Хеппи-энд для Дездемоны

– Ситуация разворачивается днем.

– Ну и че?

– Вы же обычно вечером выходите.

– Это на точку, - пояснил Стас, - на шоссе постоять. А есть постоянные клиенты. Они мой телефончик знают, звякнут и имеют девочку в любой момент.

– Девушки одни и те же? На дороге и по заказу?

Стас поскреб затылок, потом ткнул пальцем в стайку ярко разодетых проституток:

– Вон те - дешевки. А которые заказные - дорогие, им цена другая. А еще напишите: я подарки не отымаю. Заплатили по прейскуранту, остальное не мое. Клиент голду навесил или в карман лавэ напихал, отгрызать не стану.

– Благородно.

– Он один такой!
– воскликнула стоявшая невдалеке хрупкая блондиночка, обсыпанная пудрой с блестками.
– Стасик классный!

– Лучше заткнись, Лидка, - беззлобно приказал хозяин.

– Настя дома сидит?
– вновь решила я свернуть на интересующую меня тему.

Парень вынул сигареты, и тут над дорогой полетел крик:

– Стас! Романовские подвалили!

Сутенер швырнул на проспект так и не закуренную сигарету.

– Суки! Ща разберемся. Вы спокойненько стойте, не лезьте!

Я послушно замерла у будки со всякой мелочью, а Стас решительно зашагал в сторону двух тонированных иномарок.

– Тетя, - прошептали сбоку, - дашь сто евриков?

Из-под откидного прилавка выглядывала девочка, с виду лет десяти.

– Ты кто?
– спросила я.
– Ну напугала, прямо Франкенштейн какой-то!

– Алиска, не пихайся, - прошептала малышка и повторила: - Дашь сто евриков?

– У меня с собой столько нет, - я попыталась отделаться от попрошайки, но та вылезла наружу и довольно громко сказала:

– Дай сто евриков!
– А потом еле слышно пролепетала: - Я знаю Настю.

Я схватилась за сумочку.

– Не здесь, тетя, - предостерегла девочка.
– Стас увидит и отымет. У метро дом стоит серый, во дворе площадка с качелями, туда беги.

– Эй, зараза, с кем баки заливаешь?
– гаркнули из палатки.

– Тетка тут дорогу спрашивает, - прозвенела в ответ девочка. И одними губами добавила: - На качелях!

– На кого фуфырло растопырил?
– понеслось над проспектом.
– Ваще, блин, крутой? Чтоб у тебя на пятке… вырос, захочешь ссать, ботинок снимаешь!

– Базар не гони, твоя сиделка у выхода!

– Захлопнись, недоделок, закатывай пульки и на кучу!

Скандал явно набирал обороты, сутенер, забыв о писательнице, решившей взять у него интервью, полез в драку, девки завизжали, от ларьков, сдергивая с себя кожаные, слишком теплые для сегодняшнего вечера куртки, побежали черноволосые парни, из иномарок посыпались кряжистые мужики. Локальный конфликт перерастал в масштабную войну. Я быстро завернула за палатку и поспешила к метро. Если Стас и вспомнит про глуповатую литераторшу, то он совершенно не будет удивлен ее исчезновением. Мало кто из женщин захочет оказаться в эпицентре бандитской разборки.

На площадке обнаружилось двое детей, остальных родители давно увели домой, и сейчас они мирно ужинали, глядя мультики. Но парочке, сидевшей на качелях, никто не сварил кашу. Впрочем, их явно давно не водили в душ и не покупали им новую одежду. На девочке красовалось слишком большое платье, а мальчуган щеголял в замасленном комбинезоне.

– Ну привет!
– весело сказала я.
– Как вас зовут? Надо же, быстрее меня добежали. Наверное, все проходные дворы знаете.

– Давай сто евриков!
– потребовала девочка.

– Я Виола, а ты?

– Давай сто евриков!

– Может, сначала познакомимся?

– Давай сто евриков, - упорно твердил ребенок, теребя матерчатую сумку.

Пришлось достать из кошелька купюру. Грязная ручонка мальчика выхватила бумажку, он бросился бежать прочь, девочка соскочила с качелей. Внезапно из ее торбочки раздалось характерное попискивание, сообщавшее о получении смс-сообщения.

– Знаешь Настю?
– приступила я к допросу.

– Она сказала, что ты придешь, - кивнула она и протянула мне исцарапанную ручонку: - Стелла.

– Красивое имя, - удивленно сказала я.

– Сама себе его придумала, - призналась девочка.
– У Стаса была одна, ее так звали.

– Настя предупредила тебя о моем приходе?

– Ага.

– Извини, это невозможно. Мы никогда не встречались, не знакомы друг с другом.

Стелла села на скамейку, порылась в кармане, вытащила пачку сигарет и начала щелкать дешевой зажигалкой.

– В твоем возрасте вредно курить, - не выдержала я.

– Мне четырнадцать, - обиделась крошка.

– Сколько?
– ахнула я.

Стелла поджала губы.

– Я никак не вырасту.

– Тогда курение тем более опасно.

Не обращая ни малейшего внимания на мое замечание, Стелла глубоко затянулась, выпустила изо рта серое облако и хмыкнула.

– Объясни, что тебе сказала Настя!
– потребовала я.

– Чего непонятного?
– спросила Стелла.
– Настя предупредила: «Если я исчезну, не бойся. Человек придет, я тебя не брошу». Она обещала меня с собой забрать.

– Куда?

Стелла нахмурилась.

– Ну, с дороги увести хочет.

– Ты обслуживаешь клиентов!
– ужаснулась я.

Девочка скривилась.

– Че особенного? Жрать захочешь, запрыгаешь. Меня бабка Стасу продала, он ей три ящика водки выкатил.

– Бабушка отдала тебя за спиртное?!

– Нормально, - зевнула Стелла.
– Ты Стасу не верь. Слышала я брехалово про шоколад, который девки едят. Враки это! Настя мне за помощь новую жизнь обещала, сказала, появится гонец. А тут ты!

– Стеллочка, - ласково сказала я, - извини, я пока не могу разобраться: ты сейчас ведешь речь о проститутке Насте?

Девочка затоптала сигарету.

– Ну! Она особенная.

– То есть?

Стелла засмеялась.

– Остальные тупые. Лидка читать не умеет, Ирка еле-еле говорит. Танька ваще чумовая - ей Стас наркоты отсыпает, иначе она на точке не стоит. И все в Москву из Дерьмовска приехали, плечевые удачливые.

– Кто?

Стелла снисходительно посмотрела на меня.

– Похоже, ты жизни не знаешь! Плечевая - это девка, которая с дальнобойщиками водится. Водитель в рейсе иногда по неделе ездит, скучно ему, вот и сажает Лидку, кормит ее в дороге. Ну и трахает. Лидке весело с мужиком, она с ним туда-сюда поездит и к другому пересядет. Вот и рассекают по трассам. Самые фартовые до Москвы добираются, а уж здесь кто как устроится. А Настька местная, столичная. И она иностранный язык знает, не по-нашенски читает.