Хагалаз. Безликая королева

— Гнусная ложь! Мерзавка! Пропащая женщина! Скольких ты решила сгубить? Скольких?

Анвиля ударили под дых, и он вынужденно замолчал, не в силах сделать вдох. Сандра испуганно уставилась на него, словно только что осознала свою оплошность.

— Ну ничего...блюстители закона с ним разберутся. Пойдём, ворюга, пойдём... — мужчины под руки повели его в город и Сандра, растерявшаяся от внезапно возникшей передряги, медленно поплелась за ними, сохраняя при этом расстояние. Её сердце бешено колотилось. Она единожды обернулась на горизонт, где возвышался корабль, и пожелала, чтобы он уплыл навсегда.

***

Стражник сорвал с лица Анвиля маску и сразу же отшатнулся. Мужчины, державшие его, издали сдавленный стон отвращения.

— Так он ещё прокажённый! Отройте клетку, утяни меня пучина, вдруг он заразный!

В следующее мгновение Анвиля уже бросили за решётку. Он приземлился на ледяной пол и перевернулся, смерив троицу мужчин презрительным холодным взглядом. Стражник неприязненно глянул на него сверху вниз, затем повернул ключ в замке.

— Вор, значит...

— Да, воришка.

— И что пытался украсть?

— Не знаем... он за какой-то девушкой гнался, она звала на помощь, сказала, что пытался ограбить.

— Среди бела дня?

Мужчины переглянулись.

— А где та девушка?

— Да чёрт её знает... вроде шла за нами, а потом как в пучину канула.

— Что же... пусть пока здесь посидит, там, может, чего и выясним.

Троица покинула пустынный коридор, и Анвиль остался в гордом одиночестве. Пустынная сырая камера. Между решётками юркнула крыса, пропищала и скрылась в тени. Юноша стиснул от досады зубы. Сандра... как она могла так с ним поступить? Всего-то ради красоты она готова была распять всех и каждого. Теперь Анвиль убедился, что эта девушка не изменится. Всё-таки у неё нет сердца. Ничего человеческого в ней нет. Пусть мир сгорит, но Сандра будет умирать прекрасной!

Юноша потянул к себе колени и обхватил их руками. Он впал в отчаяние. Иногда союзник оказывается страшнейшим врагом. «Лучше тогда не жить, — думал Анвиль, — если я обречён на такие муки, то лучше мне умереть. Пусть меня казнят... пусть казнят за все наши общие грехи».

В то время Сандра сидела у тюремных стен и тихо рыдала, виня и себя, и Анвиля, и чёртов корабль во всём случившемся. Она рвала на себе волосы, и проклинала тот день, когда появилась на свет. «Всё должно было быть не так... совсем не так», — уверяла она себя. Сомнения терзали её запятнанную совесть. Оставить всё, как есть? Оставить то прекрасное, за что уже была пролита кровь? Забыть об этом и начать новую жизнь? Но Сандра была уверена, что не сможет такое забыть. Нет, она будет помнить... каждый раз, смотрясь в зеркало, она будет видеть там образ изувеченного возлюбленного, образ обезображенного Анвиля, и всех тех людей, кому она ещё сумеет навредить своей красотой. «Так не может продолжаться! — убеждала она себя, — Я должна сделать выбор... жестокий выбор...»

Увидев, что рыбаки покинули тюремное здание, Сандра выждала ещё некоторое время. Несколько раз она порывалась уйти и начать всё сначала, однако так и не смогла отойти от стен. Наконец, собравшись с духом, она бросилась к страже, и упав перед ними на колени, с заплаканными глазами в мольбе вознесла к мужчинам руки.

— Я оклеветала его... я солгала, он вовсе не вор! Прошу, отпустите человека, которого к вам только что привели! Это всё была неправда! Дурной мой язык! Дурной мой разум! Виновата я, клянусь...виновата в том, что солгала!

