Грибница

Тут к охоте подключился Данил. Вооружившись половой щёткой, он стал выталкивать крысу из-под комода. Довольно долго чертовка сопротивлялась, но всё-таки Данил выпихнул её из укрытия. Спайк кинулся в атаку, получил укус в нос и отскочил. Крыса устремилась вон из комнаты. Топоча по дощатому полу, она припустила по коридору к центральному выходу и прошмыгнула под ногами у Ярослава как раз в тот момент, когда он входил в дом. Спайк с разгону врезался в захлопнувшуюся дверь.

— Удрала! — в отчаянии воскликнул Данил.

— Кто это был? — спросил изумлённый Ярослав.

— Крыса! Скорее, выпусти Спайка, пока она не убежала далеко, — закричал Данил.

Ярослав распахнул дверь и Спайк устремился на улицу. Он мчался по следу через парк и вот-вот должен был нагнать добычу, когда её самым наглым образом отобрали у него. Разгорячённый погоней и уже торжествующий в предвкушении победы, Спайк выскочил прямо на Эго, который удерживал крысу, придавив её к земле лапой. Страус вытянул шею в сторону конкурента и зашипел, демонстрируя широкую грязно-розовую глотку-трубу. Перья на его шее и на голове встали дыбом, отчего он стал казаться ещё громаднее. Эму также приподнял крылья, нацеливая на Спайка когти на лучезапястных суставах. Спаниель зарычал, но, наученный горьким опытом, остановился на приличном расстоянии от Эго. Тот, убедившись, что ему не станут мешать, ударил крысу своим раздвоенным на конце клювом и снёс ей сразу полчерепа. Зверёк мгновенно издох. Эго подхватил тушку в клюв и отправился пировать подальше от зрителей. Спайку оставалось только обнюхать лужицу крови, оставшуюся после крысы, после чего он уныло потрусил к дому.

— Это нечестно! — возмущался Данил. — Это была добыча Спайка. Он так хотел её поймать!

— Скажи об этом страусам, — улыбнулась Арина.

— Ты же знаешь — меня они не слышат.

— А меня не поймут, — Арина пожала плечами. — Честно или нечестно — это выше их понимания. Они страусы, а не люди.

— Спайк бы понял, — упорствовал Данил.

— Сомневаюсь. Спайк — если память мне не изменяет — воришка ещё тот. Муки совести и ему незнакомы.

— Это у ваших страусов совести нет.

— Хватит, Данил, — оборвал его Ярослав. — Ты же сам говорил, что это не первая крыса, которую ты видел. Если они такие крупные, значит это уже новое поколение, родившееся после Пыления. Крысиные помёты всегда очень большие. Если уж они начали размножаться, то этого не остановить. Скоро Спайку будет предостаточно крыс, уж ты мне поверь! — Ярослав озабоченно нахмурился. — Вот что меня действительно волнует, так это то, что она забралась так далеко от города. Это может быть разведчик, каких высылают крысиные кланы перед переселением на новое место. Если это так, то вскоре нас может буквально затопить крысами. Или она из другой популяции, не из той, что в городе?

— Скорее всего, — пожала плечами Арина. — Чего бы им уходить из города, где полно еды?

— Это ужасно! — воскликнула Ольга. — Если крысы станут забираться в спальни… — она задохнулась от отвращения.

— Необходимо позаботиться, чтобы этого больше не случилось, — Ярослав продолжал хмуриться. — Сегодня же затяну все окна и отдушины стальными сетками. Если крысы облюбуют у нас уголок, вывести их будет очень сложно.

— Да уж… — протянула Арина. — Придётся проверить кладовые и все подсобки.

— А можно я этим займусь? — тут же вызвался Данил.

— Ну конечно ты — без Спайка тут не обойтись! — этой фразой Арина мигом вернула Данилу доброе настроение.

— Неужели крысы такая проблема? — удивился Тарас.

— Ещё какая! — воскликнула Арина. — Чтобы добраться до еды крысы изгрызают всё на своем пути. Часто нападают на больных или маленьких домашних животных, пожирают яйца, портят посевной материал. Портят вещи и могут повредить электропроводку, из-за чего случаются пожары. А самое страшное — крысы переносят болезни, — Арина подняла указательный палец вверх, словно поставила восклицательный знак в конце своей тирады. — Не забывай, Тарас, — вокруг лежат миллионы трупов и все их болячки остались при них. Крысы падальщики, это они разнесли чуму по Европе в четырнадцатом веке и заразили пол-Лондона в семнадцатом, — Арина повернулась к Данилу. — Собаки тоже часто заболевают болезнями, переносчиками которых являются крысы, так что будет лучше, если Спайк не станет на них охотиться.

