Грибница

Катерина надела тёмное трикотажное платье для беременных со специальной вставкой, которая скрадывала её полноту. Пётр знал, что это платье уже давно лежало в Катином рюкзаке в ожидании лучших времён, но носить его в дороге было бы непрактично, поэтому женщина путешествовала в свободном джинсовом комбинезоне. Покрой комбинезона, наряду с тяжёлым протеканием беременности, не добавлял ей привлекательности. Теперь же она выглядела, если не красавицей, то весьма миловидной молодой женщиной.

Евгения тоже освежилась, но одежду специально не сменила. На ней были джинсы цвета хаки с очень низким поясом и топ кофейного оттенка. В них Евгения выглядела агрессивной, но чертовски привлекательной городской секси. Димка тут же принялся на неё пялиться. Евгения обольстительно улыбнулась ему и пацан смущённо заморгал.

— Ты слышала, Евгения Батьковна, — обратился к ней Сергеич. — Оказывается, в реках сохранилась рыба. А мы и не знали.

— Рыба надоедает так же скоро, как и консервы, — равнодушно ответила та. — Мне бы больше хотелось свежих овощей.

— Овощей в этом году совсем мало, — произнесла Катерина, присаживаясь на предложенный Фёдоровной табурет. — Мы искали на огородах в каждом селе, но из-за ранней засухи все посадки погибли. Зерновые осыпались, а кое-где поля даже выгорели. И ни одного картофельного клубня для весенней посадки!

— Мы знаем у кого наверняка есть картошка, но эти люди с нами не поделятся, — мрачно проговорил Сергеич. Новенькие заинтересованно повернулись к нему. — Они ребята молодые, горячие. Мы с ними столкнулись в середине лета — они до зубов вооружены и уже убили одного человека. А может и не одного. Девочку у нас выкрали, Ирочку, — Сергеич метнул предупреждающий взгляд Сан Санычу и тот потупился. — Конечно, мы попробовали её вернуть. Обыскали весь город и всё-таки нашли их логово. Но к тому времени банда уже оттуда съехала. Опасные люди и хитрые. Теперь мы не знаем где они. Без оружия по городу не ходим. Иногда натыкаемся на их следы — то магазин какой разграбленный, то склад сожжённый.

— У них даже собака есть, натасканная людей выслеживать, — подыграла Евгения.

— А их много? — спросил встревоженный Пётр. Он подумал, что если они решат продолжить свое путешествие, то, в городе, где орудует такая опасная группировка, нужно будет держать ухо востро

— Точно не знаем, но человек пятнадцать их точно есть, — не моргнув глазом, соврал Сергеич. — Парни в основном. В наши времена — это настоящая армия.

— А договориться вы с ними не пробовали? — спросил Пётр.

— Да как же с ними разговаривать, если мы даже не знаем где они? — удивился Сергеич. — Да и не станут они разговаривать — один вот уже попробовал и головы лишился.

— Как, головы лишился? — шёпотом спросила Лена.

— Отстрелили, — коротко пояснил Сергеич. — Вот Витёк с Кириллом вернутся, вы их и спросите — это они того бедолагу потом нашли, сброшенным канализационный колодец.

— Да незачем мне такие ужасы слушать! — воскликнула мнительная Лена. — Я и так ночами не сплю — всё родных поминаю.

На пару минут в кухне опять воцарилось молчание. Вдруг Сергеич воскликнул:

— А вот и наши парни!

Над въездными воротами замигал оранжевый фонарь. Повинуясь радио-приказу с пульта, створки ворот разошлись, и во двор въехала тэнтованая Газель. Когда её двигатель заглох, из кабины выпрыгнули Кирилл и Витёк. Чтобы предупредить своих головорезов о появлении новичков и дать указания насчёт правильной линии поведения, Сергеич поспешил к ним навстречу.

Евгения с удовольствием отметила, как сильно у Кирилла отросли волосы: их ещё нельзя было уложить в пробор, но и короткий солдатский ёжик смотрелся лучше, чем лысина уголовника.