— Встаньте, мадам, — попросил её один из опешивших от сцены стражей, и помог Сандре подняться на ноги.

— Я не прощу себя, если вы его не отпустите! Я наложу на себя руки! Я...

— Просим вас, успокойтесь. Вы знаете этого человека?

— Да! Да, знаю! Это мой муж! Мы поссорились, и я, подлая, проучить его хотела! Далеко зашла... слишком далеко, умоляю вас...

Её ноги едва вновь не подкосились. Стражники неуверенно переглянулись, и один согласился сопроводить девушку к камере.

Анвиль сидел на ледяном полу, там, где его оставили, и неизменно предавался отчаянию. Он поднял голову, когда услышал шаги и знакомый жалобный голос. «Неужели, пришла посмотреть на плод своих трудов? — подумал юноша, — Пусть только сунется к решётке, и я вырву все её золотистые локоны».

Вскоре в коридоре возникли два силуэта. Это был высокий мужчина в доспехе, а рядом с ним заплаканная и бледная Сандра. Она приблизилась к камере с таким разбитым видом, что на мгновение Анвиль позабыл о данном себе обещании.

— Это ваш муж? — поинтересовался страж, и Сандра сразу же с этим согласилась. Анвиль насторожился, гневно уставившись на слегка трясущиеся пухленькие губы.

— Вы уверены? У него какая-то болезнь, мы думаем...

— Это не заразно! Это давнишнее, это ничего... Отпустите его, пожалуйста... Я очень раскаиваюсь в содеянном поступке.

— Неплохо бы устроить суд и разобраться.

— О, святой Геул! Хотите, я пойду в тюрьму вместо него?

— В этом нет необходимости.

Стражник приблизился к камере и смерил Анвиля всё тем же презрительным и недоверчивым взглядом.

— Твоя жена?

Юноша встретился с Сандрой глазами и согласно кивнул.

— Бил её?

— Нет.

— Никак нет...- тут же подхватила девушка.

Мужчина нехотя отвязал от пояса связку ключей и отомкнул замок. Анвиль вышел и Сандра, сердечно поблагодарив стражника, осторожно взяла Анвиля под локоть и направилась с ним к выходу. Юноша решил не портить эту сцену, но как только они покинули территорию тюрьмы, он одёрнул руку и едва сдержался, чтобы не ударить Сандру по лицу. Она испуганно взглянула на него, и лишь сейчас, при дневном свете юноша заметил, как опухли от слёз её веки.

— Прости... — прошептала она. — Я... была неправа. Я не думала, что до такого дойдёт.

— Ты никогда ни о чём не думаешь, кроме собственного лица.

— Я... — Сандре захотелось оправдаться, но девушка не нашла нужных слов. — Просто...это всё, что у меня осталось. Это единственное, Анвиль. Я — пустышка. Без родных, без дома, без денег. Я-я никому не нужна. Если отдам то, что ты просишь, то... я потеряю последнюю надежду на спасение. Пока люди верят моей красоте, я могу как-то жить...мы можем. Но если это исчезнет, то... — она всхлипнула, и не смогла закончить фразу.

— Жить можно и чем-то другим. На хлеб и кров можно разрабатывать, но разве ты пыталась?

— Я всю жизнь трудилась ради хлеба! Мои руки в одеревеневших мозолях, Анвиль!

— Но это ведь не моя проблема! Почему мне должно быть не плевать, Сандра? Тебе ведь плевать на то, каково мне! Посмотри на меня! Посмотри! — Он двинулся на девушку, но та не отстранилась. Она лишь с тоской взглянула на него и дрожащими холодными пальцами коснулась рубцеватой щеки. От этого прикосновения Анвиль вздрогнул и отстранился, но Сандра вдруг ухватилась ладонью за его шею, и прильнула к нему. Юноша оторопел. Светлые волосы коснулись его лица. Он почувствовал, что девушка дрожит, и на мгновение раскаялся, что повысил на неё тон.