Грибница

— У вас строгая дисциплина, я смотрю, — обратился к Сергеичу Пётр.

— Некоторых надо держать в ежовых рукавицах, — не стал возражать начальник.

— Хм… — задумчиво ответил Пётр и спросил. — Может быть нужна наша помощь?

— Помощь никогда не помешает, — вклинился в разговор Сан Саныч, который до этого момента держался в сторонке вместе с Фёдоровной. Сергеич наградил его недовольным взглядом, но промолчал. Саныч махнул рукой Петру. — Пошли, Петя, там работы минут на двадцать, не больше.

— Я с вами, — тут же вызвался Димка.

Евгения тоже направилась к выходу и поманила за собой Сергеича.

— Ты теряешь контроль, — заявила она, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы их никто не услышал. — Кончай растекаться перед ними. Не бойся показаться жёстким — ты же начальник.

— Я хочу, чтобы они остались добровольно, — ответил Сергеич. — Этот Пётр — крепкий орешек и не захочет выпускать баб из-под своего контроля.

— Нет, он не будет принуждать их. Для этого он слишком правильный, — возразила Евгения. — А Леночке уже приглянулся наш Кирилл. Она не захочет уходить, если Кирилл поведёт себя как надо.

— Я ему объясню.

— И пацана пусть не отталкивает — он тоже на него запал.

— И не только на него, — Сергеич помрачнел.

— Брось, он не в моём вкусе — слишком зелен, — усмехнулась Евгения. — К тому же у меня есть ты.

— Не забывай об этом!

— И ты не забывай, — парировала Евгения. — Леночка ведь очень миленькая.

— Ну да, — отмахнулся Сергеич. — Я Кирюху не хочу обижать.

— А меня?

— Тебя обидишь…

Тут из-за угла дома показался Сан Саныч и Пётр с коробками, полными деликатесных консервов. Евгения отцепила с пояса связку ключей и открыла дверь в подвал, пропуская носильщиков. «Пусть поглядит на наши запасы, — подумал Сергеич. — Задумается, как лучше зимовать: запасшись впрок или бродяжничая с палаткой». Чтобы не выглядеть бездельником, сваливающим всю работу на подчиненных, он решил пойти организовать с Фёдоровной стол побольше — за их прежним обеденным столом уже не вместится столько народу. Да и Гришка скоро подъедет его тоже нужно вовремя проинструктировать.

Гришка возвращаться на базу ради обеда не торопился. Место для засады он выбрал весьма удобное: в будочке ГАИ, что высилась над дорогой у самого въезда в город. Правда вначале в будочке было не очень-то уютно, но ситуация изменилась, когда предприимчивый Гришка не поленился и приволок сюда пляжный шезлонг, а потом ещё маленький раскладной столик из ближайшего гипермаркета. После, развалясь на шезлонге и листая журналы, он с удобством расположился «работать».

Чтобы не прошляпить возможных путников и в то же время не глазеть постоянно на дорогу, Гришка устроил элементарную сигнальную систему из натянутой поперёк дороги шёлковой нити и маленького колокольчика, который должен был зазвонить в будочке при натяжении или разрыве нити. Но колоколец молчал и Гришка всё утро провалялся на своём шезлонге, посасывая через соломинку апельсиновый сок и лузгая семечки. В конце концов, он решил, что идея о сторожевых постах не так уж и плоха.

Когда подошло время обеда, и при этом прошло время подготовки к этой дневной трапезе, Гришка спустился к своему мопеду и поехал на базу. Там его ждал сюрприз. Не зря, видать, Евгения Батьковна заикнулась вчера о вещих снах: обеденный стол сегодня оказался вдвое длиннее, чем обычно и за ним сидели пятеро новеньких.

— А вот и наш Григорий! — воскликнул Сергеич, когда Гришка вкатил свой мопед во двор. — Теперь можно садиться за стол — все в сборе.

— Здрасьте, — растерянно заморгал Гришка.

— Здравствуйте! — поздоровалась с ним дюжий бородатый дядька из новеньких. — Меня зовут Пётр.

— Гриша, — Гришка машинально протянул руку для приветствия.

— Очень приятно, — Пётр энергично пожал её, а потом представил остальных новеньких. — Знакомьтесь, Григорий — это Лена, Катерина и наша маленькая Мила. А вот этого юного прохвоста зовут Дмитрий.

Переводя взгляд с одного нового лица на другое, Гришка постепенно приходил в себя. По его физиономии сама собой стала расползаться идиотская улыбка. Женщины! В их компании появились новые женщины!

— Садись Гриша — суп стынет, — скомандовала Фёдоровна, ставя на стол перед свободным местом тарелку супу.

Гришка не заставил себя ждать. На столе кроме большой кастрюли с супом громоздился казан с пловом и огромная полная свежей зелени салатница. Пока Фёдоровна наполняла съестным тарелки, Сергеич откупорил бутылочку коньяку и разлил его по рюмкам. Его тост был вполне традиционен для таких случаев, но слишком уж прост:

— Ну, за знакомство!

— За наших новых друзей! — поднял рюмку Пётр, но выпить не успел.

— А мне почему коньяку не налили? — раздался вдруг обиженный голос Димки.

— Ты же несовершеннолетний, — строго напомнил Пётр.

— Ну и что? Кому это интересно? — вспылил Димка.

— Мне интересно, — сказал Пётр. — Пока шестнадцать не исполнится — никакого спиртного!

— Вот ещё, указ мне нашёлся! — взвился Димка. — Буду я тебя спрашивать! Ты мне не отец! Раз Витя пьёт, значит и мне можно.

— Мне скоро семнадцать стукнет — я совершеннолетний, — довольным голосом откликнулся Витёк. Обида новенького малолетки его забавляла.

— Пока ты у меня в общине, будешь слушаться моих правил, — вдруг подал голос Сергеич. — А у меня правило такое: малолетки крепкого не пьют.

— Нужны мне ваши правила! — Димка уже был на ногах и собирался выскочить из-за стола. — Я сам себе хозяин. Сейчас вообще соберусь и уйду.

— Сядь, Димон, не суетись, — спокойно сказал Кирилл. — Фёдоровна, принеси ему своего пива — пусть выпьет с нами.

— Ну, хоть пива, — согласился Димка и уселся на свой стул.

Его немного смущали укоряющие взгляды Катерины и Ленки. Мила вообще прятала лицо в ладонях — испугалась, поднятого им шума. Пётр был мрачнее тучи, а Витёк наоборот нахально ухмылялся. Евгения задумчиво смотрела в свою рюмку и на Димку вообще внимания не обращала. Только Кирилл подбадривающе улыбнулся ему через стол. Вот пришла Фёдоровна с двумя полными пивными бокалами.

— Я тоже пива выпью, — сказала старуха. — А то от коньяку давление поднимется, а мне ещё ужин готовить.