Гуль. Харизма +20. Том 2

— Послушай, друг, а кроме как пиратством ты чем-нибудь промышляешь?

— Всем, что приносит деньги, — отрыгнул людозавр и закинул в пасть три кочана капусты.

— М-м-м, контрабанда?

— Разумеется.

— Требования выкупа?

— Постоянно.

— Наёмничество?

— Это мой второй хлеб.

— А законная торговля?

— Непросто, — покачал он рогатой башкой, — нужно платить пошлины, иметь лицензию и не иметь розыскного листа. Это трудно, если ты пират. Разве что для чёрного рынка товары возить, рабов, там, редких животных. Но на чёрном рынке каждый готов прирезать за монету, подставить, или обсчитать. Честный грабёж — лучше.

— Честный грабёж, да, понятно. Слушай, друг, не сейчас, но позже, мне может понадобиться надёжный индивид с вот таким вот большим кораблём и командой крепких рубак. Я планирую открыть какое-нибудь дело в Костомахии.

— Какое-нибудь? В Костомахии? — НИП хмыкнул. — Это же дыра, мрачная и безысходная! Но ты мне нравишься, так что, как бросишь клич, я приду и посмотрю. Если дело будет стоящим, мой «Мезозой» и мои головорезы к твоим услугам!

Пираты громко поддержали капитана, и начали несколько поножовщин. Вытерев брызги пива, попадавшие на броню, я осмотрелся. Лиззи играла с каким-то шипастым ящером в карты и собрала громкую кучку болельщиков. Мэдлин чинно пила вино, окружённая несколькими пиратами с алчными взглядами, и потными руками. Скорее всего, рептилоиды не потели, но мне их руки казались именно потными. Сама же ведьма не видела воздыхателей в упор.

Удар по спине бросил меня на стол, но, к счастью, это было лишь дружеское похлопывание.

— Скажи, что привело вас в эти холодные места? — спросил Кши.

— Да так… мы наняты на спасательную миссию. Ищем корабль «Драконова полынь», пропавший где-то здесь. Искали, пока вы не явились.

— Э-хе-хе, не злись, Костяшка, ваша миссия была обречена с самого начала, потому что «Драконова полынь» разбилась.

— Неужели? — заинтересовался я.

— Это так, — тихо подтвердил Кшшибан, — мы с-случайно наткнулис-сь на неё около с-суток назад, когда ш-шли по с-следу. Корабль попал в воздуш-шный гейзер и разбился.

— Где?

Людоящер несколько раз высунул и спрятал раздвоенный язык из-под капюшона.

— В том направлении, видиш-шь пик? С-спус-ститьс-ся пониже с-с южной с-стороны, где ветра ревут ос-собено громко. Именно там, на с-скалис-стых выс-ступах упокоилас-сь «Драконова полынь». Но будь ос-сторожен, иначе закончиш-шь как её капитан, — мёртвым.

— Благодарю, — я поднялся, — как можно будет тебя найти, Мормад?

— Что за вопрос? Возьмёшь зерно ветра, наговоришь послание и всё. У меня всегда найдётся свободная бутылочка.

Я ничего не понял, и, судя по всему, НИП это заметил.

— А… ты же дикий, Костяшка, ещё вчера на кладбище бегал. Кшшибан, дай ему зерно ветра.

Ящер-маг протянул мне стеклянный шарик величиной с вишню, зеленоватый, со светящимся символом внутри. Немедленно всплыл дескриптор:

«Зерно ветра».

И всё? Впрочем, на помощь пришла энциклопедия.

«Зёрна ветра — одноразовые магические артефакты, способные переносить голосовые сообщения по воздуху; использовать зёрна ветра лучше на открытых пространствах, так как они не способны преодолевать материальные преграды; для получения послания адресат должен иметь бутыль голосов».

«Бутыль голосов — многоразовый артефакт, закреплённый за определённым Грезящим или аборигеном, предназначенный для приёма и удержания голосовых посланий до момента их прослушивания».

— Ещё раз благодарю. Удачи тебе, Мормад.

— И с тобой пусть пребудет Денестия, Костяшка! Я ещё отплачу добром!

Когда я подошёл, один из пиратов, — ящеролюд-хамелеон, вероятно, — собирался положить ладонь на оголённое плечико Мэдлин. Я навис над ним и выдохнул сквозь зубы:

— Сделай так, чтобы я тебя больше не видел.

Он вздрогнул, шкура пошла пятнами, и все НИПы дружно отвалились.

— Я сказала бы, что ревность — это такой примитив, Антон, — ведьма сделала крошечный глоток вина, — однако, совершенно ясно, что ты просто спасал этих глупцов.

— Разумеется. Догадываюсь, что не со всеми ты настолько же терпелива, как со мной.

— Не со всеми, — кивнула она, полная чувства собственного достоинства.

— Идём, надо торопиться.

— Куда же?

— Я узнал, где канопа.

Когда я забрал Лиззи, она как-раз сдирала с какого-то пирата обувь, потому что «карточный долг — дело святое», что бы это ни значило.

— Наконец-то! Сколько можно было там торчать?! — воскликнул гоблин из-под сидений заднего ряда. — Трёхрогий идиот спрашивал обо мне? Он всё врёт!

— Мой друг Мормад и думать о тебе забыл, как о козявке недельной давности, вылезай, Гринботтом. — Я вставил амулет зажигания в гнездо.

— Итак, тебе удалось, — Ведьма расположилась в кресле штурмана, её ворон внимательно смотрел на меня. — Как?

— Просто я обаятелен сверх всякой меры.

Снизу команда «Мезозоя» провожала нас, махая руками.

— Скорее уж скрытая Характеристика. Ты слишком удачлив по любым меркам, ничего не скрываешь, Антон?

Ведьма смотрела вперёд, но взгляд Каспара делался всё пристальнее.

— Например?

Я развернул и повёл топтер к указанной горе, но ответа всё не было.

— Если бы я была такой же гордой и высокоморальной, — задумчиво начала Лиззи, — то тоже не стала бы продолжать. Но я не такая, а потому скажу: Мэдлин думает, что у тебя может быть припрятан один из редчайших артефактов, — влияющих на Удачу. Они самые редкие, и самые ценные в «Новом Мире».

Вот как? Ведьма не смогла высказать это сама, потому что не желает подвергать сомнению тех, с кем делит свою игру. При её необычных вкусах, поведении и безудержном либидо, Мэдлин была довольно… чистосердечной что ли?

— Твои комментарии были излишними, Елизавета.

— Ой, прости! — сказала мумия без тени раскаяния.

— Нет у меня никаких «удачливых» артефактов. Разве что вот этот кулон. Невхия подарила в знак нашей сделки. Но у него даже дескриптора нет. Если хочешь, изучи.

— Воздерживаюсь. Давайте закончим этот разговор пожалуйста?

* * *

С нашими прежними темпами поисков до нужной горы мы добрались бы недели за две, наверное. Где к тому времени оказалась бы пирамида Аменхотепа, не знаю, но, по стечению обстоятельств, нужное место нашлось быстро. Там, рядом с телом огромного пика, бил один из воздушных гейзеров. Встречая подобные места, я старался даже не приближаться к феномену, потому что такую кроху как «Мушка» ветер просто разорвал бы в миг.