Химера. Последний поход

— Он пробудится, как только Я подойду. Это ускорит созревания. — поделился своими размышления ми с септами.

— Прошлый раз Светоч занемог от пользования даром, потому отстал, как только он с нами воссоединился, Любомир начал просыпаться. Скорее всего ты прав, Босик. — раздумывая Сладкоречивый, рассматривая дивные приспособления на санях детей города Афанасьево — Так и поступим. Поставьте на огонь котелок и растопите лед. Нужно добавить вместо рассола горячей воды. Огоньки поймут подлог по отсутствию жара. Босик, отдай Вязю меч. Я не могу рисковать. Сказывается мне, что у тебя та же болезнь, что у старика Сета. Марук, тяни время, постоянно переговаривайся с Вязем, будто спорите.

— Согласен с Олегом. Нужно попробовать. Нам не с руки биться с ними, а одолеть оба отряда не сможем. Потому пойдём на хитрость, Вязь укрепи Стражей с щитами окна, Волокуш поставь выше. Будут защищены от метателей огня да и им самим сподручнее бить сверху. Следопытов в разнобой перетасуй со Стражами и Волокушами. А где жрица? Может договорится со своими соотечественниками?

— Будет только хуже. Она лишена сана и не забывай, что её приговорили. — пробухтел Вязь. — Меч отдай, Босик. Я верну после сделки.

****

Кокон пульсировал изнутри красным светом и, чем ближе Я подходил, тем сильнее и чаще были вспышки. Внутри него, как пойманая в силки пичужка, металась тень Химеры. В отличии от Любомира, эта тварь была ниже и плотнее телом, вместо кисточки на хвосте, длинные костяные наросты на предплечьях и жесткий панцирь на груди. Как и в первом случае, враг рода людского источал еле заметный мускусный запах.

В комнате разбросаны личные вещи, будто кто-то рылся в поисках, да времени собрать выпотрошенное не нашел. Рисунки и записи вперемешку с травами.

Тварь при моем появлении стала активно толкаться внутри яйца, но неосмысленно, а как будто в бреду или горячке. Дергались руки, как от судорог, мотылялась голова от поднятой волны отвара.

— Какая красота. — восхищённо выдохнула жрица, рассматривая кокон. — Сколько жара и ярости. Ты ему не нравишься, Синее Пламя. Смотри как он дёргается, словно пытается выбраться побыстрее из своего вместилища. Ещё не привык к своему обновлённому телу. Ты был прав, Босик.

— Младший септ. Пробуди тварь, но не шали. Подарок Мирко тут не поможет. Не смотря на форму, кокон очень крепок. Молот или топор только разобьёт его. Копье увязнет. Такое под силу лишь шилу. Таран, помоги накренить яйцо. Будем выбивать дно. — резонно заметил септ.

Раздались частые удары по кокону. Я же смотрел прямо в глаза Химере, она отвечала взаимностью без ошибочно отделяя меня от прочих. Как долго это продолжалось, мне было трудно судить, но наконец то раздался восклик Олега.

— Подставляй лоханку. Как наполниться меняй на пустую, а вар переливаем в бочонки. Сергей, что там с кипятком?

— Один котелок согрели. — раздался глухой искаженый голос Волокуши

— Мало ещё два нужно будет. — возбуждено крикнул Олег. Он нервно ходил из стороны в сторону, оглядывая меня подозрительным взглядом.

— Олег, Септорий Олег! Вас зовёт септ Вязь. Говорит, что это срочно. — крикнули из дальнего угла.

Сладкоречивый кусал себе губы, борясь с желанием остаться и необходимостью уйти на переговоры. Наконец не выдержал и резко подошёл ко мне.

— Отдай нож, что подарил тебе горбун. Быстро… — требовательно протянул руку Верховный септорий.

Я взглянул в его глаза, затем нехотя вынул подарок из голенища.

— Так то лучше, так правильно. — улыбнулся мне септ. — Сергей, смени Тарана, он нужен у окна.

На выходе смерил меня оценивающим взглядом, будто пытаясь прочесть. Тут же от него хлынули золотые волны, но разбились об кокон и наши со жрицей ноги.

