Грязные Боги

— Я не искал секса.

Он медленно наклонился вперед, и я была слишком напугана, чтобы двигаться. Его губы

коснулись моих, и я сдалась. Он поцеловал меня, нежно, не торопясь, и вскоре мы снова легли на кровать.

Я заснула в объятиях бога.

Глава 10

Прошло еще несколько недель, и на Восточном побережье воцарилась летняя жара. Большинство гостей проводили свои дни на песчаном пляже или надежно прятались под пляжными зонтиками.

Когда я обмахивала свежую чистую простыню, с другой стороны, от Мэнди, она улыбнулась мне.

— Ты пойдешь с нами сегодня вечером, — сказала она, заправляя простыню.

Я закатила глаза.

— Что будет сегодня вечером?

— Ах. Сегодня четвертое июля. Местная домашняя вечеринка. Не слишком далеко отсюда. Мы могли бы прогуляться по пляжу. — когда я не ответила ей и наклонилась, заправляя свою сторону простыни, она застонала. — Да ладно тебе. У нас у всех сегодня выходной. Это единственный вечер, когда мы можем покинуть это место и насладиться жизнью. Нам нужен перерыв!

Я бросила на нее взгляд.

— И нас впустят?

Даниэль взбила подушку рядом со мной и нетерпеливо кивнула.

— Слышала, что этот парень устраивает вечеринку каждые выходные, когда приезжает сюда.

Я прикусила щеку изнутри и встала, уперев руки в бока.

— Прекрасно. Один вечер.

Мэнди покачала бедрами в танце.

— Да!

Натаниэль отсутствовал последнюю неделю в Бостоне, где жил его отец. Странная пустота росла в моей груди каждый день, и я старалась не обращать на нее внимания, но она продолжала разрастаться.

Я стряхнула с себя эту мысль.

Когда наступил вечер, Даниэль, Мэнди и я собрались. Было приятно надеть что-то, что не было нашей рабочей одеждой. Я надела черную юбку; ту самую, которая, по словам Натаниэля, была слишком тонкой, и усмехнулась при этом воспоминании.

— Готовы? — спросила Мэнди.

Она выбрала более повседневные рваные джинсы и футболку, а Даниэль была одета в ярко розовое платье.

Мы втроем вышли на темный пляж. Они выпили несколько рюмок клюквенной водки, пока готовились, но я не притронулась к алкоголю. Мне не нравилось чувство, которое вызывал у меня алкоголь: неконтролируемое, неуправляемое, дезориентированное. Мне нравилось держать себя в руках, нравилось быть в состоянии сосредоточиться.

— Значит, ты учишься в Йеле? — спросила Даниэль, обнимая меня одной рукой и издавая визг, когда ее нога поскользнулась на песке.

Я кивнула.

— Ты часто видишь Американских Богов? — она хихикнула, положив голову мне на плечо.

— Иногда.

У меня было много занятий с Джеймсом и Натаниэлем и одно с Гейбом. С Арсеном мы почти не пересекались, и я была этому рада.

Тем не менее, я видела четырех парней по всему кампусу. К ним относились как к знаменитостям, поскольку девушки таращились на них, когда они были рядом.

Даже персонал боялся их. Они обладали слишком большой властью для трех парней. Я всегда считала Натаниэля тем, кто сохраняет равновесие, успокаивает их перед тем, как разразится буря.

Когда профессор упрекнул Джеймса в том, что он пришел на урок в нетрезвом состоянии, учителя уволили на следующий день.

Я плотнее укуталась в свитер, пытаясь согреться.

Дом освещал темное побережье, музыка и смех эхом отражались от волн.

Чем ближе мы подходили к серому дому, тем больше я понимала, насколько хаотична вечеринка. Люди были на пляже и веранде стоя с напитками в руках. Некоторые расположились на крыше, прыгая в большой бассейн из белого мрамора внизу. Посреди пляжа образовалась компания людей, из которой доносились громкие возгласы.

Моя грудь сжалась, когда я поняла, что круг людей был полномасштабной борьбой.

Я видела мелькание кулаков, лихорадочный порыв и звук соприкосновения плоти о плоть.

Я сжала подвеску.

— Кто дерется? — спросила Мэнди кого-то, когда мы встали за пределами толпы, пытаясь разглядеть, кто внутри.

— Родс и Доусон, — ответил кто-то из темноты.

У меня свело живот. Джеймс Родс был здесь, и это, скорее всего, означало, что Гейб и Арсен тоже.

Мэнди взяла меня за руку и стала проталкиваться сквозь толпу, пока мы не оказались в первом ряду. На белый песок брызнула кровь.

Джеймс был без рубашки, его джинсы низко сидели на бедрах, когда он поднял кулаки. С рассеченной нижней губой и кровью в золотистых волосах он выглядел как бог войны.

Два противника кружили друг вокруг друга, как львы, готовые к прыжку, и неожиданно мимолётным движением Джеймс сделал выпад, его кулак врезался в щеку Доусона, и тот тяжело упал.

Раздались радостные возгласы, и кто-то толкнул меня в спину, вперед. Я поймала себя на том, что бросаю на Мэнди раздраженный взгляд. Парень, уставившийся на меня в ответ, выглядел как абсолютный беспорядок, потный, а его одежда полностью помята. Его глаза, казалось, не могли сфокусироваться должным образом, отчаянно оглядываясь вокруг. И действительно, вокруг его ноздрей было что-то подозрительно похожее на белый порошок. Покачав головой, я повернулась, снова сосредоточившись на драке.

Джеймс пошатнулся, вытирая кровоточащую нижнюю губу, и осушил бутылку Джека Дэниэлса, которую кто-то протянул ему со стороны. Он небрежно бросил пустую бутылку на песок, вытирая ухмыляющийся рот тыльной стороной ладони. Его тело было в песке, крови и в поте. Джеймс не притворщик, его репутация, обаяние и дурные привычки идеально подходили ему. Он воплощал все это с гордостью, будто поднимать ад его вторая натура.

— Блядь, да! — крикнул Джеймс в небо и жестом пригласил кого-то со стороны присоединиться к нему.

Еще один противник, еще один бой, еще одна ночь разрушения.

— Пошлите в дом, — крикнула Даниэль Мэнди и мне.

Мы проталкивались сквозь толпу и поднялись по элегантной лестнице. Когда мы вошли в дом, диван был перевернут, и битое стекло было разбросано по классическому деревянному полу.

Мэнди и Даниэль уже ушли на поиски напитков, пока я искала в толпе знакомые лица. Я пошла дальше, заглядывая в другую гостиную. Внутри находились Гейб Истон и Арсен Васильев, а также другие ребята, которых я не знала по школе. Я расслабилась. Никто не узнает меня и не узнает, что я не та девушка, которая проводит лето на Юге Франции. Некоторых из них, однако, я узнала по клубу.

Они сидели в кожаных креслах с вытянутыми лицами. Некоторые небрежно держали косяки между пальцами, тихо переговариваясь друг с другом. Гейб единственный, кто не курил. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, расслабившись и внимательно разглядывая каждого, кто с ним разговаривал. Арсен сидел в кресле напротив Гейба, зажав сигару между длинными татуированными пальцами и склонив голову, словно глубоко задумался.

Когда один из парней встал, я мельком увидела Натаниэля, который стоял у камина, опершись локтем о полку.