Грозный год - 1919-й. Огни в бухте

–  Их трое, папа, - сказала Лида.

–  Интересно, кто еще… - Богомолов снял панаму, стал разглаживать волосы.

Киров подошел, крепко пожал ему руку.

–  Явился с небольшим военным советом. Со мной Серебровский и управляющий будущим бухтинским промыслом - инженер Дадашев. Прошу знакомиться. Пока будил их, к вам опоздал.

Богомолов нерешительно протянул Дадашеву руку.

Киров рассмеялся:

–  Вот и сосватали вас! Я его, Павел Николаевич, решил утащить с «Солдатского базара».

–  Сосватать-то сосватал, Мироныч, но ни у жениха, ни у невесты пока нет приданого!
– сказал Дадашев.

–  Сирота! Бедный сирота!

– смеялся Киров.

–  У товарища Богомолова еще нет земли, тут огромная работа впереди, - пришел в ужас Дадашев, глядя на пустынные болота.
– А у меня не только ни одной буровой вышки, не только рабочих, но здесь вообще ничего нет.

–  Бедность не порок. Вы скоро наживете богатство. Богомолов - богатый жених, у него триста десятин земли! И такая привлекательная невеста, как ты, Дадашев, с твоим умением и чутьем находить нефть, - прекрасная партия!

–  Я думал, что вы шутите, Сергей Миронович, - теперь рассмеялся и Богомолов, до этого несколько неловко чувствовавший себя в этой веселой компании.

–  Хороши шутки!
– не без огорчения сказал Дадашев.
– Я на этом «Солдатском базаре» в течение года создавал образцовый промысел, ночи не спал, там, где нефтепромышленники добывали одну только воду, нашел нефть, утер нос всем этим нобелевским оракулам, провел нефтепровод… узкоколейку… весь промысел электрифицировал, и вдруг - бросай все это и давай все начинать сначала на этой бухте!

Богомолов протянул руку Дадашеву.

–  Если я жених, тогда смело положитесь на меня.

Всей группой они направились к Ковшу. В отдалении шли Лида и Коля.

Когда они приблизились к горловине Ковша, Богомолов сразу же перешел к делу, стал объяснять сущность своего проекта:

–  По моему новому, русскому проекту - я подчеркиваю: русскому - я сокращаю сроки засыпки первой очереди бухты до трех месяцев. Это, конечно, ориентировочно. Возможно, что и раньше можно будет сделать, и соответственно с этим смета с двух миллионов сократится до ста тысяч золотых рублей. Я смею думать, что большевиков это устроит…

–  Эту сумму я легко найду. И в Москву не надо будет обращаться, - сказал Серебровский.

–  Ну и прекрасно!.. Я не думаю одновременно засыпать всю площадь, все триста десятин. Да и не нужна для создания промысла вся бухта сразу.
– Богомолов обратился к Дадашеву: - Что думает на этот счет управляющий будущим промыслом?

–  Мне бы только несколько островков твердой земли. Чтобы поставить первые буровые вышки, - ответил Дадашев.

–  Правильно! Важно как можно скорее дать эти островки. На днях они уже будут, мы это сделаем силами энтузиастов на субботниках. Но важнее соединить разделенные Ковшом южный и северный участки «новой площади» в единое целое, оградить всю бухтинскую землю надежной плотиной от моря, а потом уже начать работы внутри всей площади. Я это дело так представляю себе: Ковш занимает двадцать восемь десятин водного пространства. В центре он доходит до пятиметровой глубины. Чтобы засыпать Ковш, сровнять его с остальной территорией «новой площади», нужно до одного миллиона кубических метров земли и камня. Надо где-то срыть целую гору, перевезти ее сюда и засыпать Ковш. Это дело растянется в лучшем случае на пять - семь лет… Это - дорогостоящее предприятие.

Богомолов сделал паузу.

–  Я предлагаю расправиться с Ковшом иначе. Накинуть на горловину петлю и отделить Ковш от моря. Под петлей я подразумеваю великолепную плотину, настоящую китайскую стену. Чтобы ни одна капля морской воды не могла просочиться в Ковш! А дальше - все проще. Мы установим три центробежных насоса и в течение двух месяцев выкачаем из Ковша в море сто миллионов ведер воды. На месте Ковша останется только обнаженное дно. Можно будет его немного засыпать землей… Вот, пожалуй, и все! Вот вам первая очередь бухты, первые двадцать восемь десятин нефтеносной площади. Ставьте себе на здоровье сотню-другую вышек и ищите нефть.

Проект был прост, и в нем так неожиданно разрешалась проблема Ковша. Наступило неловкое молчание. Каждый соображал, прикидывал в уме возможности претворения в жизнь богомоловского проекта. Молчание было долгое; это смутило слепого инженера, дало ему повод к различным догадкам и предположениям о возможных погрешностях в проекте - ведь он для него возник как-то неожиданно.

Первым нарушил молчание Киров:

–  А что, Павел Николаевич, если вместо трех насосов поставить шесть?..

У Богомолова отлегло от сердца: «Раз Киров задает такой вопрос - значит, проект ясен».

–  Здесь простая арифметика, - ответил он, - тогда мы воду откачаем в месячный срок. Будет превосходно, если вы найдете шесть центробежных насосов.

–  Трудная задача, - сказал Серебровский.

–  А что, Павел Николаевич, если (с каким-то ребяческим задором, улыбаясь, не сводя взгляда с Серебровского) мы вместо шести насосов поставим двенадцать?

–  Ну и аппетит же у вас, Сергей Миронович, - рассмеявшись, сказал Богомолов.
– Дай вам возможность - вы бы в один день выкачали всю воду из Ковша. Поставили бы сто насосов и выкачали!

–  Выкачал бы!
– вполне серьезно ответил Киров.
– Беда в том, что сотню насосов не достать. А двенадцать мы как-нибудь уж подберем и воду из Ковша выкачаем в две недели. Был Ковш - и поминай его как звали.

–  Ты всерьез?
– спросил Серебровский.

–  Какие тут могут быть шутки? Разрешается проблема нефти.

–  Хорошо. Тогда скажи, где ты достанешь двенадцать насосов?

–  А у тебя же на складах Азнефти, Александр Павлович. Я как-то побродил по ним… кое-что в них можно найти.

–  Но с условием, что на этот раз такую экскурсию мы совершим вместе.
– Серебровский печально улыбнулся.
– К сожалению, все это хламье требует капитального ремонта.

Киров дружески обнял Серебровского за плечи:

–  Что ж, готов хоть сам приняться за ремонт. Кое-что ведь в этом деле я понимаю.

Кирову было весело. Радовал его проект Богомолова. Он уже видел осушенный Ковш и сотню фонтанов на нем. Он спросил у Дадашева:

–  Что ты по существу можешь сказать о проекте?

–  Мне он нравится. Смелый проект!
– ответил Дадашев.
– Я бы даже сказал - дерзкий! А ежели так, тогда мы с Богомоловым хорошо сработаемся. В нашем деле без дерзости погибнуть можно. Мне все ясно. Мы пока установим несколько буровых на северном участке, а потом, когда построят плотину, перекочуем сюда. По мере снижения уровня воды будем строить дамбу и ставить буровые вышки.

–  Меня немного только смущает плотина, - сказал Серебровский.
– Не будет ли у нас переливания из пустого в порожнее? Мы будем откачивать воду, а море будет делать свою разрушительную работу и вода - обратно просачиваться в Ковш? Не придется ли нам вечно откачивать воду?