Гуль. Харизма +20. Том 1

— Нужен кальций, — согласился я, — молоко или кости.

— К сожалению, этого у меня сейчас нет. Но вот, положи пока себе в инвентарь пару хилл-поушенов. Танк должен всегда иметь запас.

Осмотрелся слезящимися глазами и понял, что мы окончательно победили. Вокруг лежало пять трупов, одетых в довольно посредственные доспехи. Как всегда, после смерти игроков их тела превратились в соответствующие, но более нейтральные аналоги, части самой игры. Вот мёртвый йети, но в нём уже не узнать Тогбакла; вот разбойник с развороченным горлом, но уже совсем не Рожер. Та же судьба постигла остальных, причём волшебник и жрец сильно обгорели, а тифлинг иссох, словно из него вытянули всю воду; распахнутый рот был полон песка.

— Елизавета, пожалуйста, прекрати сыпать ему в рот песок.

Мумия поднялась с корточек, переступила через лупаря и зашаркала к нам, подтягивая бинты.

— Можно сделать заявление? — спросила она.

— Разумеется.

— Заявляю, что мы втроём надели этих субстанцев на кукан! Вы, ребята, невероятные!

Я несколько растерялся, Мэдлин, вероятно, тоже.

— Прости, Елизавета, что такое «кукан»?

— Пыточное приспособление Древних! — уверенно ответила Лиззи. — Страшная вещь!

Из мастерской высыпала весёлая стая мунков, для таких милых существ они чересчур сильно радовались чьей-то смерти. Молодёжь носила на плечах старого Грока Вандайна, словно единоличного победителя.

— Да здравствует справедливость! — кричал он, размахивая гаечным ключом. — Эй, Грезящие, эт было нечто!

К мастерской сходились лягвуры, с интересом осматривали место схватки, громко переговаривались, раздувая горловые мешки. Механики поставили начальника на ноги и Вандайн подошёл к нам.

— Эй, хозяин, у меня тут образовался скорострельный свинцомёт на подвесной турели, могу прицепить его к твоей «Драконьей мушке» в качестве оплаты, если хочешь! Придётся обождать сутки, приборную доску тоже переделаю, но зато перестанешь быть небесной добычей и станешь хищником, а? Как тебе?

Я посмотрел на Мэдлин.

— У нас есть время?

Она неопределённо повела плечом:

— В принципе, вооружённый топтер привлекает больше внимания, его будут тщательнее досматривать, и вообще местная кухня ужасна… Прекрати смотреть на меня такими жалостливыми глазами, да, время есть.

— Ставь свой… свинцомёт, мастер.

— Отлично! Свинцомёт и полный боезапас!

///

Позже тем же вечером лягвуры всё-таки решили, что происшедшее пойдёт их деревне на пользу. В конце концов мунки — как оказалось — платили налоги, а теперь у них появилось новое имущество, да и гости из внешнего мира молодцы. Наша репутация среди населения острова Камру выросла, и лягвуры устроили на торговой площади небольшой праздник, накрыли столы, развесили гирлянды из гигантских светлячков, собрали небольшой оркестр. В общем и целом, для имитаторов жизни они неплохо постарались.

Молоко оказалось странным на вкус, я подозревал, что его достали из тех чёрно-белых жуков, но трещины в броне зарастали, и это было важнее всего. После схватки у меня разыгрался аппетит, вернее пришёл сосущий голод, от которого можно было сойти с ума, но, к счастью, столы ломились от еды и живые личинки лопались у меня в пасти одна за другим. Червивая лапша, яйца комаров, сами комары, слегка подвяленные на огне, нимфы стрекоз, огненные жуки со своим соком, от которого в голове поселяется звон, а в животе — жар, всё это было не настолько вкусным, как мёртвая плоть, но прекрасно утоляло голод. А гусеницы мпоко среди местных считались десертом.

Наконец-то насытившись, и наслушавшись песен, я покинул площадь. Местные рады были пригласить нас переночевать у себя, но лезть через крышу в дом-кувшин не захотела даже гиперактивная Лиззи. По этой же причине Мэдлин разбила лагерь за границей деревни, совсем рядом с мастерской мунков. Череп на вершине её шатра светился в ночи, привлекая мошкару, из трубы шёл дымок.

Я приблизился к пологу, не нашёл, где постучать, и просто прочистил горло.

— Не надо так громко рычать, Антон. Тебе что-нибудь нужно? — послышалось изнутри.

— Небольшой сеанс общения тет-а-тет.

Несколько секунд она раздумывала.

— Вытри лапы перед входом, там есть коврик.

Обстановка внутри шляпного шатра оказалась неожиданно домашней. Он был чуть больше внутри, чем казался снаружи, пол устилали черно-белые ковры со странными символами, а вдоль матерчатых стен стояла неплохая мебель: роскошная двуспальная кровать, комод, туалетный столик, заставленный косметикой, платяной шкаф, чугунная печка на кривых ножках, чёрно-белая ширма, из-за которой выглядывала часть ванны, большой чёрный сундук и пара кресел. Всё было искусно украшено в любимом хозяйкой стиле и подобрано так, чтобы каждый элемент состоял в гармонии с другими. Под потолком парил световой кристалл.

Ведьма встречала меня в почти прозрачном чёрном пеньюаре, едва достигавшем середины бедра; под ним чернела ещё более короткая атласная сорочка на тонких бретельках и кружевные трусики. Мэдлин босиком стояла за высокой конторкой, перед ней лежала пресловутая книга с исследованием, хрустальное стило тихо скользило по бумаге, на носу поблёскивали очки-половинки.

— Слушаю тебя, Антон.

— …что?

— Я уже третий раз сообщаю тебе, Антон, что слушаю.

— Третий? Прости, меня вдруг потянуло на философские размышления.

— Могу это понять, — ответила Мэдлин, перелистывая страницу. — Я совершенна и всегда оставляю сильное впечатление.

— Особенно твоя скромность.

— Сарказм?

— Просто подмечаю особенно яркое достоинство.

— Естественно. Чего ты хотел?

Я попытался пожать плечами, получилось не очень.

— Осмыслив сегодняшние события, решил, что должен поблагодарить тебя.

— За что именно?

— За многое: терпеливость и помощь, за то, что указываешь путь. Без тебя я до сих пор скитался бы по кладбищу.

— Ещё одно верное наблюдение. А я, в свою очередь, благодарю тебя за смелость, за то, что решил ввязаться в эту ненужную схватку. — Она перестала писать, подняла свои большие нефритовые глаза. — Ты чувствуешь боль на сто процентов, но всё равно не бежишь от неё. Когда я задумываюсь об этом, не могу не удивляться твоей стойкости.

Признаться, я был польщён и даже не знал, что на это сказать.

— Было бы… было бы некрасиво оставлять малышей на произвол судьбы.

На этот раз она точно почти улыбнулась.