Витёк, у которого Евгения не так давно изъяла пакет с травкой, тоже не казался теперь таким явным обкурком, каким был на самом деле. Хоть его отросшие тёмно-русые волосы и были давно начёсаны и свисали по обе стороны лица сальными сосулями, но это можно было списать на жаркий день и работу на ветру. Глаза Витька утратили свою нездоровую желтизну и прояснились. И хоть смотрел он по-прежнему, как голодная битая псина, но здоровьем явно поправился, даже весу набрал немного, и его одежда уже не болталась на нём мешком. В общем, с виду оба превратились в вполне обыкновенных парней рабочих профессий.

Выйдя из машины, Кирилл повернулся к воротам и сигналом с пульта заставил их закрыться. Сергеич подошёл к нему и торопливо обрисовал ситуацию. Стоявший рядом Витёк, прослышав о новеньких и в частности о двух женщинах, сказал: «О, мля!» — и принялся вглядываться в затемнённое окно кухни. Сергеич послал ему хмурый взгляд и незаметно показал кулак. Потом все трое направились к кухонному блоку.

Когда они вошли, в маленькой комнатке стало совсем тесно. Катерина и Лена сидели на табуретах. Пётр встал, чтобы лучше разглядеть прибывших и теперь стоял позади Катерины. На руках у него сидела маленькая Мила. Димка стоял, привалившись к стене, напротив Евгении и бесстыже на неё пялился. Даже появление на кухне ещё одного подростка — возможного товарища — не особенно отвлекло его от этого занятия. Впрочем, Витёк и сам потенциальным дружком не заинтересовался — его взгляд сразу приклеился к Лене.

Кирилл привычно ткнул его локтем вбок и шагнул мимо него в кухню. Женщинам он лишь приветственно кивнул, намеренно наградив их мимолетным, даже слегка равнодушным взглядом, от которого, впрочем, не укрылась ни юная свежесть Лены, откровенно разглядывающей его самого, ни специфическое положение Катерины. Петру же Кирилл уделил гораздо больше внимания: окинул его пристальным оценивающим взглядом, крепко стиснул в рукопожатии его руку и пробасил своё: «Очень рад. Кирилл». Пётр пристальный взгляд выдержал, руку тоже сжал крепко и на краткое приветствие ответил так же сдержанно: «Взаимно. Пётр». После чего Кирилл заключил, что с Петром у них будут трудности.

С Димкой у него всё вышло по-другому. Кирилл даже не собирался с ним здороваться, но тот шагнул к нему сам. Паренёк явно назначил его в свои кумиры: всё в Кирилле совпадало с его представлениями о мужском идеале — и мощная фигура, и сдержанная уверенность в собственной силе и низкий рокочущий голос. Поэтому когда Кирилл поздоровался с Петром, Димка отлип от стены и звонким голосом произнёс: «Ну, дядя Петь, теперь ты видишь, что это нормальные ребята?» После чего он протянул ладонь Кириллу и совсем другим тоном, чем Пётр, поздоровался: «Привет!» Кирилл слегка опешил от такого явного простодушия, но, глянув в восхищённое лицо мальчишки, всё понял и широко ухмыльнулся. «Ну, привет, коли не шутишь! Я — Кирилл» — добродушно пробасил он, протягивая малому руку. «Дима» — серьёзно ответил Димка, вкладывая свою ладонь в огромную лапищу Кирилла. Он ожидал, что рукопожатие будет крепким, но не ожидал, что настолько: гигант чуть не сломал ему пальцы. Потирая враз онемевшую руку, Димка восторжённо рассмеялся. Кирилл в ответ ухмыльнулся. «Нормальный пацан», — решил он про себя.

«Малявка», — равнодушно подумал Витёк и, повернувшись к Петру, так же равнодушно пожал ему руку. Катерине он пожал руку улыбаясь, а Лене достался оскал во все тридцать два нечищеных, отчего та откровенно смутилась. Витёк явно запал на неё и Кирилл, живо приметивший это, легко оттеснил пацана к двери:

— Зови Саныча — и живо машину разгружать!

— А сам то что? — огрызнулся Витёк.

— Разговорчики! — прикрикнул Кирилл, заслужив ещё один восхищённый взгляд Димки.