Грязь на девятой могиле

– То есть ты серьезно заявляешь, что между нами все кончено?

– Между нами никогда ничего и не начиналось, Йен.

– Я дам тебе время хорошенько обо всем подумать.

Я чуть не потрясла кулаками от возмущения.

– Мне не нужно время. Мне нужно, чтобы ты ушел.

– Ты понятия не имеешь, что тебе нужно.

На этот раз гнев разгорелся внутри меня бушующим пожаром, а Йен продолжал:

– Я был рядом, когда ты была совсем одна.

– И я тебе за это благодарна, Йен. Но ты коп. Это твоя работа. И я не обязана тебе жизнью за то, что ты для меня сделал.

Ярость Йена стала ослепительной.

– Неужели?

– И что, черт возьми, это значит?

Молча отойдя от меня на пару шагов, он бросил мрачный взгляд на Гаррета и пошел в кафе, громко захлопнув за собой дверь.

– Что ж, - начал Гаррет, - у вас двоих, похоже, все путем. Вид у тебя крайне счастливый.

– Спасибо, что не стал за меня заступаться. – И заодно не организовал себе арест не отходя от кассы.

– Сомневаюсь, что тебе нужна была помощь.

Ой, как мило!

– Бешеные барышни, как правило, легко справляются сами.

Или я все-таки поспешила с выводами.

– И что ты собираешься с ним делать?

– С Йеном? В смысле?

– Ты же не думаешь, что все действительно закончилось?

– Думаю, конечно. Я же только что ему об этом сказала.

– Ну да, психопаты же с первого раза все понимают.

Он прав. Тревожные флюиды шли от Йена с самого первого дня. Он типичный лжец, который не справляется с собственным гневом и несколько дней подряд носит одну и ту же рубашку. У него определенно проблемы с головой. Да и сама-то я не лучше. Стою тут, понимаешь, в темном переулке с чуваком, которого едва знаю. Сердито отвернувшись, я заметила в конце переулка какого-то парня и спросила у Гаррета:

– Это, случайно, не Ош?

Парень стоял, засунув руки в карманы. Дыхание завесой тумана скрывало его лицо, но много ли на свете подростков, которые носят цилиндры? Оглянувшись на нас, он так же быстро отвернулся.

– Похоже на то, - ответил Гаррет.

Подъехала машина. Ош наклонился поговорить с водителем, и машина уехала.

– Он что, наркотиками торгует? – встревожилась я.

– Не-а. По-моему, он проститут.

Офонарев, я прижала ладонь к груди. Он же такой юный! К тому же потрясающе красивый. У него вся жизнь впереди. Зачем он в это вляпался?!

– Все в порядке, - сказал Гаррет. – Он уже давно шлюхой подрабатывает.

У меня заныло сердце. Пока я не поняла, что Гаррет тихонько посмеивается. Я смерила его сердитым взглядом:

– Шутишь, да?

– Ни капельки. Он проститут. Сама его спроси.

Я сложила на груди руки.

– Он ведь совсем еще ребенок.

– Ага, как же!

– Ты хорошо его знаешь?

– Сегодня познакомился.

– Фиг с тобой, сдаюсь. Я в кафе, поем наконец. Есть хочешь?

Прежде чем ответить, Гаррет покосился на Оша, и я краем глаза заметила, как тот приподнял шляпу, словно был истинным джентльменом, и куда-то пошел.

– Наверное, нет, - сказал наконец Гаррет. – У меня еще дела.

– Не знаешь, что теряешь, - поддразнила я, но он смерил меня абсолютно серьезным взглядом.

– Это точно.

Глава 9

Без кофе я всего

лишь

двухлетний ребенок-переросток.

Надпись на футболке

Когда я вернулась в теплое-претеплое кафе, Шайла как раз расставляла тарелки на нашем столике. Точнее на моем, раз уж Йену недвусмысленно предложили уйти.

Шайла нервно покосилась на меня:

– Эм-м, твой кавалер…

– Свалил, - закончила я за нее. – По моей просьбе.

– А-а, ну тогда все отлично.

Только теперь до меня дошло, почему в зале было так тепло. В нескольких шагах за столом сидел Рейес и изучал меню. Я притормозила, внезапно испереживавшись за прическу. Повезет, если губы опять не посинели.

Шайла принесла мне дополнительную порцию сальсы (как хорошо она меня знает!), а я уселась за стол и заметила, как в свете флуоресцентных ламп поблескивает ее тревожный медицинский браслет.

– Бли-и-ин! – выдохнула я, восхищенно глядя на красоту. – Ты украсила браслет стразиками! Круто получилось.

Шайла рассмеялась и покрутила рукой, чтобы в фальшивых бриллиантиках заиграл свет.

– Это все папа.

– Похоже, он у тебя замечательный.

– Так и есть, - отозвалась она и ушла по делам.

Разделываясь с едой, я постоянно поглядывала на Рейеса, получить которого никогда не смогу, но хочу так сильно, что сама пугаюсь. На нем была все та же рубашка, но уже застегнутая. А вот куртки не было. Я забеспокоилась. Вдруг он мне соврал, когда сказал, что у него есть еще одна? Ни за какие коврижки не стану отбирать у него единственную куртку.

Вытерев салфеткой руки, я направилась к столику Рейеса. Из мотеля я сбежала второпях, и теперь казалось, что надо извиниться. По крайней мере именно так я в мыслях оправдывала свой порыв взять и нагло испортить Рейесу вечер.

Чем ближе я подходила, тем отчетливее ощущала легкий аромат какого-то дорогущего одеколона. Даже без куртки Рейес ни капельки не выглядел замерзшим. Мало того, он закатал рукава. Я начинала понимать, что он сам себе обогреватель, потому что сам вырабатывает тепло.

А еще Рейес на меня смотрел. С той секунды, как я встала из-за стола. Под тенью густых ресниц мерцали удивительные глаза.

Когда я остановилась рядом, он поднял голову и поздоровался:

– Мисс Доэрр.

В его устах имя прозвучало, как изысканный коктейль.

– Мистер Фэрроу, - в тон отозвалась я. – Я хотела извиниться за…

– Нет, не хотела, - перебил он, и уголок рта приподнялся от намека на улыбку.

– Ну и ладно. – Я подвинула стул и села напротив Рейеса. – Это твоя единственная куртка?

– Нет.

Он не соврал, но это не значило, что другую куртку он взял с собой. Может, она до сих пор у его бывшей.

– То есть ты просто решил сегодня прогуляться налегке? Когда на улице дикий холод? – Он не ответил, поэтому я продолжила: - Давай я верну тебе куртку, - и начала ее снимать, но Рейес поднял руку.

– Оставь себе. Тебе она идет больше.

Ясненько. Он явно никогда в жизни не смотрел в зеркало. Ни-ког-да.

– Да она же меня просто проглотила!

– Я бы тоже тебя проглотил, если бы мог.