Грозы и звёзды

Я посмотрела на свои наручники и на девушку, до которой я могла дотянуться.

Когда она сомкнула пальцы вокруг дула ружья, я за считанную секунду приняла решение.

Решение, которое могло дорого стоить нам обеим.

Я вытянула руки перед собой, встала на колени и обхватила опущенную вниз голову Камиллы. Она дёрнулась, а затем ещё раз, но я успела отвести свои локти назад и сжать её горло цепью от своих наручников.

К лучшему это или к худшему, но это конец, Камилла.

Кажется, всё-таки, к худшему.

ГЛАВА 62

Мои лёгкие уже не просто жгло; они пылали. Но я не расслабила руки и петлю из цепи вокруг шеи Камиллы. Она начала махать руками, хватая меня за волосы и выдирая их. Но я крепко держала её.

Ил и песок мерцали вокруг нас, сгущаясь, по мере того, как Камилла боролась со мной. Я моргнула, но мир вокруг не стал ярче. Казалось, будто солнце садилось, но в Колорадо солнце не должно было начать садиться ещё пару часов.

А вот для меня…

Я крепко сжала губы. Я не была готова отпустить. Ни Камиллу, ни свою жизнь.

Камилла попыталась резко пнуть что-то ногой, но удар не попал в цель, если, конечно, она не целилась в пучок водорослей. Мои лёгкие сжались, а затем расправились сами собой, точно оригами, отчаянно пытаясь запереть внутри последние остатки кислорода.

Вокруг меня гуляли волны и ударялись в моё тело. Меня начало раскачивать, свет померк, а озеро погрузилось во мрак. Пальцы Камиллы, державшие мои волосы, расслабились.

О-о… как же хорошо.

В мои щёки начали врезаться пузырьки.

И тогда я увидела Лиама. Вероятно, это было только в моём воображении, потому что его лицо было бледно-серым, словно я уменьшила насыщенность цветов и применила фильтр «Размытие».

Я надеялась, что пуля Камиллы не попала ему в сердце, так как Шторму был нужен отец. Он был нужен стае. Я попыталась почувствовать связь, соединявшую меня с моим Альфой, но моё тело ощущалось таким невесомым, точно лист папоротника на летнем ветру.

Озеро надавило своим весом, множеством литров воды, на мои веки, рёбра и лёгкие. Я разомкнула губы, чтобы уменьшить давление, ледяная масса проникла в грудь и воспламенила грудную клетку.

Моё тело начало подниматься, оно было невесомым, застывшим, пустым.

Может быть, я была на пути к звёздному жилищу Ликаона?

Мне надо было ещё столько всего совершить. Обнять такое количество людей. И произнести «я тебя люблю» такое количество раз. Когда я последний раз говорила эти слова своим родителям? Своим братьям? Эйделин?

Я попыталась сопротивляться восхождению, но мои силы оставили меня ещё на дне озера.

Неужели Камилла тоже поднималась сейчас к Ликаону?

Я нигде её не видела.

Я вообще ничего не видела.

И не слышала.

Но я что-то чувствовала.

Непрекращающиеся надавливания на мою грудь.

На щёки.

На губы.

А затем у меня в голове прогремел низкий рык. «Вернись, Никки. Вернись ко мне».

Лиам? Неужели он был жив?

Если я его слышала, неужели я тоже была жива?

Или мы оба были мертвы?

Мои лёгкие сжались, и из горла вырвалась водяная струя. Я резко вдохнула. Меня стошнило. Снова вдохнула. И меня снова стошнило.

Кислород потёк по моему горлу, точно солнечный свет, и раздул мои съёжившиеся лёгкие. Моя грудь снова вздымалась, но из меня не вырвалось ни звука. Всё, наоборот, врывалось внутрь меня.

Воздух.

Шум.

Свет.

Боль.

Кто-то тихо плакал рядом со мной.

Я подняла свои тяжёлые веки. И заморгала.

Первое лицо, которое я увидела, было лицо Лиама. Он был бледен, его ресницы слиплись, а чёрная футболка с V-образным вырезом прилипла к его быстро вздымающейся груди. Струйки воды стекали с его волос прямо на мою шею.

— Ты жив, — проговорила я. — Как это возможно? Камилла выстрелила в тебя.

— Это был не я.

Он опустил подбородок и прошёлся взглядом по моей ушибленной губе, по мокрой одежде, израненным запястьям и лодыжкам.

— Но я видела…

Сдавленные рыдания заставили меня оторвать взгляд от Альфы, который встал на ноги.

— О, Никки, — хрипло вымолвила мама.

Её глаза были такими красными, что почти напоминали глаза Бейи.

— Мама… ты здесь.

— Где же мне ещё быть? — она прикусила верхнюю губу. — О, Никки. О, моя дорогая.

Папа обхватил её рукой и приблизил ко мне своё лицо.

— Сколько ещё раз ты планируешь испытывать наши сердца на прочность, Шишечка?

— Прости, папа.

Я попыталась протянуть руку и коснуться родителей, но мои запястья были всё ещё связаны. Как и лодыжки.

— Что это, мать его, такое, Ник? — одновременно разразились Нэш и Нолан.

Найл запустил дрожащую руку в свои мокрые волосы, и они сделались такими же взъерошенными, как и у близнецов.

— Может, уже хватит общаться с людьми по фамилии Холлис?

Эйделин, глаза и щёки которой были перепачканы тушью и слезами, вклинилась между близнецами и подошла ко мне. Её рот раскрылся, словно она собиралась что-то сказать. Потом закрылся. Открылся. Опять закрылся, а потом она улыбнулась и одновременно всхлипнула.

Нэш обхватил её рукой за плечи и притянул к себе.

Я сглотнула, обведя глазами знакомые лица. Среди которых не было одного.

— Где Нэйт?

Мой пульс ускорился, когда я вспомнила про тело Бейи, лежащее на окровавленном снегу.

— И Бейя?

Найл отклонился назад, и я увидела своего самого старшего брата и Бейю.

— Мы здесь, Шишечка.

Белая рубашка Нэйта и майка под ней прилипли к его телу и были окрашены кровью.

— Прости, Никки, — прошептала Бейя, поиграв с краем своей футболки стального цвета, на которой зияла дырка под левой грудью. — Я очень старалась добраться до тебя раньше, чем ты уйдёшь под воду, но…