Группа Брэда

Они, разумеется, понимали, что после тарарама, устроенного там, у них и выхода иного, кроме как слушать, что говорят тут, попросту нет. Но попробуй, успокой людей, уже дважды обжегшихся на сладких обещаниях абсолютного комфорта. В результате, ему пришлось долго заниматься именно этим. А когда всё более-менее утряслось, и он вернулся к ребятам Брэда, то с удивлением обнаружил две неприятные вещи.

Во-первых, в группе были одни лишь ребята: грациозная Ганка неожиданно превратилась в неуклюжего прыщавого юнца, с щёточкой жиденьких усов под слегка располневшим носом. Это было не страшно. Нормальное перевоплощение — не более. Но из него логически вытекал факт, означавший, что группа приняла самостоятельное решение где-то ещё реально поработать. И не нужно быть оракулом, чтобы сообразить — вряд ли это будет какой-нибудь парк развлечений. Кроме того Фрезли понял, что единственной причиной, державшей их на месте, была лишь занятость его самого, потому что как только он появился, все сразу же оказались на ногах.

Тогда, пытаясь спасти выходящую из-под контроля ситуацию, он строго посмотрел на Брэда, самим видом жестко требуя объяснений. Понимал, вряд ли это поможет, но — чем черт не шутит?

Похоже, Брэд оценил его усилия, и не стал добивать отказом при подчинённых, лишь молча передал накопитель информации. Дождался, пока Фрезли окончательно придёт в себя, и уже тогда объяснил, что это видеоархив лаборатории, и что не надо удивляться недоступности одного из файлов. Пройдёт всего-то сто двадцать часов, как положение непременно исправится.

Фрезли взял накопитель, неодобрительно помотал головой, и... пожелал им удачи. Понимал: бандиты задумали что-то непотребное, и в данных обстоятельствах надо бы попытаться их образумить, но...

А что, по большому счёту, он мог в этой ситуации, не имея над ними никакой власти? Только пожелать удачи. Так он это и сделал. Группа вежливо откозыряла, и была такова. На том история и закончилась. Пока закончилась.

— А настоять, чтобы не дурили, не пробовал? — вернул его к реальности Координатор.

— Даже не пытался...

— Что так? — ехидно прищурился Координатор.

— Жить хочу долго! — вздохнул Фрезли. — И на пенсию выйти вовремя, а не по инвалидности.

— Не сгущай краски! — поморщился Координатор. — Они ребята дисциплинированные, зря бить не будут.

— Вот именно! — кивнул Фрезли. — Зря! А тут попытка влезть в компетенцию лидера... навалять могли запросто. И не запросто — тоже.

— Значит, этот чёрт опять за своё? — сердито проговорил Координатор.

— А кто ж ему помешает? — удивился Фрезли. — Уж точно не тот, кто совсем недавно волчьим билетом наградил, с позором выперев со службы. Он теперь человек гражданский — имеет право самостоятельного принятия решений! Поэтому нам и остаётся только развести руками, ожидая, что ещё он учудит.

— Да! — согласился Координатор. — Издержки демократии. Но когда всё это закончится, я ему петарду вставлю!

— Если проиграет, вставлять будет некому. — Скривил губы Фрезли. — А выиграет... так победителей же не судят!

— В пословице! — недобро усмехнулся Координатор. — Исключительно в пословице! А мы в реальном мире живём. Здесь всё происходит немного по-иному.

— Ну, дай-то бог сбыться этому предположению. — Вздохнул Фрезли. — Лучше получить петарду, чем гранит на памятник.

— Да уж! — сцепил пальцы Координатор. — В общем — иди, и помни: эта компания убожеств, как ты выразился, на ближайшее время — твой основной приоритет. Но и обо всём остальном тоже не забывай!

— Иначе — петарда?

— Нет, в силу положения, и лично для тебя — две. Увесистые!

— Ну, так я пошёл?

— Валяй.

ГРУППА

Правительственные комплексы всегда охраняются из рук вон плохо. Это может показаться удивительным, но это так, хотя большинство людей пребывают в святой уверенности, что всё происходит с точностью до наоборот. И это, в общем-то, верно. Но, лишь отчасти. От той части, в которой находится персона президента. Разумеется, и там бывают накладки, потому что как же без них живые люди могут обойтись? Однако надо признать, серьёзные казусы в тех краях гостят редко, в основном обитая в коридорах, где скапливаются чиновники мелкого, среднего, и, особенно, высокого уровня.

