Хан

С кем бы сейчас не общался Каан, а настроение его было явно испорчено…

Я напряженно ждала. Даже не знаю, чего именно, но только за дверью моей спальни воцарилась жуткая, напряженная тишина, которая повисла, словно грозовая туча, и я не знала, в какой момент на мою голову обрушится ливень и ударит молния.

Гром и молния в лице Каана настигли меня рано утром, когда послышался отрывистый и громкий стук в дверь и недовольный, дрожащий от ярости голос мужчины пророкотал:

– Просыпайся и собирай вещи. Через три часа мы улетаем.

Даже если я не спала эту ночь, а просто лежала, прислушиваясь к звенящей тишине за стенами моей спальни, все-равно испуганно подскочила, застыв в удивлении и поспешив к двери, которую распахнула, глядя в удаляющуюся широкую спину Каана, что размашисто и нервно вышагивал в свою комнату, где за распахнутой дверью на кровати можно было увидеть небольшой чемодан с рядами аккуратно сложенных стопочек одежды.

– Куда? – выдохнула я, на что Каан не обернулся, злобно рыкнув:

– Тебе какое дело? Делай, что тебе говорят!

Я дрожала, прикрывая двери и понимая, что готова просто разрыдаться…

А как же моя бабушка? Неужели она останется здесь одна?

А как же Хан?...он не приедет даже попрощаться?...

Мои пальцы мелко дрожали и были холоднее льда, когда я послушно выполнила в этот раз все, что сказал Каан, аккуратно скалывая свои недавно купленные немногочисленные вещи с новый элегантный чемоданчик, который Каан оставил у моих дверей.

С надеждой я прислушивалась к тому, что происходит за пределами комнаты, все – еще надеясь услышать голос Хана…и когда в номер осторожно постучали, я выскочила из комнаты, замерев и перестав дышать, вот только все напрасно.

Это был курьер, который передал Каану какой-то небольшой пакет, и я вернулась в комнату, раздавленная злобным колким взглядом Каана.

Мои надежды стонали, извивались в предсмертных судорогах и медленно умирали…

Хан не приехал в отель.

Не появился, когда Каан отдал ключи, увлекая меня за собой в специально заказанное такси…

Не было его и в аэропорту…

Я же прятала свою истерзанную душу за темными очками, медленно умирая и понимая, что мне уже совершенно не важно, куда и для чего меня везет Каан, если рядом не было Хана.

Теперь я даже не была уверенна в том, увижу ли я его снова, думая, что лучше бы я умерла вместо Лейлы, оставив жизнь ей…может быть ее жизнь была бы радостной, счастливой и наполненной теплыми и добрыми моментами, которых в моей жизни становилось с каждым днем все меньше и меньше.

– Это твои документы, – запихивал мне в руки Каан новый паспорт и еще какие-то бумажки и обложки, даже не глядя на меня, подталкивая к паспортному контролю.

Странно, что во мне не было страха в этот момент, ведь я отчетливо понимала, что документы поддельные. Такие же поддельные, какой стала вся моя жизнь…

Странно было, что с моей обычной «везучестью» контроль был пройден без особых сложностей, и рядом всегда был Каан, который отвечал вместо меня на все вопросы, делая искренне грустные глаза и показывая справку о том, что я немая, и обязательно упоминая о том, что еще и месяца не прошло, как я потеряла своих родителей.

Я же растерянно кивала на все слова поддержки и скорби, не снимая темных очков, и стараясь убежать как можно быстрее от этих сочувствующих глаз и десятков лиц, которые видела впервые и наверняка вряд ли увижу когда-то еще.

Везде я пыталась случайно отыскать родные черные глаза, которые прожигали мою душу.

В неиссякаемой толпе безликих людей я мечтала увидеть только одно лицо.

То, которое сможет меня успокоить одним длишь взглядом.

То, что сможет оживить и вселить в истерзанную душу покой.

– Не ищи его. Хан не придет, – сухо и холодно проговорил за моей спиной Каан, легко толкая меня вперед и забирая все документы себе.

– …куда мы летим? – приглушенно прошептала я, шагая рядом с Кааном по длинному трапу, чувствуя, как он недовольно дернулся, но все-таки ответил как всегда сухо и холодно:

– Домой.

Он не обратил внимания на мой удивленный взгляд через плечо, как всегда подчеркнуто галантно пропуская меня вперед, указывая на наши места и усаживаясь рядом со мной на кресле.

Я видела, как на Каана с явным интересом смотрели практически все женщины, в чем поле зрения оказывался этот кареглазый красавчик, вот только сам Каан ни на кого не обращал внимания, усевшись рядом и с деловым видом уставившись в какие-то бумаги, которые были у него с собой.

Мне же ничего другого не оставалось, как продолжать сходить с ума от своих мыслей, строя все больше и больше догадок, пока совершенно не понимая, какие из них были хоть немного похожи на правду.

Я не знала, что жжет меня впереди…

Я летала на самолете всего единожды, но была слишком маленькой, чтобы в моей голове отложились хоть какие- то мало-мальски ясные воспоминания. Этот полет был скучный, серый, монотонный и долгий, как звук двигателей за небольшим круглым окошком, в которое я смотрела, не отрываясь, но не видя перед собой красоту и необычную плотность облаков.

В душе было пусто. И лишь только сердце продолжало болезненно стучать в груди, бередя все прошлые раны и подталкивая к пропасти, куда я была готова ступить, словно в омут с головой.

Каан молчал все эти часы, отвлекаясь от изучения бумаг, где что-то подчеркивал изящной и явно очень дрогой ручкой, лишь чтобы покоситься на часы на собственном запястье.

Я нервно вздрогнула, когда под сводами самолета раздался голос мужчины, который сообщил о том, что мы заходим на посадку, и поэтому всех пассажиров просят пристегнуться, а уже спустя пятнадцать минут мы выходили из другого аэропорта нового незнакомого города, который меня не ждал…

Получив наш багаж, Каан деловито вышагивал вперед, не пытаясь даже оглянуться на меня, повиснув на своем телефоне с первых секунд, как только вышел в зал ожидания, уладив все вопросы с прохождением контроля. Я же снова ничего не понимала в его мелодичной, хотя уже достаточно привычное речи, поспешно шагая за ним. и стараясь не потеряться в толпе людей, остановившись, лишь когда Каан свернул к одной из двух больших машин, полностью тонированных, распахнув багажник и принявшись загружать в него наши чемоданы.