Грибница

Встревоженность людей по поводу появления крыс стала для эму новой загадкой. Крысы в их понимании были просто жирной, вкусной и лёгкой добычей. Гораздо вкуснее твёрдых и сухих шариков, которыми кормили их воспитатели, и от которых сильно хотелось пить. Нельзя допускать крыс к дому? Ну и хорошо! Это будет их новая весёлая игра. В ней даже будет приз — пойманная крыса. Жалко, что крыс так мало! Эго бы хотелось, чтобы они попадали в парк почаще — они такие сочные!

На этой почве возник еще один спор с эму:

— «Они опасны», — убеждала их Арина.

— «Они маленькие и слабые» — не понимала Цапа.

— «У них внутри могут быть болезни, — пытался объяснить Ярослав. — Не ешьте хотя бы внутренностей».

Вроде бы эму согласились. В тот день их мысли звучали невнятно — на земле с утра был заморозок, и тонкая корочка льда мешала установить с ними прочный контакт. Ярослав с Ариной ушли в дом вдвойне озабоченные. Во-первых они узнали, что эму не впервые давят крысу в парке. Во-вторых, — что ещё более тревожно, — что связь через Грибницу становится хуже при заморозках. Что будет, когда температура опустится ниже нуля и земля глубоко промёрзнет? Узнать об этом им пришлось уже совсем скоро.

Двадцатого ноября ночью поднялся сильный ветер и нагнал туч. Температура резко упала и вместо привычного уже дождя на землю посыпались хлопья пушистого снега. Утро встретило жильцов ДомаНадРекой ватной тишиной.

Ярослав проснулся с тяжестью в голове и попробовал прочистить уши: их будто залило водой. На постели рядом сидела Арина с широко открытым ртом и двигала из стороны в сторону нижней челюстью.

— Уши заложило, — пояснила она в ответ на его недоумённый взгляд.

— И у меня.

Ярослав склонил голову набок и потряс ею:

— Может вода в ухо попала?

— Тебе? А у меня она откуда? Я голову вчера не мыла.

— Почему звуки такие странные?

Его голос прозвучал слишком коротко, глухо, как в комнате с войлочной обивкой. Ярослав невольно огляделся. В спальне было непривычно светло. За последние недели они привыкли к хмурой серости осеннего утра, а сейчас все голубело. Движимый догадкой, он подошёл к окну.

— Снег выпал. Наши страусы чистят перья в снегу.

И когда он это произнёс, всё стало на свои места. Уши ему не заложило — он оглох. Ярослав с ужасом обернулся к Арине.

— Я их не слышу, — он произнёс это шепотом. — Я их совсем не слышу!

Как был, раздетый, он выскочил в коридор и опрометью кинулся на улицу. Арина, всхлипывая, закуталась в одеяло и пыталась дозваться своих эму. Ничего. Целую минуту ничего. Потом что-то стукнуло. Арина разлепила веки. Эго, Пава, Цапа и Яркая, толкаясь, заглядывали в окно. Их роста как раз хватало, чтобы достать до середины стекла. Арина радостно вскрикнула и кинулась распахнуть створки. В комнату ворвался морозный чистый воздух. И голоса эму. Они просто курлыкали, хотя Арина смогла разобрать их эмоции: радость и сочувствие. От облегчения девушка расплакалась. Эму загоготали. «Эта глухота временная, — догадалась Арина. — Пока не спадут морозы».

От непривычного чувства заложенных ушей страдали все члены общины. То один из них, то другой вдруг начинал сглатывать, рефлекторно пытаясь прочистить ушной канал. Они так привыкли к фону чужих эмоций, что сейчас почувствовали себя как на тонущей подводной лодке, полностью отрезанные от мира. Впервые за многие месяцы они опять осознали свою малочисленность и одиночество.

Данил старался не терять Спайка из виду, а тот постоянно подходил и касался его ладони носом. Ольга не спускала с рук Никиту. Ира и Тарас казались совсем потерянными и за завтраком оба сидели с блуждающим взглядом, пока однажды их глаза не встретились. Ира слабо улыбнулась, Тарас улыбнулся в ответ и с этого дня они всегда садились за стол рядышком. Арина углядела в этом единственный плюс, который принесла им «снежная глухота». Что же касается их с Ярославом отношений с эму, то всё вернулось к началу — они ощущали эмоции друг друга, но не могли предавать ментальные образы. Ярослав радовался, что они хотя бы успели внушить забиякам стойкий запрет на нападение на людей и на поедание внутренностей крыс.

С наступлением морозов начались «печные дежурства», как прозвали в общине ночные бдения у главного камина в общем зале и регулярные обходы остальных топок в доме. Огонь в каминах теперь поддерживали постоянно, а в ванных комнатах установили тяжелые чугунные жаровни, куда на ночь насыпали тлеющие угли, иначе утренние умывания стали бы похожи на моржевание в полынье. Пришло время опробовать баньку, стоявшую до сей поры невостребованной на берегу искусственного пруда в парке.

Первое время после выпадения снега решили посвятить отдыху. Все и так вымотались за последние дни осени, стараясь как можно лучше приготовиться к надвигающимся холодам. Дрова были в запасе. Урожай собран. Морозильные камеры забиты рубленой зеленью и нарезанными овощами. Арина считала, что замороженные овощи и зелень помогут им зимой восполнять недостаток витаминов в организме, поэтому она морозила всё, что успевало вырасти на её огородах. Потом они оценили, как приятно было попробовать среди зимы только что сделанную зелёную аджичку, или поджарить в кипящем масле стрючковую фасоль, кабачки, еще летом нарезанные кружками. Хороша была молодая ароматная кукуруза и морковь, едва-едва ошпаренные кипятком. Нечасто, но они баловали себя такими лакомствами. Это возвращало их в лето, скрашивало диету из консервированных продуктов и каш.

Полки в кладовых тоже ломились от запасов. Женщины взяли за правило каждую неделю пересматривать их, чтобы в крупах не завёлся жучёк, чтобы соль не отсырела или мука. Для этого они перебирали все упаковки, внимательно осматривая каждую. Нельзя было допустить, чтобы их продукты испортились, ведь если они могут пропасть у них под носом, то что уж говорить о тех, что остались лежать на складах в городе?

Арина радовалась, что парни успели навезти из города тканей и одежды. Как охотник, Ярослав отдавал предпочтение практичным вещам из спортивных и охотничьих магазинов. В последний раз они с Тарасом загрузились тёплыми зимними куртками и обувью и сейчас всё это пригодилось.

Теперь все наслаждались теплом и покоем. Было так уютно посидеть перед камином в удобном кожаном кресле, укутав ноги шерстяным пледом и держа в руке кружку с глинтвейном. Ольга читала детям очередную историю Жюля Верна. Тарас дремал с охотничьим журналом на коленях. А Ярослав чаще всего просто сидел, умиротворённо глядя в огонь. Даже неугомонная Арина расслабилась и отдалась отдыху. Все понимали, что эта передышка будет недолгой. Мороз и снег принесут им новые проблемы, новые сложности и неприятности. Но зима только на пороге, нужно было беречь силы до её разгара, до её последних самых утомительных дней и до весны, когда резервов уже не останется, а работа ради будущего благополучия только начнётся.

Снегопад не прекращался несколько дней. То крупные хлопья, то ледяная пыль, но с неба постоянно что-то сыпалось. Арина шутила, что это вернулись те тучи, которые заблудились по дороге к ним за всё лето.

Страусам снег не мешал. Длинные ноги позволяли им выбираться из любых сугробов, а густое оперение надёжно согревало. Кроме того к услугам эму всегда был тёплый сарай с инфракрасными обогревателями, который Ярослав ещё и брезентом обернул, чтобы в щели не задувало. Непоседы то и дело устраивали гонки по парку или потасовки, так что между деревьями во всех направлениях разбегались их тропки.

Снег позволил жильцам ДомаНадРекой убедится, что крыса, которая недавно так нагло пробралась в спальню к Никите, была не единственной подобной гостьей на их участке. Ярослав завёл привычку каждое утро обходить все хозпостройки на участке. Нередко он натыкался на свежие крысиные следы, а то и на замёрзшие брызги крови или кучки крысиной требухи, брошенные эму. В помёте эму тоже частенько встречались элементы крысиных костей и комки шерсти. В основном это была чёрная шерсть, но пару раз Ярослав разглядел и серую. «Что их так влечёт сюда? — постоянно думал он. — Тепло или запах еды? Или что-нибудь другое? Крысы умные животные, зачем они упорно бегут туда, где их так легко убивают? Зачем покидают город, полный съестного и укромных местечек для гнёзд?» Разгадать эту загадку он смог много позже, а пока она продолжала его мучить.