Причин тому две: во-первых, персоны эти не столь важны для устойчивости власти, ибо взаимозаменяемы снизу и доверху, а во-вторых, кому же в голову придёт на них, особенно на крупных, покушаться? Поэтому в реальном мире коридоры власти защищены только на входе, и всякой, в общем-то, ерундой, вроде сканеров, да электронных пропусков. Да и они служат, главным образом, лишь тому, чтобы уличная шпана кондиционированный воздух в здании не портила.

Когда стало известно, какого уровня достиг чиновник, с которым у группы появилось желание пообщаться с глазу на глаз, сам собой родился вопрос, каким образом сделать так, чтобы чужой глаз не помешал это сделать.

Собственно разумным был лишь один вариант: общение должно происходить непременно в его кабинете, потому что ни в каком другом месте чиновник не чувствует себя более защищённым, чем там. Именно поэтому разбитое вдребезги убеждение действует на психику сильнее, чем даже самый жуткий мордобой, которого, собственно, никто устраивать и не собирался.

Брэд понимал, что не только люди, действующие против, но и те, что стоят за спиной, главным образом Координатор, будут резкими противниками идеи воздаяния каждому, по заслугам его. Как понимал: и свои и чужие сделают всё, чтобы не допустить воздаяние вот прямо сейчас, по разным, иногда диаметрально противоположным, соображениям. Поэтому он и приказал Дэну поставить блок на файл, отыграв, таким образом, несколько дней на проведение сомнительной операции. У своих отыграв. С чужими всё было бы намного проще, при условии, что именно тот чиновник являлся концом цепочки, приведшей к гибели людей Килби. В этом случае можно не стесняясь просто зайти с парадного хода, отработать как надо, и спокойно уйти тем же путём.

Совсем другой будет ситуация, если цепочка, пройдя через этот кабинет, потянется намного дальше и выше, в чём Брэд практически не сомневался, ибо знал: приказ такого уровня чиновник среднего звена отдать не мог. И даже выше среднего, всё равно бы не отважился, понимая, к каким последствиям это неизбежно приведёт.

Сомнение возникло сразу же, как только он увидел знакомую физиономию в видеоархиве лаборатории, ибо люди, играющие действительно серьёзную роль, в столь деликатных ситуациях в первые ряды не лезут. Будь то инспекция официальная: санкционированная, одобренная, и прочая, и прочая, и прочая... тогда — другой разговор.

Но лезть в тайную лабораторию, существующую практически в рамках, может быть даже и не антиправительственного, но всё-таки заговора? Да кто ж отправится туда собственной персоной, с риском засветиться, и потерять навеки, в лучшем случае, бездонную кормушку должности, в худшем — вообще всё.

Действительно значимые персоны в таком случае засылают людей второстепенных, с напутствием: «Нигде, никогда, и ни при каких условиях! Иначе!!!». Второстепенные хорошо понимают смысл этого «Иначе», а потому очень не любят распространяться о деле, даже под достаточно серьёзным давлением.

И вот только если прижмёт так, что дальше уже некуда, и надо банально спасать шкуру, собственную шкуру, вот тогда, и только тогда они сдают всех, кто есть под рукой. Именно это критическое давление нужно было провести, чётко, быстро, и без огласки, ибо опыт говорит, что сдавший всех персонаж вряд ли будет самостоятельно орать на каждом углу о своём подвиге. И совсем не ради того, чтобы подарить кому-то время на разговор с персонажем следующим.

Поэтому мысль о лобовом решении Брэд отмёл с порога, предпочтя идею тихой работы с чёрного хода, который есть у любого здания просто потому, что стоит оно на коммуникациях, о существовании которых многие даже и не задумываются. Разумеется, те, кому по службе следует знать, знают, и следят за ними внимательно. Но если в течение многих лет ничего серьёзного не происходит, то внимание неизбежно притупляется, и это нормальный процесс, вытекающий из психологии нормального же человека.