научились — видно в армии никто из них отслужить ещё не успел…

— Такие молодые? — всплеснула руками Фёдоровна.

— Мальчишки, — с болью в голосе сказал Пётр. — На Катю напали, хотели её… что мне оставалось делать? Они разбежались конечно, когда я двоих подстрелил, но те двое… всё равно это дети ещё были… И как судьба их вместе свела? По отдельности, наверное, они нормальные ребята, как Димка, не хуже. Разбежались как собаки подворотные, по щелям попрятались, может, если б я кого поймать успел — приручил бы, а так… что с ними сталось?

— Зато Дима с вами, — сказала Фёдоровна и погладила Петра по плечу.

— Да уж: не будь той стычки, Димка бы точно удрал от нас. А так получается, я доказал свою силу, — горько усмехнулся Пётр. — Ну, после этого мы костров уже не разжигали. Мимо Лены так вообще прошли и не заметили её. Это она сама нас потом нагнала. Целый день тайком следом шла — присматривалась, а потом на вечернем привале к костру сама вышла. Это было пару недель назад. С тех пор мы больше никого не встречали. Из живых только и видели, что несколько коз да один раз собака вдали выла. Дима её съестным подманить пытался, но ничего не вышло — она совсем одичала.