— А ваши эму, они не заразятся? — встревожилась Ольга.

— Не знаю, будем надеяться, что их ускоренный метаболизм защитит их. Во всяком случае, ограничить доступ крыс в парк мы никак не можем, а запереть страусов в сарае было бы слишком жестоко — они уже слишком большие для такого тесного помещения.

Эму были уже не просто большие — они стали огромные. Перегнав взрослые размеры птиц своего вида, они до сих пор продолжали расти. Более мощные, более кряжистые и толстоногие чем обыкновенные эму, они и весили уже под девяносто килограммов каждый. А вес Эго перевалил за центнер. Не сильно отстала и Пава. Теперь страусы были и выше своих опекунов, и тяжелее их.

После выявления роли Грибницы в общении с эму, держать их взаперти стало бессмысленно: Ярослав с Ариной крепко накрепко внушили своим подопечным, что при любых обстоятельствах нападать на членов общины и в том числе на Спайка им категорически нельзя. Добиться послушания от эму было сложно. Долгое время они не могли сообразить, почему обязаны терпеть на своей территории существ, кормовая база которых, схожая с их собственной, да ещё и не связанных с ними ментально.

«Глухие» — этот образ относился ко всем членам общины, кроме Арины и Ярослава. Последних эму автоматически зачислили в стаю и поставили во главе над собой, а все «глухие» рассматривались ими, как потенциальные враги или как добыча. Раньше птенцы остерегались других людей, поскольку осознавали свою слабость. Теперь же они терпели их из-за того, что их воспитатели по какой-то причине тоже так поступали. Ярослав боялся, что рассердившись однажды из-за какого-нибудь пустяка на своих друзей, он тем самым навлечёт на них гнев эму. Объяснить птицам значение понятия «дружба» у него не получалось. У Арины тоже. Они пытались обойти это препятствие разными путями, но все без толку.

Арина как всегда упорствовала:

— «Но почему не включить «глухих» в стаю?» — передавала она эму свою идею.

— «Они не стая» — отрицали те все разом.

— «А что стая?»

— «Стая — это мы» — в её уме возникал общий образ эму, её самой и Ярослава.

— «Но мы же разные», — Арина демонстрировала им руки, передавала образ своего тела без перьев и хвоста.

Страусам это было не интересно — они и так знали, как выглядят их лидеры.

— «Остальные такие же как мы», — пыталась доказать им Арина с помощью логики.

— «Не такие — возражали эму. — Они глухие».

— «Но мы тоже вначале были глухими, — не сдавалась Арина. — Раньше мы вас не слышали».

Страусы излучали недоумение, почти обиду.

— «Всегда слышали, — возражали они. — Поэтому мы стая».

Арина не понимала. Ей объяснил Ярослав:

— А ты вспомни, сколько надежд на них возлагалось! И до Пыления, и после. Сколько мы хлопотали над яйцами! И как ты вела себя, когда страусята вылупились: видела ведь, что это мутанты, но не позволила мне уничтожить их. Ты уже тогда любила их, просто за то, что они выжили. Да и я тоже.

— Да уж, особенно ты! — съязвила Арина.

Ярослав не смутился:

— Да, вначале я видел в них только мясных птиц. Но потом…И мне всегда хотелось, чтобы они поскорее выросли!

— Вот они и выросли!

Рассмеявшись, Арина упустила робкую догадку, мелькнувшую на краю сознания. Это забытое долго мучило её потом, но вспомнить в чём была суть её секундного прозрения она так и не смогла.

Случай с похищением Данила помог страусам понять, насколько дороги для их воспитателей остальные жители ДомаНадРекой. Им передался весь ужас Арины, когда она узнала о похищении Данила. Они окунулись в смятение Ярослава, когда он не мог решить что же лучше — платить бандитам выкуп или не рисковать. А в тот час, когда Ярослав зашивал пулевую рану Спайка, его разум словно онемел от горя и боли, от острого страха, что он может потерять старинного друга и страусы не могли достучаться до него. Переживания ментальных партнёров передались эму во всей своей остроте, и они не хотели испытывать их ещё раз. Они были словно дети, которым не хотелось бояться, поэтому они пошли на компромисс и приняли эту кучку «глухих», если не в стаю, то хоть на свою территорию.