Гроссланд. Октагон

Глава 2: Ужас в слепой бездне.

– И куда теперь? – С неподдельным страхом спрашивает Зуб.

Я могу его понять. Даже мне не по себе в Подземном Гроссланде.

– Всё просто, господа. Найдём лифт, спустимся вниз на три-четыре уровня, а там либо на метро, либо пешком – сорок километров на запад.

– Ты, мать их, хочешь сказать, что эти коммуникации уходят на сорок километров на запад? – Изумлению оперативников нет предела.

– Разве вы не слышали о Подземном Гроссланде? – Скромно интересуюсь я.

– Все про него слышали, но одно дело слушать байки про довоенные чудеса… – Притчард крутит головой во все стороны, хотя смотреть в этом пустом туннеле совершенно не на что. Туннель, в свою очередь, полого уходит вниз. Мы уже различаем его конец широкую площадку диагонального грузового лифта.

– Да, – вступает Егор, – про Подземный Гроссланд много чего рассказывают. Например, про то, что Лес отсюдова вырос. И про то, что тут зомби с мутантами водятся.

Все переглянулись, и уставились на меня.

– А я-то что могу сказать? Лес вообще везде может пролезть. Может и отсюда вылез. А может и нет. В подземельях бесовщины и без Леса хватает. Но, в целом, там, где я успел побывать, я не встречал ничего, кроме безжизненной пустоты.

– А тут ты бывал? – Настороженно спросил Петрович.

– Нет. Тут я впервые. Так что будем настороже.

Диагональный лифт услужливо оживает, стоило лишь познакомить его панель управления с моей картой доступа.

– Чудеса… Этот лифт, возможно, старше нас вместе взятых. А вон, видишь, как – не сломался…. Оберварден много довоенных секретов собрал. – Зуб во все глаза таращится на «волшебный» кусок пластика, который я заботливо прячу во внутреннем кармане под бронежилетом.

– Не то, что б это секрет. Пользоваться подобной техникой, и строить её – несколько разные понятия. Никогда карт что ли не видел? Такого добра и сейчас делают вагонами. – Я стараюсь звучать обезоруживающе-позитивно. Дыхательная маска не позволяет пользоваться мимикой. Приходится брать красноречием.

Лифт начинает медленно спускаться в недра Гроссланда.

Егор и Притчард странно молчат. Леонид Максимилианов уже явно расслабился, и немного пообвыкся в новой, пусть и жутковатой обстановке. Он продолжает:

– Я такого в Тайном Сыске повидал – глазам, не поверишь. Но ты, друг, бьёшь все пределы чудаковатости.

– Такое уж у нас дело выдалось – обыкновенный человек не справился бы.

– Это точно. – Рассмеялся Леонид. – Теперь-то всё кончено? Я имею в виду, что мятеж мы подавили – главного заводилу отправили на Суд к Создателю.

– Да, всё кончено. Через пару дней мы выйдем на поверхность в условленной точке, где нас подберёт биотяг Фюрштандисов. И разбежимся по своим ведомствам. Жаль только, что ребят много полегло.

– Да, жалко парней. Но, с другой стороны, если так подумать, то, армия таких дел наворотила бы тут – мама не горюй. И сколько рядовых солдат в цинках вернулись бы по домам – черт его знает… – Он безнадёжно махнул рукой. – В Кржнестове так-то даже ни одного полка теперь нету, и всё благодаря нашему миролюбивому мэру…

Лучше и не скажешь. Неловкое молчание затянулось на десять долгих минут. Нам всем грустно. Даже мне.

Лифт равнодушно спускает нас всё глубже и глубже. Старые механизмы мерно гудят, медленно успокаивая нервы.

Жандарм поднимает фонарь наверх. Входа уже не видно – луч растворяется в непроглядной вечной темноте рукотворного пространства.

– Хм… Чувствуете? Голова светлеет! И привкус этот гадкий пыльно-плесневелый изо рта пропал. – Радостно вздыхает Зуб.

– Логическое поле снизилось до 139л.ед/ч. – Уточнил Егор, сверившись с детектором. – Кстати, довольно быстро падают показания. Уже 134. 132… 127…

– Действительно… И дышится как-то легче, хотя, пожалуй, это я загнул… – Протягивает Притчард, непринуждённо меняя фильтр дыхательной маски, и все как-то расслабленно и добродушно смеются.

Мы уже достаточно глубоко, и ни сводящая с ума буря, ни обезглавленные анархисты нам больше не страшны. А что будет дальше в этом жутком подземелье? Кто ж его знает – что тут могло выжить, без солнца еды и воды? Прорвёмся.

Лифт останавливается на третьем этаже, и дальше идти не хочет. На панели управления нет четвёртого уровня. Но ведь должен быть!

– Ты вроде говорил, что нам нужно ещё глубже залезть? – уточняет Притчард.

– Да… – Я разминаю уставшую от шлема шею рукой. – Нужно поискать путь вниз.

– Может просто так пойдём?

– Может и так. Вот только то, что будет на четвёртом уровне я знаю. А что ждёт нас на других – не имею понятия. И лишний раз рисковать не хочу.

– «Кто знает, – тот понимает!» – Зуб важно и даже несколько напыщенно тычет указательным пальцем в «небо», декламируя знаменитый девиз Обервардена.

Петрович выдаёт неприятный скрипучий смешок. Но делать нечего.

– Пойдём на запад. Если найдём безопасную комнату – отдохнём. Если найдём путь вниз – спустимся вниз. Вперёд.

Лифт привёз нас на широкую площадку, со сводчатым потолком. Нас окружает сама древность: пол и стены из полимерного протеина выложены кирпичом и местами оштукатурены. Стены помещения пронизаны разнообразными дверями и люками.

В подобных местах, обычно, можно легко обнаружить разнообразные довоенные ценности и диковинки – старинную технику, электронику, оружие, книги и прочее, но не в нашем случае. В нашем случае в Карго-хабе пусто. Сиротливые стеллажи сонливо смотрят на нас пустыми глазницами полок. Они ни о чём не спрашивают потомков своих создателей. Им просто грустно и одиноко. Нам тоже грустно. И, пожалуй, страшно.

Мы подходим к запертой двери, ведущей ровно на запад. Она не поддаётся – нужен ключ. Я пробую взломать замок отмычкой, но быстро понимаю, что замок не сувальдный, а соленоидный.

Что ж, попробуем ту, что пошире, она напоминает полукруглую воротину и ведёт на северо-запад. На наше счастье, она не заперта.

За дверью хищно притаился сводчатый коридор с множеством ответвлений вправо. Пара сотен шагов, и мы упираемся в дверь.

– Глядите, тут надпись – «Атмос».

Зуб прав. Надпись есть.