Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– А ты говоришь, на Москве спокойно!
– выговорил Рваному генерал, наливая в рюмку из уцелевшей бутылки.
– Ни хрена себе - спокойно!

– Мамой клянусь...
– просипел от ярости Рваный.
– Мамой клянусь достану! Сам буду резать этих козлов.

После инцидента в банях Ткачев и отправился в Поваровку...

Савостьянов вызвал записки Акопова, бегло просмотрел, переписал на дискету. Сделал еще одну копию, спрятал под надрезанную обложку словаря.

А потом уничтожил архивный файл. Генерал уже несколько лет не занимался чисто оперативной работой, однако навыки не растерял.

После этого он позвонил начальнику Управления на дачу. Генерал-полковник лег

спать, и Савостьянову понадобилось несколько минут, чтобы криком и крылатыми выражениями заставить охрану разбудить начальника.

– До утра не потерпит?
– недовольно спросил генерал-полковник.

– Не потерпит, - сказал Савостьянов.
– Между прочим, я бы сам с удовольствием в постельке повалялся. Но, во-первых, на горизонте замаячил Эсенов. Во-вторых, из Ставрополя сообщили, что второе лицо в Отдельной армии - пустышка. Ситуацией там владеет другой человек. За Ткачевым его не было видно, а теперь, когда командарм убрался... И ты, Виктор Константинович, этого человека знаешь. Это Адамян.

– Жопа с Пистолетом?
– наконец удивился и, кажется, окончательно проснулся генерал-полковник.
– А говорили - садист и бабник.

– Да, садист и бабник. Но это не мешает ему крутить многомиллионные дела.

– Ладно, Юрий Петрович, приезжай сей же час.

Отсыпаться, видно, будем на пенсии.

– Или в гробу, - пробормотал Савостьянов, положив трубку.

В половине первого ночи машина с генералом и тремя охранниками промчалась через кольцевую и вырвалась на пустынное Можайское шоссе. Ехали в неприметной серой "Волге" с трехсотсильным мотором, бронированным днищем и пуленепробиваемыми стеклами. Недавно на машину поставили и специальные скаты - даже простреленные в клочья, они могли выполнять свои функции еще около часа.

Савостьянов пользовался этим легким танком только в исключительных случаях. Сегодня именно такой выпал. Потому что генерал действовал в традициях Управления - проводить внешнее обеспечение любой акции с десятикратным запасом прочности.

Дискету с записями Акопова он вез в стальном контейнере, выстланном внутри быстрогорящим фосфорным составом. Если контейнер попадал в чужие руки и его начинали грубо вскрывать, малейший доступ воздуха вызывал самовозгорание. В течение секунды от содержимого не оставалось ничего, кроме кучки пепла.

Перед кольцевой дорогой Савостьянов оглянулся и сказал:

– По-моему, сынки, нас пасут.

– Так точно, товарищ генерал-майор, - согласился охранник на переднем сиденье, - эта машина пристроилась на Трубной. Не обращайте внимания:

будет подходящий поворот - разберемся...

Охранник смотрел на дисплей бортового компьютера, работающего в паре с радаром. Радар перехватывал, а компьютер систематизировал звуковые и световые сигналы. Ведь любой физический объект, хоть человек, хоть машина, имеет множество характерных индивидуальных признаков, неповторимых, как папиллярные линии. Компьютер, например, мог выделить и обсчитать частоту и содержание шумов работающего мотора. Полученная математическая постоянная являлась для компьютера "отпечатком пальца". Весь маршрут компьютер делил на сектора. Учитывались повороты, развилки, съезды с дороги. В каждом новом секторе электронный мозг сопоставлял математические характеристики автомобилей, следующих за бронированной "Волгой".

Повторение характеристик после длительного движения давало повод думать о слежке. В таком случае на дисплее появлялась картинка с машиной-преследовательницей, силуэт которой можно было развернуть в различных проекциях, определить ее марку и зафиксировать характерные детали.

