Гроссланд. Октагон

– Проверяй. Я посмотрю документы, которые они тут хранили. – Петрович устало, но деловито и со знанием дела оглядывает комнату.

– Как будет угодно Тайному Сыску. – Фраза прозвучала слишком равнодушно, но это уже не важно. – У тебя четыре минуты.

Притчард кивает, и приступает к осмотру того, что осталось от комнаты. Я работаю с компьютером. Замечаю краем глаза, как напарник ворошит папки, перебирает листы. Большинство он отбрасывает сразу, но один документ привлекает его внимание. Тот, что он нашёл под трупом офицера. Небольшой планшет, с десятком испачканных кровью листов.

Нужная информация на терминале. Впервые за три месяца я по-настоящему доволен.

– Вперёд, пора домой. Пошли, забираем мужиков, и… – Оперативник не реагирует. Он слишком увлечён находкой. – Притчард!

– А! Да, идём.

Мы спустились к нашим пулемётчикам.

– Всё готово? – Спрашивает распалённый интенсивной пулемётной стрельбой Зуб.

– Готово. Уходим.

– Сейчас, оставим им подарок на прощание. У меня как раз последняя мина. Надоело таскать её на горбу.

Я молча киваю.

– А где Скоба? – Спрашивает Егор.

– Погиб. – Отвечаю я. Притчард молчит. Он стоит в стороне, и будто бы, не веря своим глазам раз за разом просматривает найденный документ.

– Жаль. Хороший был человек. Хотел бы с ним поработать ещё. – Зуб привычным жестом чешет макушку, стараясь скрыть волнение.

– Хреново вышло, – соглашается Егор, сглатывая подступивший к горлу ком.

Егор Белобородов – единственный выживший жандарм из двадцати двух отобранных для операции. К тому же, он самый молодой из нас. Оперативники Тайного Сыска, должно быть, пугают его не меньше, чем я. И если уж гибнут профессионалы такого уровня, то, должно быть, его шансы на выживание просто смехотворны. – Как будем выбираться отсюда? Черт! Они идут!

– Не успеем убежать. – Выдыхаю я. Нужно их отогнать. Вы к окнам, Зуб – на пулемёт.

Напарники молчаливо занимают позиции. Пулемёт они поставили в глубине коридора, гостеприимно распахнув парадные двери.

– Не стрелять… Подпустите их поближе.

Небо начинает искриться коронами пурпурных молний – Споровая буря усиливается, штурмуя стены нашего укрытия порывами ветра с мелкодисперсной абразивной сыпухой. Мысли едва заметно тормозятся, рот заполняется навязчивым сухим металлическим привкусом то ли песка, то ли пыли. Притчард бормочет Тезисы Пути Комбатанта. Его право.

Я беру в прицел самого деятельного из мятежников. Он суетится, машет пистолетом, пинает подчинённых. После чего решает занять позицию в фонтане. Раздаётся взрыв, лидер штурмового отряда исчезает в огненной вспышке. Я открываю огонь короткими очередями в два-три патрона. Каждая серия выстрелов забирает чью-то жизнь, или сильно калечит, превращая молодых бойцов в инвалидов, на недолгий на остаток жизни. Оперативники не жалеют боеприпасы. А зря. Патронов у нас осталось совсем немного.

Атака мгновенно захлёбывается в шквале непреодолимой завесы огня на дистанции до трёх сотен метров. Мятежники вяло и невпопад отстреливаются. Они прижались к мостовой, и не знают, что делать без лидера. Большая часть личного состава уже погибла в свинцовом урагане. Но из-за тумана повстанцы не могут толком оценить положение своих дел. Кроме того, они практически не видят здание ратуши.

Петрович стреляет винтовочной гранатой из наствольного гранатомёта. Это для сектантов уже слишком – они в панике разбегаются в разные стороны.

– Давайте, братцы, за мной! – Я бросаюсь к длинной лестнице в подвал. Уверен, мои коллеги в смятении, но за время нашего знакомства они поняли, что лучше не задавать лишних вопросов.

Подземелье центрального здания города заставлено ящиками самых разнообразных форм и размеров до потолка. Судя по маркировке, в них хранятся амуниция и продовольствие.

Мы направляемся к дальней стене. Что ж, нам не повезло – вдоль неё стоит тяжеленный стеллаж, заставленный разнообразным хламом. А скрытая за ним, впечатляющих размеров, бункерная дверь открывается внутрь склада. К тому же, она занавешена большим потёртым гобеленом с Большой медведицей.

– Ну и зачем мы сюда припёрлись? – Не выдерживает Зуб.

– Там дверь. Через неё мы покинем посёлок.

– Чего?

– Помоги разобрать стеллаж. Нет времени для болтовни. Скоро всё увидите. Егор – покарауль вход.

Разгрузка стеллажей занимает десять долгих бесценных минут. Раскидываем, в основном, тушёнку и пищевые концентраты. Часть найденной еды, приятной тяжестью, оседает в наших вещмешках – нам предстоит долгий путь.

Наконец, полки свободны, и мы втроём можем поднять здоровенную конструкцию из металла, чтобы освободить гермодверь. Я достаю ключ, и активирую панель управления. Ключ срабатывает, дверь медленно начинает оживать.

Ко мне подбегает Притчард, сменивший жандарма на входе.

– Они пришли.

Ошибка. Дверь не хочет открываться – внутренний механизм не включается, а внешний, то есть, тот, что с нашей стороны – обесточен.

– Всем по местам! Выключите свет, приготовьте фонари, не шумите, и надейтесь на то, что у них нет гранат!

Я бегу к электрощиту. Он там, где должен быть. Административные довоенные здания, к счастью, весьма предсказуемы. Включаю рубильник, и дверь с инфернальным скрежетом начинает открываться.

Первыми в подвал осторожно спускаются трое дрожащих от страха солдат. Они судорожно ищут выключатель. Тот, кто находит – получает удар током и громко ругается. Егор разбил выключатель прикладом.

Дверь уже почти открылась – скоро в проём сможет протиснуться взрослый мужчина. Но нужно ещё подождать.

Подвал начинает медленно наполняться любопытствующими мятежниками. Они притащили фонари, и начинают медленно идти внутрь комнаты.

– У-Р-Р-Р-А-А-А-А-А!!!

Наш триумфальный крик, разом включённые фонари, и шквальный огонь застают повстанцев врасплох. Лишь двое успевают нажать на спусковые крючки винтовок. Один даже стреляет в нашем направлении. Пятеро мгновенно падают замертво, оставшиеся в живых, побросав болтовки и расталкивая друг друга, устремляются к выходу.

Дверь, наконец, открыта даже больше, чем надо. Я готов отступать, но мои спутники смотрят на подземный туннель с большой опаской и глубоким сомнением.

– Чего встали? За мной!

Мне удаётся растормошить оперативников. Консоль управления дверью продублирована с другой стороны, и после ввода протокольной команды примитивному терминалу я могу быть уверен в том, что за нами не будет погони – дверь надёжно закроется за нашими спинами. Мы заходим внутрь широкого пустого коридора. Света в нём почему-то нет.