Гвендолин

Но Гвен, как всегда, решила по-своему. Была б на ее месте другая девушка, я бы мигом придумал для нее наказания, заставил бы пожалеть о своих деяниях. Нет, бить бы я никого не стал, негоже мужчине поднимать руку на слабое создание. Есть более приемлемые способы. Можно было бы отправить очищать свинарник, или… собирать ягоды гойды, которые невыносимо воняют, но стоит их сварить в меду – нет лучшего лакомства на всем северном острове.

Но почему-то когда эта маленькая ведьма смотрит на меня своими аквамариновыми глазами, у меня словно сжимается что-то в груди, и я понимаю, что не могу заставить ее страдать. Но сейчас…. Сейчас у меня руки просто чешутся задать ей хорошенькую трепку. Да такую, чтобы она сесть потом не могла еще неделю.

Что делается в голове у этой своенравной ведьмы? Неужели она не понимает, что справится с унандэ ей не под силу? Эта самоуверенная девчонка не думает ни обо мне, ни о себе.

Разум мне подсказывает, что ритуал, как и положено, должен проводиться в капище пред ликами всех пресветлых богов, но какая-то неведомая сила буквально тянет меня в сторону дерева Каты.

Резко останавливаюсь, застыв в нерешительности. Ошибка может стоить жизни моей несносной ведьме.

– Ингвар? – удивленно поднимает брови Сван.

Я качаю головой и, впервые с тех пор, как вошел во взрослый возраст, слушаю свое сердце, а не глас разума, сворачивая к алтарю богини любви.

Мои люди, привыкнув мне доверять, не задают лишних вопросов, и следуют за мной.

В том, что я не ошибся, становится заметно издалека.

Одинокая тоненькая девичья фигурка в окружении полчища жутких тварей сразу притягивает взгляд. В сердце будто врезается обжигающе-холодный осколок льда, замораживая все внутри. Я словно и сам превращаюсь в ледяную глыбу, не в силах сделать и шагу. Возникает опасение, что как только унандэ почувствуют в нас угрозу – тут же набросятся на хрупкую девушку, которая так бесстрашно согласилась им помочь.

Но немертыве и не думают нападать. Они, соединившись руками, создают вокруг Гвен странную пугающую сеть, ближайшие “звенья” которой прижимаются ладонями к телу колдуньи.

Гнев вскипает в груди, я уже готов кинуться на них, расшвыривая со своего пути, главное добраться до своей ведьмы, до своей Гвен, схватить в охапку и унести из этого страшного места даже ценой собственной жизни.

Рука привычно сжимает меч, я чувствую, как напрягаются мышцы на плечах, предчувствуя будущую схватку. А потом мое сердце обрывается…

– Гарм тебя раздери! – хрипит где-то рядом Сван.

Я же глаз не могу отвести от маленькой ведьмы. Ее словно пронзает ослепительно белый луч, выходящий прямо из-под земли, с самого царства бога смерти Сепа. Он проходит сквозь ее тело, устремляясь прямо в ночное звездное небо. Девушка пылает, и постепенно рядом с ней начинают светиться застывшие статуями унандэ. Свет идет по цепочке, охватывая все больше и больше звеньев, словно дождевая вода заполняющая пересохшие русла рек. Прямо на моих глазах тела немертвых начинают рассыпаться прахом, а их души, очищаясь в потоке божественного огня, поднимаются в небо.

И это все моя девочка, моя Гвен! Хрупкая… Нежная... Честная... Самоотверженная… Но чем ей придется платить за свою доброту? Жизнью? Душой? Я не могу этого позволить.

– Ингвар, у нас проблемы! – слышу я обеспокоенный голос Бригера.

– Я вижу, – цежу сквозь зубы, прикидывая, как бы прекратить ритуал, при этом не навредив Гвен.

– Нет, не эти, – отрицательно покачивает головой старый вояка и указывает куда-то за наши спину.

Резко оборачиваюсь и крепко сжимаю рукоять меча.

– Вот значит как?

Кто б сомневался, что злобные близнецы Кат и Ката просто так отпустят тех, кто веками собирал для них души. Дети бога смерти призвали себе в помощи своих питомцев, жителей подземного царства, его несменных охранников – четырехглазых псов смерти – гармов.

– Гарм тебя раздери, – по привычке снова ругается Сван, но его хлопает по плечу Бригер.

– Сплюнь! – фыркает он. – Выстоим. Нам нужно их задержать, пока Гвен не закончит.

Я достаю из голенища сапога сакс, чувствуя, как удобно ложится в ладонь шероховатая рукоятка кинжал.

– Их около двадцати… Справимся, – моментально оцениваю количество противников. – Но это пока… Главное не подпускайте их к шее. Укус гарма ядовит. Если яд попадет в основной кровоток – пиши пропало.

Глава 46

Первых троих мы уничтожаем еще на подлете. Меч и сакс слушаются меня, как продолжения рук. Встречаю гарма ударом меча, а пока тварь не пришла в себя, быстро перерезаю глотку кинжалом, удерживая вонючую тушу на острие клинка. Первый есть! Краем глаза замечаю, что Сван своего противника уже добил и теперь помогает старику Бригеру, которому в силу возраста намного сложнее, чем нам.

Узрев в нашем лице достойных врагов, волки Сепа меняют тактику, и теперь мне приходится сражаться против двоих, периодически отвлекаясь на третьего, не позволяя ему зайти со спины. Сейчас мне не помешал бы щит, или копье. Подпускать к себе ядовитых псов опасно. Но приходится довольствоваться тем оружием, которое имеем.

Увлекшись сражением с одним из нападающих, второго опрометчиво подпускаю слишком близко, и едва успеваю подставить вместо обнаженной руки, запястье с наручью. Гарм вгрызается зубами в металлическую защиту, но прокусить ее не может, а там уже и я добиваю тварь кинжалом, отшвырнув первого, раненого мечом, сильным ударом ноги. Он жалобно скулит, грудная клетка пару раз поднявшись, опадает и больше не двигается. И этот сдох.

Мы сражаемся плечом к плечу, как привыкли во многих битвах, – по бокам я и Сван, а в центре Бригер. Псы все наступают и наступают, кажется, что им не будет конца и края. Земля теперь напоминает кровавое месиво из грязи и остатков тел.

Но, когда я думаю, что все уже закончилось, провожая взглядом последнюю тварь, которая, поджав хвост, увенчанный ядовитым жалом, трусливо сбегает, на меня накатывает острое ощущение опасности. Несмотря на адреналин в крови, сердце холодеет, сжимаясь в ледяной комок. Гвен! Что с ней?

Поворачиваюсь в поисках ведьмы и вижу ее на том же самом месте, где проходил ритуал, но уже бессильно опустившуюся на колени. Столп света пропал, будто его никогда и не было, и теперь колдунья ничем не отличается от обычного человека. Водопад темных волос струится мягкими волнами, закрывая ее лицо, а руки бессильно повисли плетями, она едва держится, чтобы не упасть на влажную истоптанную сотнями ступней землю. Унандэ тоже, слава богам, нигде не видно. У нее получилось! Получилось!

Я хочу уже кинуться к своей ведьме, но меня буквально на несколько шагов опережает Сван. Он мчится к девушке, воинственно занеся над головой окровавленный меч, и у меня внутри все переворачивается от ужаса. Я ясно понимаю – добежать до нее и защитить я не успеваю никак. Гвен испуганно вскидывает голову, в ее огромных глазах, которые в ночной темноте кажутся почти черными и глубокими, как лесной колодец, отражается страх, который выворачивает мою душу наизнанку.