Гроссланд. Октагон

Взвесив все «за» и «против», незаметно достаю мощный соленоидный пистолет. На всякий случай.

Спать не решаюсь. Минуты ожидания тянутся медленно. В оглушительной тишине, полной темноте и тревожном предчувствии нависшей над нами опасности они ползут ещё дольше.

Спустя два часа Зуба сменяет совершенно не выспавшийся Притчард. А ещё через два часа Притчарда сменяет Егор.

Меня обволакивает яркое ощущение неотвратимой беды. Образ чудовищного зловещего рока, засевший под кожей. Я слишком поздно различаю в тишине инфернальное поскрипывание, служащее леденящим кровь аккомпанементом знакомому цоканью. Шанс ещё есть. Нужно резко вскочить, и вырвать товарища из цепких когтей смерти.

Попытка почти увенчалась успехом, но мне не хватило нескольких долей секунды. Я начал тащить невезучего жандарма вглубь комнаты, но острый, как бритва длиннющий серповидный коготь, дотянувшись оконечностью лезвия, вспорол его туловище от плеча до пояса с противоестественной лёгкостью. Тварь пыталась перерубить жандарма пополам.

Истошный вопль раненного оперативника будит остальных. Ребята хватаются за оружие, и стреляют в дверной проём. Сторож уже не скрываясь ползёт по потолку. Он планирует покончить с Притчардом и Зубом спрыгнув на них. Они его не видят.

Мой пистолет делался до Великой Мировой Войны. Он должен с лёгкостью пробивать легкобронированную технику, и все средства индивидуальной защиты. В том числе, супер ионисторный патрон невероятно эффективен против контроматонов, которых толком не берёт даже единый калибр №2 наших штуцерных автоматов ГБ-8.

Соленоидный выстрел приходится в туловище чудовища. Зуб правильно оценивает ситуацию, и отпрыгивает назад, утаскивая за собою Петровича. Страж возмущённо визжит, зловеще сверкая левым окуляром, и молниеносно приземляется на пол, громко лязгнув сочленениями металлического скелета.

Оперативники успевают разрядить в него остатки магазинов, когда довоенное существо, встав на две козлиные ноги бросается к ним во всю прыть.

Я тоже довольно быстр – моё разогнанное тело сбивает робота с намеченного курса, но его лезвие успевает серьёзно задеть правую руку Притчарда, уничтожив, до кучи, его автомат.

Начинается неравная схватка. Существо, – гуманоидный двухметровый худощавый Страж Атмоса, напоминающий скелет, жутко визжит, и щёлкает своими педипальпами у основания кос. Оно сжимается в подобие пружины, и наносит удар в прыжке. Я перехватываю лезвие, и швыряю монстра в кучу столов, грамотно используя векторы приложения силы, центр тяжести робота и его инерцию. В последний момент, контроматон пытается поранить мою руку, резко сжав свою конечность, но, увы, он слишком предсказуем из-за старинного протокола рукопашной схватки для механоидов.

Куча столов превращается в груду обломков. Я поднимаю пистолет, который уронил, спасая товарищей, но не успеваю прицелиться – противник чрезмерно проворен. Тварь делает выпад, и внезапно получает пулю в туловище – Зуб приходит на помощь. Увернувшись, я контратаковал существо стулом. Благодаря Леониду, мне хватает мгновения, чтобы закончить прицеливание, и добить смертоносного стража выстрелом в туловище. В область за грудной бронеплитой, где располагается центральный процессор.

Всё кончено – стабилизированный страж Подземного Гроссланда, опадает на пол, словно марионетка с обрезанными ниточками.

– Какого дьявола тут происходит?! – Почти кричит Притчард, держась за изувеченную руку.

Зуб достаёт пакет для первой помощи, я снова бегу к Егору.

Он распластался на полу, лёжа лицом вниз. Жандарм потерял много крови, но его ещё можно спасти. Мои медикаменты немного отличаются от медикаментов в аптечках моих спутников. Вскоре, первый укол останавливает кровь, второй снимает боль.

Товарищи не верят своим глазам и не находят слов. Они лишь удивлённо светят фонарями на обезображенного Егора, который внезапно, к всеобщему облегчению, открывает глаза, и жадно, подобно рыбе, выброшенной на берег, глотает воздух.

– Притчард, Леонид… – Трясущаяся рука обвинительно показывает на меня. – Он не из Обервардена.

– Зуб, доставай физраствор – он потерял много крови.

– Уже.

Егор хватает запястье Петровича, и тянет его к себе. Его глаза полны слёз.

– Скажите моей маме, что я люблю её. Он всех нас погубил!

– Тише, тише… – Машинально бормочет Зуб. – Всё будет хорошо…

Я заканчиваю реанимацию. Зелёный гель на время восстановит повреждённые ткани. Но лишь на два-три дня.

– Он всех нас убьёт! Меня завербовал Оберварден, чтобы я следил за этим самозванцем!

– Всё. Держи таблетки. Ешь по одной каждые пять часов, в течении трёх дней, иначе Зелёный гель расползётся.

– Что? Ты о чём? – Жандарм невидящим взглядом смотрит на своё тело, на затвердевший гель, и отказывается верить своим глазам. – У меня же была дыра на всё туловище!

– Она вернётся, если не дойдём до биотяга Фюрштандисов.

– Я умирал!

– Поживёшь ещё. – Я дружелюбно похлопал его по плечу, и начал осматривать руку Притчарда.

Молчание затягивается. Напряжение растёт. Мои спутники боятся и нервничают. После откровения жандарма, любой вопрос будет неправильным, и каждый ответ станет неверным.

– Так Егор прав? – Леонид беспощадно смотрит на меня своим прямым и честным взглядом. Он знает ответ – уже давно решил всё для самого себя. – Кто ты такой? Ты сектант? Шпион Гранд Концерна?

– Егор прав. – Мрачно отвечает Петрович. – Он явно не из Обервардена. Я нашёл это в штабе мятежников.

Он достаёт планшет из-за пазухи.

– Это стенограмма допроса. Видимо, их штабной радист оказался кротом. Его застали за передачей в эфир кода от сейфа. Парня долго пытали. Вот, смотрите, на этой странице он называет имя «Октагон». Звучит знакомо, не правда ли? Он пытался свалить всё на Оберварден. Но ему не поверили.

«Октагон» – мой оперативный позывной на время этого мероприятия. Не повезло радисту, мир его праху.

– Почему? – Скромно интересуюсь я.

– Потому что его пытал мутант-логик. Он вскрыл его сознание, и контролировал допрос. Ему показались странными воспоминания о вербовке. Было много мути и пробелов. Как после редакции памяти. И они решили, что бедняга работал на Тайный Сыск.

Всё верно решили, как и было запланировано.

– Я не сектант. Я служу Гроссланду.

– Тогда кто, merde-scheisse, ты такой?! – Вспылил Зуб.

Все они чувствуют себя обманутыми. Цинично обманутыми, страшно испуганными и бесконечно уставшими.

Тайный Сыск и Оберварден – самые властные организации Гроссланда. Нет в стране более уполномоченных, и в то же время, секретных структур. Так думали мои спутники до того момента. Так думают все граждане Единого Гроссланда. И так оно и есть, официально.