За савостьяновской "Волгой" вот уже двадцать минут следовали "Жигули" девятой

модели с форсированным мотором. Слежка велась чисто, профессионально, и без помощи радара охрана генерала могла бы ее и не заметить. Только в районе мотеля у кольцевой, перед сложной дорожной развязкой, водитель "Жигулей", видно, побоялся потерять "Волгу", запаниковал и начал лавировать в редком ряду машин, чтобы приблизиться. Это продолжалось несколько секунд, но даже Савостьянов, рассеянно поглядывавший в зеркало заднего вида, заметил маневр, нелепый на полупустом ночном шоссе. Теперь, когда они мчались по Можайке, преследователь намеренно отставал. Но радар его видел.

– Сейчас будем отрываться, товарищ генералмайор, - сказал все тот же охранник.
– Прикажете сначала поинтересоваться экипажем?

– Оно бы неплохо, - раздумчиво сказал Савостьянов.
– Да времени нет.

– А мы быстро...

– Ну, если быстро - валяйте!

В молчании проехали Одинцово и поворот на Жаворонки.

– Сейчас налево, - сказал охранник водителю.

– Знаю. Поворот на Митькино.

Почти не снижая скорости, "Волга" свернула на темную дорогу, которую обступили низкорослые деревья и кусты. Впереди тускло блестели редкие деревенские огни. Охранники синхронно выскочили из резко затормозившей машины и побежали назад, к Можайскому шоссе. Савостьянов выглянул в полуоткрытую дверцу. С шоссе сворачивали, подсвечивая подфарниками, "Жигули". Генерал отвернулся и зажмурился. На лобовом стекле "девятки" расцвел белый огненный цветок светопарализатора...

Вскоре двоих из чужой машины подтащили к "Волге". Преследователи еще не очухались и болезненно щурились даже на огонек генеральской сигареты.

– Кто послал?
– спросил Савостьянов тихо.

– Полковник Лозгачев...

Савостьянов усмехнулся - Лозгачев возглавлял оперативников МГБ, ведущих слежку за посольскими автомашинами.

– Может, ребята, вы меня перепугали с послом Занзибара?

– Ничего не перепутали. Дали команду вести вашу машину. Вот и вели.

– А меня вы знаете?

– Нет. Нам без разницы. Говорю же, дали команду только на машину.

– Ладно. Живите пока. Привет Лозгачеву!

Один из охранников Савостьянова тем временем методично перерезал все провода в электрооборудовании "Жигулей".

– Восьмой, я Четвертый, ответьте!
– захрипела вдруг рация на подпружиненном шнуре у руля.

Охранник, недолго думая, нажал кнопку отзыва.

– Четвертый, я Восьмой, слышу хорошо.

– Прошли Одинцово. Как у вас?

– Подходим к Кубинке. Объект вижу стабильно.

– До связи.

Охранник оборвал рацию и поспешил к "Волге".

– У нас несколько минут. На подходе дублер.

"Волга" развернулась, выбралась на Можайку и вскоре уже катила через Голицыне в сторону Звенигорода.

...Начальник Управления, дожидаясь Савостьянова, пил крепкий чай и играл на компьютере в "морской бой", выступая за российский Черноморский флот. Счет был четыре-один в пользу украинского военно-морского флага, когда в кабинет на втором этаже дачи вошел Савостьянов с серым металлическим контейнером.

– Чаю хочешь?
– спросил генерал-полковник.

– Лучше коньяку, - ответил заместитель.

– Губа не дура, - осуждающе свел брови начальник Управления, но достал тем не менее из шкафчика початую темную бутылку "Эгрисси".
– За какие успехи будем пить?

– Сейчас увидишь...

Пока генерал-полковник расставлял рюмки и закуску, Савостьянов положил контейнер на стол, достал дистанционник и набрал код.

– Не люблю я эти хреновины, - опасливо покосился на контейнер генерал-полковник.
– Возьмет и загорится...

Поделиться с друзьями: