Грим

— Когда и где? Я под охраной, они разве что пылинки с меня не сдувают. И здесь установлен антитрансгресионный щит.

— Кикимер отведет хозяина. Для меня нет преград, — эльф злобненько захихикал и протянул свою руку.

Ладонь Кикимера на ощупь была сухой и холодной, Гарри внутренне поежился, но не отпустил ее. Трансгрессия усугубила болезненные ощущения, окружающую действительность заволокли помехи, будто на старом телевизоре Дурслей, экран которого когда-то разбил Дадли и не преминул свалить свою вину на ненавистного брата.

«Какая нелепая мысль», — подумал Гарри отстраненно и ощутил, как кто-то поддерживает его за плечи.

Спустя пару минут Гарри пришел в себя настолько, что разглядел морщинистое лицо Кикимера, тычущего ему под нос отвратительно пахнущее зелье.

— Хватит, я пришел в себя, — крикнул Гарри, но голос прозвучал тихо и надрывисто.

— Ты испугал меня, Поттер, — совсем близко раздался голос Малфоя. — Если бы в моем доме погиб великий герой, мне бы в жизни не удалось отмыться.

— Как всегда думаешь только о себе, — проворчал Гарри, придирчиво разглядев слизеринца и отметив и его нездоровую худобу, и серый цвет лица, и пугающие глаза. Черные расширенные зрачки заняли всю радужку, делая взгляд Малфоя безумным, но отчего-то притягательным. С трудом оторвав от него взгляд, Гарри осмотрел помещение, в котором оказался: дорогая мебель, шелковые обои, портреты светловолосых людей с надменным выражением лица, глазеющих на живых обитателей замка. Без сомнения, он оказался в Малфой-меноре.

— О моем мнимом эгоизме подискутируем позже, — сказал Драко, устраивая в кресле напротив своего гостя. — Что ты знаешь о последних событиях в Хогвартсе, в частности, покушении на твою великую персону?

— Правительственная тайна, Малфой. Я не вправе разглашать ее.

— Ох, как мы заговорили, — едко заметил Драко, растянув губы в мерзкой улыбке. — Небось рассказали небывальщину о черной магии, сатанистах и демонопоклонниках?

— И ты посвящен?

— Я в этом дерьме по уши. Они похитили Тедди Люпина и ранили Андромеду.

— Что? Когда?

— Неделю назад.

— Ты не обманываешь меня?

— Похитители требуют одну вещь в обмен на его жизнь, но мракоборцы не хотят идти на уступки. Интересы большинства выше интересов отдельного человека.

Ты человек, которому не безразличен Тедди, и ты — моя единственная надежда.

— Я сделаю для него все. Но ты сам видишь, в моем нынешнем состоянии я не самый лучший помощник в поисках, а в бою тем более.

— У тебя есть единственный козырь, который может помочь. Воскрешающий камень.

Гарри молчал.

«Интересы большинства выше интересов отдельного человека», — слова, недавно произнесенные Малфоем, звучали в голове гриффиндорца. А еще голоса главы Управления мракоборцев и Министра Магии, толкующие о важности сохранения опасной реликвии. И не в руках Министерства, где могут быть шпионы. Потому что доверять нельзя никому. Ни лучшим друзьям, ни наставникам, ни Министерству.

Но можно ли доверять бывшим врагам?

— Как я могу довериться тебе, Малфой? Откуда мне знать, что ты не с ними и не обманываешь меня о похищении? И что, за камень они вернут Тедди?

— Тедди и мой племянник. Я не знаю его так близко, как ты. Но он единственный наследник Блэков и Малфоев после моей смерти. И я обещал Андромеде, что сделаю все возможное. В качестве доказательств я могу поделиться своими воспоминаниями. Твинки, принеси Омут памяти! — крикнул Драко в пространство. — Я и сам не уверен, что моя затея удастся. Но я видел, что они делают с людьми и нелюдьми, превращая их тела в ингредиенты для своих обрядов. Они могут перекроить сознание человека, обратив его во зло. Они сделали это с Гермионой.

Ты ведь не знал, что ее похитили?

— Что, и Гермиону? Они скрывают от меня новости, не дают газеты, только книги из школьной программы.

— Во благо, так сказал глава мракоборцев, — горько усмехнулся Драко. — Ее похитили четыре недели назад вместе с одной прорицательницей. Удалось выяснить, что их содержат в разных местах. Прорицательница важнее, поэтому основные силы брошены на ее поиски. Гермиону тоже искали, но скорее для галочки. Я не смог на них повлиять, а сам найти не смог.

В гостиной появился Твинки с Омутом памяти. Тоненькие ручки с трудом водрузили его на журнальный стол перед хозяином и его гостем.

— Ее обнаружили и схватили при попытке украсть Тедди. Мы успели ее обезвредить, но мальчик провалился в портал. Можешь сам посмотреть.

С затаенным нежеланием смотреть мысли Малфоя, Гарри заставил себя окунуть лицо в металлическую чашу.

— Этого не может быть, — произнес Гарри, вынырнув из воспоминаний Малфоя. Ледяные руки страха будто сковали тело Гарри. Сделать вздох стоило неимоверный усилий. Час назад он жаловался на скуку, теперь же его семья рушилась на глазах.

— Кикимер!

Эльф возник мгновенно. Не глядя на Драко, неподвижно замершего в своем кресле, Гарри приказал домовику принести шкатулку из эбенового дерева.

— Отдаю тебе, Малфой. Не знаю, зачем он сатанистам, но искренне надеюсь, что в их руках он не сработает.

— Для этого им необходим Повелитель смерти, как в той детской сказке.

— Что ж, значит, я еще в игре.

*

Ему стоило трудов найти место содержания Гермионы, но обыск в кабинете Карла принес свои плоды. Палата, или лучше сказать камера, приготовленная для Гермионы в бывшем психиатрическом отделении Мунго, ныне закрытым на ремонт, была не так плоха, как ожидал Малфой.

Обычная комната с совмещенным санузлом, как в любой недорогой гостинице, с единственным отличием в виде массивного магического замка и окошком решетки в верхней части двери, чтобы видеть заключенного.

Гермиона спала и во сне отнюдь не походила на ту мерзкую девушку, которая без зазрения совести едва не убила его тетю и похитила племянника. Он никак не мог привыкнуть к ее мальчишеской прическе, хотя признавал, что та ей шла. Но длинные волосы нравились ему больше, делая Гермиону более женственной. Малфой также отметил, что она похудела. Ключицы торчали больше обычного, да и черты лица заострились.

— Что они с тобой делали? — прошептал Драко. — Я верну тебя прежнюю, слышишь? Я знаю, что она там, глубоко в твоем подсознании. Все обратимо, я уверен.

— Самоуверен, я бы сказала, — произнесла Гермиона, открыв глаза. Драко от неожиданности отшатнулся и едва не оступился о стоящий позади стул.

— Я почти в тюремной робе, — пожаловалась Гермиона на свою полосатую пижаму, принимая сидячее положение. — Наверняка шуточки Рэя. Ох, какой ты мрачной. Зачем пожаловал? Согреть меня холодной ночью?