Грозный год - 1919-й (Дилогия о С М Кирове - 1)

"Каков же выход? Каков же выход?" - мучительно думал Рогов. Он достал кисет и трубку, стал набивать ее. Это всегда его успокаивало.

А пассажиры все ближе и ближе подходили к рыбнице.

"Хорошо, что таможенный чиновник в форменной фуражке, - они еще издали заметят его", - подумал Рогов, вглядываясь в пассажиров. Он увидел среди них Дудникова, по его вчерашним описаниям легко узнал Серго и Камо: первого по могучим усам и пышной шевелюре, второго по бородке...

Услышав оживленные голоса, женский смех, чиновник обернулся и подозрительно покосился на приближающихся.

"Каков же выход? Каков же выход?" - мучительно размышлял Рогов, уминая большим пальцем табак в трубке и с надеждой глядя на Камо...

И выход, казалось, очень легко, шутя нашел Камо. Он отделился от компании и в самом веселом расположении духа подошел к таможенному чиновнику.

– Помогите, ради бога, уважаемый господин!
– обратился он к нему с ужасным кавказским акцентом.

– Что случилось?
– заложив руки за спину и выпятив грудь, строго спросил чиновник.

– Как нам найти лодку?.. Конки в городе не ходят, с нами женщины, а стоит такая жара. Как нам добраться до дому?

– Да, жара, - сочувственно проговорил чиновник. Сняв фуражку, он вытер платком бритую голову.
– Далеко вам?

– До Баилова, уважаемый господин, в другой конец города... Невозможно идти пешком! Помогите, ради бога.

Таможенный чиновник снова подозрительно покосился на всю компанию, задержал свой взгляд на женщинах, которые с надеждой смотрели на него, и пожал плечами:

– Чем же я вам могу помочь?.. Разве вот только просить за вас команду рыбницы? Может быть, они сделают небольшой крюк и подбросят вас до Баилова?
– Он кашлянул и с важным видом подошел к самому борту рыбницы. Капитан!

– Что такое?
– пряча кисет в карман, нарочито грубо спросил Рогов.

– Тут есть небольшое дельце, - заискивающе проговорил чиновник. Подбросьте их до Баилова...

– Ну, буду я еще возиться с пассажирами!
– сердито буркнул Рогов. Некогда нам.

– Нехорошо, нехорошо, капитан!
– Чиновник неодобрительно покачал головой.
– Тебе же не представит особого труда сделать небольшой крюк. Дело-то пустячное!
– И обернулся к Камо: - Матросы - грубияны. Вам остается только предложить им плату, может быть, тогда они согласятся.

– Какие тут могут быть разговоры!
– Камо подошел к рыбнице. Господин капитан! Мы люди состоятельные, мы сумеем достойно вас отблагодарить.

– Знаем вашего брата!
– Рогов махнул рукой и, посасывая трубку, заложив руки в карманы, направился на корму.

– Да нет же, уважаемый господин капитан! Десятки не пожалеем!..

– Маловато!
– ответил Рогов, не оборачиваясь.

– Хорошо! Прибавим еще пятерку!
– вмешался в разговор Дудников.

– Все равно маловато!

– А сколько же вы хотите, господин капитан?
– с изумлением спросил Камо.

– Сколько вас человек?
– Рогов обернулся и стал всех пересчитывать.

– Не трудитесь, господин капитан!
– Камо рассмеялся.
– Тринадцать человек. Чертова дюжина!

– По два рубля с человека! Давайте двадцать пять рублей - повезу! Так, что ли, ребята?
– обратился Рогов к команде.

– Так, пожалуй, оно будет подходяще!
– ответил один из матросов.
– По пятерке на брата.

Чиновник покачал головой и доверительно шепнул Камо:

– Ну и мерзавцы! Просто живодеры.

Камо так же доверительно ответил ему:

– Знают, мерзавцы, что заплатим. Не можем же мы с женщинами идти пешком в такую даль...

– Да, конечно, - сочувственно согласился чиновник, - такая жара.

– Хорошо, капитан!
– вдруг решительно сказал Камо.

– Бери свои двадцать пять рублей и вези нас!

– Ну, давно бы так, - расплывшись в улыбке, проговорил капитан и протянул руку: - Садитесь. Только не испачкайте платья. Рыбница моя мало приспособлена для таких поездок.

– Ничего, ничего, господин капитан!
– раздались со всех сторон радостные возгласы, и с шутками и смехом все взошли на рыбницу.

Рогов подмигнул таможенному чиновнику, сказал:

– Теперь, пожалуй, можно и отчалить.

– С богом, с богом!
– Чиновник нагнулся и отдал концы. Нашпаклевались, хватит!
– крикнул он матросам. Те, словно ждали его команды, бросили работу и принялись распускать паруса.

Когда рыбница отошла от пристани на порядочное расстояние, таможенный чиновник, выпятив грудь и строго выверив на голове форменную фуражку с кокардой, важно зашагал домой. Человек он был немолодой, верующий, пел в церковном хоре и любил иногда делать людям добро. "Пожалуй, сегодня можно за обедом пропустить рюмочку тархунки", - с удовольствием думал он, щуря от солнца глаза. Он был уверен, что, не окажись его на пристани, злодей-капитан ни за что не согласился бы взять этих несчастных людей на рыбницу.

А злодей-капитан, из-за паруса наблюдая за его удаляющейся фигурой, сказал своим пассажирам:

– Прошу, товарищи, не торопясь, по одному, спуститься в трюм. Надеюсь, что нам незачем никуда заезжать, наш путь лежит прямо в Астрахань.

– Браво, капитан, - сказал Серго, спускаясь в трюм.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

С ног до головы покрытый пылью, в пропотевшей до последней нитки рубахе, готовый свалиться от усталости с коня, Боронин после боя приехал в штаб дивизии.

Там уже во всех подробностях знали о сегодняшней победе на левом фланге. Все с нетерпением ждали комдива. Палатка его была раскинута, края ее приподняты для вентиляции, посреди стоял накрытый к обеду стол. В углу палатки было свалено чуть ли не полвоза свежескошенного сена, которое, по-видимому, служило постелью комдиву.

Но Боронин прежде всего попросил устроить ему "ванну". В палатку притащили корыто, налили туда четыре ведра холодной колодезной воды, и он, сбросив все с себя, полез в "ванну".

– Не дело делаешь, Иван Макарович, - сказал начальник штаба.
– Так и воспаление можно схватить. Вода - что лед.

– Глупости говоришь. После бани катаются на снегу, в прорубь лезут и то ничего...

Разложив бумаги на коленях, начштаба стал делать доклад.

– 38-й и 39-й полки отдохнули, ждут приказания. Из Астрахани прибыла маршевая рота. На днях Киров обещает прислать пехотный полк вновь формируемой 34-й дивизии. Прибыло двадцать две телеги сена, двадцать пудов хлеба, пятьсот снарядов, пятьдесят тысяч патронов. Есть и неприятные вести - пять человек убежало, в том числе и твой Прохор...

– Прохор?!

– Да, твой знаменитый Прохор.

– Куда его черт понес?

– Искали - пока не нашли. Остальные - на переднем крае. Пошли пехотинцами. Видимо, придется наказывать народ, Иван Макарович, а то в штабе не останется ни одного человека.

– Как правый фланг?

– Дела там идут хорошо, выстояли. Не пришлось даже вводить резервы. Особенно хорошо дрался Коммунистический отряд, да и Командные курсы не подкачали. Зо-ло-той народ!
– зачмокал от удовольствия начштаба.
– На их участке деникинцы бросили до полка пехоты, два эскадрона конницы и две батареи...