Громовая жемчужина

— Брат, он нам не верит.

— Подожди, — отмахнулся Сахемоти. — Не мешай. Сейчас поверит…

Несколько мгновений возле сосны было тихо, только шуршали опадающие иглы. Вдруг Анук ахнул и быстро отполз в сторону.

— Тень! — ткнул он пальцем в сторону сцены. — Сюда ползет!

Неспешно заполняя коридор между свечками, из-под сцены толчками вытекало нечто кромешно-черное. Странная субстанция напоминала смолу, над ней курился не то дымок, не то туман, но при этом от нее веяло зимним холодом. Дымный черный ручей вскоре достиг сосны и затопил все пространство, огороженное веревочным заборчиком. Свечи мигали и дрожали, словно собираясь вот-вот погаснуть, однако темнота не выходила за установленные Сахемоти пределы. Бывший бог поднялся с колен и теперь стоял по щиколотку в сотворенном им маленьком дымном омуте.

— Не бойся, Анук. Тебе тень не опасна. Разве я просто так велел огородить сосну этим заборчиком? А меня тень не видит. Зато эта сосна сейчас как пылающий факел во тьме Нижних миров. Как маяк, который виден из тысячи преисподних. Как кусок окровавленного мяса среди тысячи акул…

— Ты блефуешь, — раздался сверху самоуверенный голос Везунчика. — Такого обряда нет.

— Если ты о нем не знаешь, это еще не означает, что его нет… Посмотри, Анук, это любопытно: тень обнаружила сосну и начинает ее пожирать.

Дымная чернота стеклась к подножию сосны, густая, словно смоляной вар, обволокла ее и начала подниматься вверх — пядь за пядью.

— Что будет, когда темнота накроет сосну целиком? — спросил Анук.

— Дерево будет поглощено, переварено и …хм… выйдет с другой стороны в вывернутом виде — но уже не в этом мире.

— А, парень? Слышал? Как тебе такие перспективы?

Везунчик ответил не сразу — видно, перспективы его впечатлили. Между тем тень поднялась уже выше человеческого роста. Там, где она прошла, от дерева остался только непроглядно-черный силуэт темнее неба.

— Ты б спустился, — не выдержал Анук. — На что ты надеешься?

Чернота поднималась по стволу. Она уже достигла нижних ветвей. Сахемоти молча наблюдал. Везунчик тихо сидел наверху.

— Слушай, Терновая Звезда, или как тебя там, — наконец сказал он. — Зачем тебе это надо? Я имею в виду — если бы на дереве не было меня? Какая связь между выворачиванием сосны наизнанку и постройкой театра? Я не вижу никакого смысла…

Сахемоти закатил глаза:

— Ну почему никто не верит, что это действительно театр? Почему все считают, что я строю его для прикрытия? Анук, смотри, и этот имперский шпион туда же!

— Я не имперский шпион!

— А кто?

— Скажи, зачем ты строишь этот идиотский театр, и я сразу отвечу.

— Вот смелая сволочь! — восхитился Анук.

«И любопытная к тому же, — отметил Сахемоти. — Смерть на пятки наступает, а ему все неймется. Или у него в запасе есть какие-то фокусы? Так пора уже начинать их показывать!»

Сахемоти надоело препираться с упрямым лазутчиком. К тому же, он порядком устал, вызывая тень.

— Поздно слезать, дружок, — сказал он ласково и вышел из круга, перешагнув через заборчик. — Слишком долго ты раздумывал. Если ты сумел распознать морского демона под иллюзией, так сумеешь и разглядеть, что сейчас творится под нами в Нижнем мире. Теперь спасайся сам, если можешь.

Тень пожрала уже весь ствол, превратив его в колонну потустороннего мрака. Добралась ли она до тех ветвей, где сидел Везунчик, было неясно.

— Вот пропасть бушующего пламени, ее глубина неизмерима, а ужас невообразим смертному, — начал декламировать Сахемоти низким вибрирующим голосом. — Вот каменная плита, подобная тонкой корке, что уберегает Средний мир от ярости огненной преисподней. Вот лес, подобный легчайшей плесени на этой каменной корке. А вот сосна, которую уже почти пожрала тень Нижнего мира. Смотри, как устремляются к ней адские духи! Смотри, как истончается каменная плита!

Словно в подтверждение, от сосны отвалился еще кусок коры. Анук бросил на брата вопрошающий взгляд.

— Зря стараешься, — отозвался Везунчик. — На меня твои песни не действуют. Я вообще не поддаюсь иллюзиям. Не вижу я никакой адской бездны.

Сахемоти замолчал. По его лбу ползла капля пота.

Сосны больше не было — чернота поглотила ее целиком. Дерево, от корней до кроны, превратилось в дымную тень с нечеткими очертаниями. Сердцевина ствола, постепенно разгораясь, начинала наливаться алым пламенем.

— Прощай, шпион, — сказал Анук, на всякий случай отступая подальше от дерева.

— Погоди прощаться, — раздался голос откуда-то из глубин дымной тени. — Оглянитесь, ребята. Это, случайно, не те адские духи, которых ты, колдун, упомянул в песне?

Анук резко обернулся. Из темноты, окружавшей сцену, на него смотрели семь пар горящих желтых глаз.

Глава 22. Битва

Один за другим в ночном мраке проступали черные силуэты. Они приближались плавно и бесшумно, настолько сливаясь с темнотой, что их было бы не разглядеть, если бы не хищные горящие глаза. В какую бы сторону ни поворачивался Анук, везде он натыкался на чей-то пристальный взгляд.

— Брат, ты это видишь?!

— Не двигайся. Они нас окружают…

Красноватое свечение в сердцевине сосны всё усиливалось. Оно пропитало дерево от корней до самого верха, проникло в каждую ветку. Так выглядят деревья во время пожара, за мгновение до того, как рассыпаться и превратиться в ворох пылающих углей. Вскоре вся сосна налилась тусклым багровым светом, бросая отблеск на поляну. Незваные гости вышли из-под покрова тени. Лесные звери — все как один угольно-черные, с горящими глазами. Огромный черный медведь. Два мохнатых горных волка. Пантера. Росомаха…

— Это демоны, — прошептал Анук.

— Ясно, что не бродячий зверинец. Не просто демоны, а нечто гораздо худшее, — отозвался Сахемоти. — Это имперские демоны.

— Проклятие! Нас выследили!

— Точно.

Сахемоти вытер пот со лба.

— Ну почему именно сегодня ночью? Сколько сил отняла у меня эта сосна…

Черные хищники не торопились. Они держались у самой границы света и тени, круг за кругом обходя дерево. В багровом свечении сосны поблескивали грозные клыки — волчьи, медвежьи. Жуткая пасть пантеры… Оскал росомахи…

Братья прижались друг к другу спинами. Анук выругался, сжимая кулаки.

— Откуда здесь взялись имперские демоны? Это что, твое колдовство заработало? Ты не мог их случайно накликать, выворачивая сосну?

— Нет. Я не колдовал.

— Как?!

— В прежние времена я вывернул бы эту сосну наизнанку быстрее, чем ты — зимний носок. Но сейчас у меня почти нет власти в Среднем мире. Только видения, иллюзии… И кое-что в тонком…

— Тогда зачем все это?!

— Проверка. Провокация. Будь Везунчик безымянным богом, он выдал бы себя с потрохами.