Хейсар
Шрифт:
— Да пребудет с тобой Благословение Снежного Барса, Мастер! Спасибо за тренировку…
— Пожалуйста! — учтиво ответил я и попробовал сосредоточиться на выполняемом упражнении.
Как бы не так — выбравшись на крышу, десятник повернулся ко мне лицом, прижал к груди кулак и торжественно провозгласил:
— Кром по прозвищу Меченый! Тарв аз Каменная Длань, аннар рода Аттарк, ждет тебя в зале Совета!
Уресс, все еще тянувший руку «к наковальне», недоверчиво посмотрел на родственника, потом вспыхнул от радости и, сорвавшись с места, бросился к люку.
Причины его радости я не понял, поэтому,
— Побежал за водой. Для тебя: входить в зал Совета должно чистым и душой, и телом… — глубокомысленно объяснил воин.
— Радуется чему? — раздраженно спросил я.
— Ну так он же твой тэнгэ! — хихикнул часовой. — Значит, зайдет следом. И покажется на глаза деду…
…Спустившись во двор и наскоро ополоснувшись, я кое-как высушил волосы рушником, натянул на себя араллух и кивнул нетерпеливо подпрыгивающему на месте мальчишке:
— Веди…
Он засиял еще сильнее, сорвался с места и огромными прыжками понесся к башне.
Шагнув следом и ощутив пустоту в руках, я оглянулся в поисках забытого посоха, затем вспомнил, что отдал его Латирдану, и раздраженно сплюнул — привычки, въевшиеся в душу, никуда не делись. И напоминали о себе в самый неподходящий момент.
Пока я топтался на месте, мой айти’ар добежал до двери, рванул на себя створку и недовольно сдвинул брови к переносице: илгиз — то есть я — не торопился. И тем самым отдалял момент встречи с дедом.
Почувствовав, что мальчишка вот — вот лопнет от возмущения, я чуть — чуть ускорил шаг и, пройдя мимо него, принялся подниматься по лестнице.
— Пятый этаж. За дверью — направо… — громким шепотом подсказал он. — Потом прямо до самого конца…
Я послушался. Поднялся на нужный этаж, вошел в коридор и быстрым шагом двинулся к двустворчатым дверям, по обе стороны от которых стояли вооруженные до зубов хейсары.
Дошел. Остановился в шаге от ни х и потянулся к чекану.
На лице правого расцвела насмешливая улыбка:
— Ты не в Вейнаре, илгиз! Наши вожди не боятся никого и ничего…
«Ну и зря… — мысленно буркнул я. — Хороших вождей намного меньше, чем желающих сесть на их место…»
Потом равнодушно пожал плечами и вошел в предупредительно распахнутые двери…
…Несмотря на громкое название, зал Совета оказался сравнительно небольшим помещением, в котором могло поместиться от силы человек двенадцать. От остальных комнат сарти, виденных мною за эти дни, оно отличалось только полным отсутствием оружия на увешанных шкурами стенах и наличием здоровенного стола, окруженного десятком стульев из тирренского дуба.
Помоста с креслом, похожим на трон, или каких-нибудь иных атрибутов власти в зале не было. Вообще — старший отец рода Аттарк, одетый в самый обычный араллух, сидел в первом попавшемся под руку кресле. Причем не во главе стола, а сбоку. И мрачно вертел в руках крошечный обрывок пергамента.
— Силы твоей деснице и зоркости твоему взору, аннар! — замерев на пороге, поздоровался я.
— Мудрости и долгой жизни! — звонко добавил Уресс, шустренько просочившись между моей спиной и косяком и встав по левую руку от меня.
Тарваз откинулся на спинку стула, поздоровался с нами обоими и вопросительно уставился мне в глаза:
— Как тебе мой внук, илгиз?
— Добросовестен.
Внимателен. Упрям. Может вырасти хорошим воином… — ничуть не кривя душой, ответил я.— Может? — притворно удивился старик.
— Высоко задранный нос открывает горло для удара…
Айти’ар, как раз пытавшийся вскинуть нос к потолку, обиженно надулся:
— Я…
— Ты услышал все, что надо… — перебил его Каменная Длань. — Теперь у тебя есть в ремя подумать. Иди — постоишь за дверью и поразмышляешь о том, что сказал Мастер…
Уресс расстроенно сглотнул, склонил голову и исчез. А его дед, показав мне на стул напротив, удовлетворенно улыбнулся:
— Два твоих клейма [148] запали ему в душу. Поэтому твои слова станут для него весомее моих…
— Твой внук. Тебе виднее…
Глава рода усмехнулся в усы, потом посерьезнел, пододвинул ко мне тот самый обрывок пергамента, а потом запоздало поинтересовался:
— Читать умеешь?
— Да…
— Хм…
— У меня были хорошие учителя… — буркнул я, мысленно поблагодарил Роланда Кручу за науку, пробежал глазами слишком уж ровные строчки, явно выведенные рукой писца, и хрустнул кулаками: граф Ильмар Увераш и его родня сделали очередной шаг. На этот раз — по мне. Вернее, по моему двойнику, двойнику Мэй и их охране. И не промахнулись…
148
То есть степень мастера в двух школах.
Ощущать себя виновным в смерти десяти человек было горько. А сидеть перед одним из старейшин народа, к которому они принадлежали, — стыдно. И я, опустив взгляд, встал:
— В их гибели виноват я…
— Ты? — в глазах Тарваза появилось изумление. — С чего ты так решил?
— Убийцы искали меня. А нашли моего двойника и его спутников…
Каменная Длань гневно сверкнул глазами:
— Те, кто охранял твоего двойника, были воинами! Они знали, на что идут, и были предупреждены о возможной засаде! Значит, вместо того, чтобы любоваться облаками и слушать пение пересмешников, они должны были смотреть по сторонам!
— Их противников было больше! Почти в три раза… — ткнув пальцем в пергамент, буркнул я.
Аннар скривился так, как будто попробовал прокисшее молоко, и брезгливо посмотрел на пергамент:
— Противников? Ты считаешь Серых противниками?
— Обычных — нет. Но…
— Эти сыновья шакала и гиены прошли по схронам, умудрились их не заметить, а потом дали себя расстрелять! — злобно ощерившись, прошипел он. — Я читал письмо раза четыре, но до сих пор не могу понять, как им это удалось!!!
Я дал ему возможность успокоиться, а потом негромко пробормотал:
— Иные Серые обучены лучше любого воина…
— Лучше любого воина — илгиза! Но не хейсара! Мы — не только воины, но и охотники! Мы начинаем читать следы раньше, чем ходить! Мы… — Каменная Длань в сердцах врезал по столу кулаком, потом нахмурился, жестом приказал мне садиться и… успокоился: — В гибели этих воинов нет твоей вины. И я позвал тебя не для того, чтобы ты меня успокаивал! Скажи, тебе что, не понравилось отношение воинов, с которыми тебя поселили?