— Не скучайте, Я скоро прийду. — наказав собирать вар, отнял у Волокуши копье и удалился.

— Чем ты его так взбудоражил то? Я его таким дерганным видел только на торжище, когда тебя пытались отбить. Но тогда понятно все было. А сейчас? — заглядывая из угла кокона, произнес охранник яйца.

— Сейчас решается судьба призыва и будущего Олега. Вар, что ты так тщательно собираешь и есть его главная ценность. — отвечая Волокуши, медленно подходил к кокону. За мной пытался уследить узник. Подойдя ближе Я положил руку на шершавую поверхность. С внутренней стороны мои действия повторила тварь.

— Ты меня слышишь и понимаешь, не так ли? — тихо прошептал Я. — Скажи, ради чего ты живёшь?

Я наблюдал, как уменьшается количество жидкости в яйце, сейчас она доходила до пояса и с каждым мигом убывала все больше. Видел, как оголенные плечи подернулись от моих слов, а открытые глаза неотрывно следовали за мной. Губы зашевелились, выбрасывая гулкие звуки. В ответ Я прислонил ухо, чтобы услышать Химеру.

— Как же Я от вас устал, охотники за нечистью. Три сотни лет вы ходите за мной, следите, преклоняетесь и ненавидите. Спрашиваете совета и пытаетесь использовать в своих целях, но постоянно проигрываете. Пьёте моё варево в надежде продлить никчёмные жизни. Я устал от этого мира. То, что раньше считал Даром, обернулось ПРОКЛЯТЬЕМ. Что тут на Севере, что на Юге. Ворочаетесь, как черви в мёртвой плоти. Жрете друг друга, а кто больше может сожрать, тот у вас царь или Князь. Что раньше, что сейчас. Ваша суть не менялась три тысячи лет. Жрать, трахаться, убивать. Все ваши инстинкты. Как же Я устал от Вас. — в коконе тяжело вздохнула тварь.

— Ты помнишь все свои жизни? Я думал лишь с взрослением открывается память. — также шепотом произнес.

— Прошлые жизни, как сон. Иногда помнишь лишь окончание и яркие моменты, иногда весь сон, но чаще всего отрывки и отголоски. Ты пришёл за моей жизнью. Я дарю тебе её. Гребанный Данко, с вырванным сердцем, что освещает мрак вокруг себя. Поборник честности и праведности. Сделай правильный выбор, ведь моя кровь отравит варево. — Химера прижалась лбом в скорлупе напротив моего лица. — Ну же, что для тебя важнее продленная молодость или заветы веры? Освободи меня от моих пороков или из кокона.

Я коротко кивнул и потянул кисточку Любомира из сапога. Приставив острие напротив глаза, принялся колоть изо всех сил. Наконец острие пробило кокон, но застряло в плотной стенке в широкой своей части. От досады, Я чуть было не опустил руки, но прочитав короткую молитву, начал с удвоенной силой толкать оружие. Внезапно мне на плечо легла старая и усталая рука.

— Я помогу тебе, крёстник.

Я резко развернулся, чтобы увидеть изрядно потрепанного и смертельно усталого Сета. Раны на лице и теле кровоточили, сам ветеран осунулся, а под глазами пролегли чёрные тени. Жизнь покидала его стремительно, орошая ледяную комнату алыми каплями, лишь стремление убить тварь держала его на ногах.

— Я же говорил, что это мой последний поход. Отойди, Я завершу свой путь правильно. — ветеран потянул свой топор и начал тыльной стороной вколачивать кисточку в кокон. С третьего удара, Клин высвободился и ушёл на всю длину в скорлупу. Изнутри Химера задергалась всем телом, но была крепко насажена на кол, как куклица у злых детей. Жизнь быстро утекала из проклятого, а кровь из раны лилась в вар.

— Я сделал своё дело, сынок. Беги с бабой, пока не поздно. Тебя уже продали афонькам. Эти умники шли не за Химерой, а за охотниками из калеченных, разумно предположив, что один из них окажется Светочем. — с грустной улыбкой проговорил ветеран, захлебываясь кашлем.