Громовая жемчужина

— М-м-м, душа колдуна!

— Свежее мясо!

— И по доброй воле!

Желтые глаза разгорелись, пасти приоткрылись и наполнились слюной. Демоны уставились на Кагеру так, словно он уже превратился в основное украшение застолья.

«Только убейте поганца Анука и загоните в море Сахемоти, — подумал мокквисин, — Дайте только мне освободиться, и я покажу вам, адские отродья, кто станет главным блюдом на моем праздничном пиру».

— По рукам, — сказал он. — С морским богом делайте что хотите. Меня равно устроит, если он развоплотится или вернется в океан рыбой. Но мальчишка, огненный демон, должен быть уничтожен полностью и безвозвратно. Выполните свою часть договора — и я ваш.

Глава 21. Шпион на сосне

— Как ты меня увидел? — раздался из темной кроны смеющийся молодой голос.

Анук подскочил, словно его ужалил муравей.

Сахемоти остался стоять на коленях.

— Я был уверен, что ты влезешь на эту сосну, Везунчик, — сказал он, глядя вверх, в темноту. — Я нарочно велел брату окопать ее и украсить цветными веревочками, чтобы ты случайно не перепутал дерево, а мне не пришлось тебя долго искать. Кроме того, это ближайшая сосна к сцене. С остальных толком не разглядеть ритуал. Можно было бы, конечно, спрятаться под сценой, но вдруг я решил бы проверить? А на сосну я бы точно не полез.

Наверху хмыкнули:

— Что-то мне подсказывает, что ты и теперь на нее не полезешь.

— Да кто там? — сердито спросил Анук. — Что еще за Везунчик?

— Самый любознательный и глазастый из наших рабочих, — объяснил брату Сахемоти. — Скорее всего, шпион Небесной Иерархии.

— Шпион? Вот чепуха-то! Я простой помощник плотника!

— Ты такой же плотник, как я актер.

— Ха! Несколько сотен человек, в том числе княгиня и весь ее двор, без ума от твоей игры, пения и танца. Если ты не знаменитый актер, то очень ловко им притворяешься.

— Слезай-ка вниз, «простой помощник плотника» — познакомимся.

— А расскажешь, зачем разукрасил сцену ракушками и свечами? — дерзко поинтересовался шпион, и не думая спускаться. — Я прямо лопаюсь от любопытства.

— Уж конечно, иначе бы ты сюда не полез.

— Брат, да что ты с ним рассусоливаешь?! — воскликнул Анук. — Давай стряхнем его оттуда, привяжем к сосне и побеседуем начистоту! Хочешь, возьму допрос на себя? Я давно не упражнялся…

— Не спеши. Поначалу его надо оттуда достать.

— Вот именно, — поддакнули сверху.

— Легко! Могу поджечь сосну. Да, в конце концов, просто залезу туда и скину его!

Вместо ответа сверху прилетела с силой пущенная шишка. Бросок оказался удачным — Анук с ругательством схватился за ушибленную голову.

— Сказал же, подожди!

Сахемоти едва успел перехватить младшего брата, который вспыхнул от бешенства и кинулся к сосне, забыв о веревочной ограде.

— Разве забыл, какой мы собираемся проводить ритуал?

Анук нахмурился было… и вдруг успокоился. На его лице проступила ядовитая ухмылка.

— Разумеется, старший брат, — сказал он с преувеличенной покорностью, отступая и снова садясь на корточки. — Я не посмею тебе мешать. Только вот на избранном тобой для ритуала древе сидит этот выродок. Не помешает ли он?

— С его участием ритуал пройдет даже успешнее, — серьезно ответил Сахемоти. — Везунчик удовлетворит свое любопытство…

— …а уж местные квисины-то как будут довольны! — злорадно подхватил Анук.

Наверху зашуршало, посыпались сухие иглы и мелкие ветки, и невидимый Везунчик с легким беспокойством спросил:

— Что за ритуал-то? Может, сначала вкратце расскажете?

— К чему рассказывать, — ответил Сахемоти, концентрируясь на белом пятне срезанной коры, — если можно все увидеть своими глазами?

— Или даже принять участие… — съязвил Анук.

Взгляд Сахемоти погрузился в истекающую смолой древесину, словно нож знахаря в больное тело. Он кожей почувствовал, как дрогнуло дерево, сопротивляясь вторжению, но теперь это заботило его не больше, чем чернокнижника — хватающая его за руки жертва. Бесстрастное сознание бывшего бога пронизывало плоть дерева, отыскивая видимые ему одному линии и знаки и выуживая их на поверхность.

Из-под краев среза выступили капли прозрачной смолы. Вскоре белеющий в сумраке срез водянисто заблестел и в середине проступил сложный графический символ. На Старшей речи он читался как «отражение». На ощупь знак был влажным и холодным, как и положено куску зеленоватого льда. Огоньки свечей мигали в зеркальной поверхности льдинки, как звезды в море.

Высоко над горой задул холодный ветер. Зашумели и заскрипели сосны, заплясали огни свечей. На песок упало еще несколько шишек, но на сей раз Везунчик был ни при чем.

— Что-то похолодало, — послышалось сверху. — Руки мерзнут. Наколдуй ветерок потеплее, что ли?

Сахемоти даже головы не поднял. Он беззвучно шевелили губами, не отводя глаз от среза. Водянистый блеск знака угасал, его поверхность покрывалась сеткой морозных узоров. Что-то холодное и легкое с тихим шорохом посыпалось с неба. Анук провел рукой по макушке, отряхивая волосы, и обнаружил, что это вовсе не снег, как он сперва решил, а сухие сосновые иглы. С каждым мгновением иглопад все усиливался. Иглы сыпались дождем, укрывая голову и плечи Сахемоти серой колючей накидкой. Шорох становился громче, к нему добавилось постукивание и треск. Упала ветка, другая, сначала маленькие, потом побольше. Со звонким хрустом от ствола отскакивали пласты сухой коры…

— Ты что делаешь? Загубишь такое хорошее дерево!

Теперь в голосе Везунчика отчетливо прозвучала тревога.

— Ты просто выражаешь возмущение или желаешь получить ответ?

— А сам-то как думаешь?!

— То есть, любопытство все еще преобладает над страхом. Хорошо… объясни ему, Анук.

Анук фыркнул и торжественно объявил:

— Мастер Терновая Звезда, знаменитый актер, великий чародей и мой старший братец, намеревается засушить это дерево и вывернуть его наизнанку. Угадай, шпион, где ты окажешься, если не слезешь?

Наверху молчали.

Анук злобно засмеялся, потирая ушибленную макушку.

— Небось надеялся, тебя просто заморозят до смерти? Нет, так просто от нас не отделаешься! Тебя тоже вывернет, вместе с сосной. А все шишки с этого избранного древа набьются тебе в кишки и застрянут там на веки вечные, после чего ты отправишься верхом на этой сосне прямиком в Нижний мир. Имперский шпион с шишками священной сосны в заднице — отличная растопка для адского огня…

— Да, огонек бы не помешал, — отозвался Везунчик. — Тут немного прохладно.