Грязные Боги

Я вздохнула.

— Конечно.

Как и девушки, мужчины носили белые рубашки поло и шорты, но во время ужина: белый пиджак и белые брюки. Мне сказали, что это сделано для сохранения классического вида загородного клуба.

Я подавала вино всем гостям, вежливо улыбаясь и стараясь не прерывать их разговоров.

И тут мой желудок сжался.

Передо мной в эркере сидел Натаниэль, одетый в темный пиджак, такой темный на фоне его загорелой оливковой кожи.

Его глаза встретились с моими, и я увидела, как его рука на столе сжалась в кулак.

Просто так, его глаза зажгли во мне огонь и заставили ноги задрожать. Мое сердце пульсировало и болело, чтобы он снова наполнил меня.

Но он был не один.

Глава 7

Светловолосая девушка сидела напротив него, протянув руку, накрывая его сжатую. Я почувствовала онемение, когда проглотила свою гордость и двинулась вперед, бутылка вина дрожала в моей руке.

Я напомнила себе, что мы не говорили о том, что единственные друг у друга.

Двери многих балконов были открыты, и летний вечерний ветерок дул сквозь них, но никак не успокаивал меня. Во всяком случае, это еще больше вывело меня из себя.

Я улыбнулась ей, но девушка была слишком сосредоточена на Натаниэле, сидящем напротив нее, чтобы заметить мое присутствие.

Натаниэль окинул меня оценивающим взглядом, и я поняла, что он пытается понять меня еще до того, как я поняла себя.

Мне хотелось вылить красное вино на его безупречный костюм и наблюдать, как его идеальное самообладание рушится.

Я стряхнула с себя это чувство. Это ничего не значило. Между нами, ничего нет, кроме гнева и секса. Ему разрешалось встречаться с другими девушками. Он не принадлежал мне, и я определенно не принадлежала ему.

Я встала у края стола и вежливо улыбнулась ему.

Натаниэль просто смотрел в ответ, поднеся два пальца ко рту.

— Добрый вечер. Хотите белого или красного вина? — поинтересовалась я, стараясь говорить спокойно.

Пот струился у меня по спине.

— Красное вино, — сказала Оса, сверкнув на меня зубами, и похлопала салфеткой по коленям.

Я кивнула, наливая красную жидкость в хрустальный бокал.

Оса снова обратила свое внимание на Натаниэля.

— Моя семья передаёт тебе привет. — она улыбнулась ему, и на ее щеках появились ямочки.

Я все еще ощущала на себе его взгляд, прожигающий дыру в моей голове.

Медленно повернувшись к нему лицом, я выпрямилась. На этот раз я была выше его, возвышаясь над человеком передо мной.

— Вам, сэр? — я поперхнулась этими словами.

Он опустил глаза, темные ресницы веером легли на его оливковые щеки. Он оглядел меня с головы до ног, как человек, которого знает близко, и мне стало жарко. Потому что так оно и было. Он целовал места на моем теле, которые никто никогда не видел.

— Красное вино, Мисс Монро, — сказал он, и мое имя, словно рай и ад, слетело с его пухлых, надменных губ.

У меня задрожали руки.

— Ты ее знаешь, Натан? — спросила девушка, переводя взгляд с него на меня.

Ее пальцы играли с краем хрустального бокала, ногти с маникюром скользили вверх и вниз.

Его блестящие глаза вновь скользнули по мне и вернулись к лицу. Он откинулся на спинку стула, оценивая меня, и я не могла огрызнуться.

— Да, — наконец произнес он, самодовольство исчезло из его голоса и выражения лица. Звук, который я не могла понять, эхом отозвался в его голосе. — Она предложила помочь моей матери этим летом. Мы соревнуемся в Йеле. Она моя самая величайшая соперница.

Мое горло сжалось, и я изо всех сил старалась удержать его властный взгляд. Я наблюдала, как его рот расслабился и открылся.

— Твоя величайшая соперница? — девушка рассмеялась, ее ногти больно царапнули дорогой хрусталь. — Какая древность. Кроме того, не могу поверить, что кто-то может быть таким умным и сообразительным, как ты, Натан.

Он не отмахнулся от комплимента.

Тем не менее, его взгляд все еще удерживал мой.

— Ты поверишь в это, пока не увидишь, как она в одиночку уничтожает парней своим острым язычком, — сказал он, и в уголках его рта появилась улыбка.

В моей груди стало легко, слишком легко, когда я уставилась на него.

Оса втянула щеки.

— Кажется, ты непобедим для моего острого языка, — произнесла я, склонив голову набок.

Это вызвало улыбку, и она ослепила меня, как солнце.

— Я бы сказал обратное.

Жар нарастал, и я не могла удержаться, чтобы не покраснеть. А затем жар остыл, когда брызги ударили по моей коже.

— Ой, мне так жаль, — сказала Оса, ее тонкие руки подняли хрустальный бокал. — Я такая неуклюжая. — она снова рассмеялась.

Я медленно оглядела себя, заметив яркие красные пятна на своей белой форме.

Когда я взглянула на нее, она спрятала улыбку за пальцами, пытаясь казаться расстроенной.

Стоя перед ними, в комнате, полной людей гораздо более могущественных, чем я, я почувствовала себя маленькой, униженной.

Я сглотнула.

— Джульетта, — сказал Натаниэль, вставая.

— Нет, — резко отрезала я и снова повернулась к Осе. — Желаю приятного вечера.

Ее улыбка дрогнула, и я отвернулась, выбежав в коридор. Несколько пар остановились при моем появлении, но я продолжала идти, надеясь, что смогу избежать смущения.

Я с грохотом распахнула женский туалет и, подойдя к раковинам, схватила нелепое роскошное бумажное полотенце, привезенное из Франции, и намочила его.

Красные пятна выглядели как кровь, когда я терла их, смаргивая злые слезы. Она сделала это нарочно, это не был несчастный случай. Я перешла черту.

Я покачала головой, бормоча про себя проклятия.

Услышав звук открывающейся двери, я взглянула в зеркало, собираясь извиниться, но тут увидела его.

Натаниэль вошел, закрыв за собой дверь.

Я снова опустила голову и сосредоточилась на пятнах. На дурацких пятнах, которые не смывались, а лишь слегка стали светлыми.

— Ты здесь, чтобы извиниться от имени своей спутницы? — прошипела я сквозь зубы.

Натаниэль некоторое время молчал.

— Нет.

Я фыркнула.

— Вы, богатые парни, живете на максимуме.

Снова наступила тишина, единственным звуком было мое хриплое дыхание и руки, яростно скребущие пятна.

— Она почувствовала твою угрозу, — сказал он.