Грязные Боги

Его глаза танцевали по моему телу, скрытому под одеялом, но он видел меня обнаженной, и знал, что под ним.

Я стиснула зубы.

— Я ненавидела тебя.

Он усмехнулся, все еще касаясь моей щеки.

— Что я тебе сделал?

Я уставилась на него, садясь.

— Неважно.

Я подняла рубашку и надела ее.

— Неважно? — он по-прежнему сидел на матрасе, но с приподнятым коленом, обнажая эрекцию между ног. — Я не был таким уж ослом по отношению к тебе, Джульетта.

— Ты унизил меня перед всеми, — огрызнулась я.

Он наморщил лоб.

— Скажи мне, что я сделал.

Я вздохнула.

— Когда я выступала с речью о Римской империи, ты усомнился перед всеми.

Я вспомнила тот унизительный момент, который все еще заставлял мой желудок сжиматься. Он устроил допрос еще до того, как я закончила свою речь. Сказал, что мои факты устарели. Во время моих первых дебатов. Этот надменный тон, эта ухмылка, эта изогнутая бровь, будто я ниже его? Он не остановился. Он разрывал каждую фразу, которую я использовала в своей речи, каждое слово, которое он препарировал и бросал мне в лицо с дерьмовой ухмылкой высокомерия. Он был на совершенно другом уровне, чем я. Высшее образование. Самое лучшее. Жар обжег каждый сантиметр моей кожи, и пальцы впились в деревянный подиум, умоляя стать невидимой. Последовал смех дискуссионной команды, эхом отразившийся от потолков зала. И когда профессор попросил меня опровергнуть его заявление, я замерла. В страхе, в шоке. Он снова спросил твердым голосом, и я покачала головой. Когда он объявил Натаниэля победителем в нашем споре, меня охватил гнев. Я вернулась на свое место и смотрела, как члены клуба похлопывают Натаниэля по спине, когда он занял место через проход.

Золотой парень.

Это зацементировало в моих костях то, что я никогда не позволю себе проиграть ему. Что я буду лучше, чем этот золотой парень из Йеля. Другие студенты смеялись, некоторые даже спорили со мной об этом, а Натаниэль даже не понял, что он сделал. Он был просто беспечен и не обращал внимания на других.

Он всегда будет выше. Он как божество, разрушающее вещи ради забавы, не думая о последствиях кого-либо еще вокруг него.

— Я не помню, — сказал он, слегка покачав головой.

Я отрицательно покачала головой.

— Конечно, ты не помнишь.

Я хотела было повернуться, но он вскочил с кровати, несвойственно бросившись ко мне.

— А теперь. Это было когда? Три года назад?

Я сердито взглянула на него.

— Не важно, как давно это было. Это было.

— Джульетта, — позвал он, но я продолжала идти.

— Мне нужно вернуться, пока кто-нибудь не заметил, что меня нет в комнате, — сказала я

и попыталась закрыть дверь, но он поймал ее.

— Джульетта, — сказал он мягче, чем раньше.

Я оглянулась на него, спрятавшегося в тени ив, когда они танцевали на его красивом лице.

— Спокойной ночи, Натаниэль.

Я повернулась, но он не последовал за мной.

***

Прошло уже два дня. Я не возвращалась в коттедж и каждый раз при виде Натаниэля в клубе, смотрела в другую сторону. Я знала, что он наблюдает за мной, чувствовала, что он хочет подойти ко мне, но не давала ему такой возможности.

Лежа на кровати, я слышала смех и разговоры о вечеринке, проходящей снаружи около бассейна. Все остальные уже ушли или работали на вечеринке. У меня был выходной. Сидя в одиночестве, перечитывая свои конспекты на предстоящий год, я ощущала пустоту в груди.

Мне не нравилось это чувство, но я была слишком упряма или слишком горда, чтобы покинуть свою комнату. Я была уверена, что он будет на вечеринке сегодня, или со своими друзьями.

Стук в дверь меня не испугал. Скорее всего, Мэнди хотела спросить, нет ли у меня косметики, которую она могла бы одолжить.

— Входи, — невозмутимо произнесла я.

Дверь открылась, и когда все, что я услышала, было тишиной, я оторвала глаза от конспекта, чтобы увидеть Натаниэля.

Я выпрямила спину и натянула свитер. Я была одета только в футболку, без лифчика и пижамные шорты, так как думала, что увижу только Мэнди и девочек. Мои волосы были непривлекательно уложены на макушке, и я была без макияжа.

— Что ты здесь делаешь? — я спросила.

Он двинулся вперед, оглядывая маленькую комнату, в которой я жила. Двуспальная кровать и комод единственные вещи в комнате, кроме моего чемодана.

— Думал, что увижу тебя на вечеринке, — сказал он, снова глядя на меня. — Когда тебя там не оказалось, я решил, что надо проверить здесь.

Я скрестила руки на груди.

— Это рискованно, Натаниэль.

Он ухмыльнулся.

— Я просчитал риски.

Я нахмурилась, но он сел, отчего кровать показалась мне гораздо меньше.

— Ты избегаешь меня, — сказал он, глядя на меня сверху вниз.

— Да, — призналась я, сжимая руки на коленях.

Он прочистил горло.

— Что бы я ни сделал в прошлом, я приношу свои извинения.

Я склонила голову, эмоции захлестнули меня слишком быстро. Я не ожидала, что он извинится.

— Я хотел обращаться с тобой как с равной, — тихо произнёс он, и мое сердце сжалось. — Я знал, что ты будешь презирать меня, если я буду с тобой нежен. Я не хотел притворяться, что ты слабый противник. Но, возможно, я увлекся.

Мое горло сжалось и стало горячим, и на этот раз я не могла ответить ему. Он прав. Я бы презирала его еще больше, если бы он обращался со мной как с хрупкой девушкой.

— Ты отвергла меня, — сказал он, нарушая напряженное молчание.

Я резко вскинула голову.

— Что?

— Я пригласил тебя на свидание, а ты наотрез отказалась, — сказал он. Я растерянно покачала головой. — Это был наш первый день в школе. Мы осматривали территорию, а ты задавала тысячи вопросов, — сказал он, его глаза метались туда-сюда, будто он заново переживал этот момент. — Я пригласил тебя на свидание, а ты посмеялась надо мной и ушла.

Я побледнела, схватившись за горло.

— Я думала, ты смеешься надо мной!

Он усмехнулся, качая головой.

— Я был совершенно серьезен.

Ужас нахлынул на меня, увидев, как он уставился на свои кожаные мокасины, засунув

руки между раздвинутых ног.

— Разве ты не должен быть со своими друзьями? — спросила я, глядя на него из-под ресниц, пока возилась с простынями.

Его взгляд скользнул по мне.

— Нет.

— Я не в настроении для секса, — быстро сказала я и пожалела об этом.

Он рассмеялся.