Химера

Царь птиц свободно парил над войском нацистов, оценивая хитрыми глазами окружающую обстановку. Изредка падал камнем вниз, но почти приблизившись к ничего не подозревающим валькириям, взмывал резко вверх, чтобы вернуться на прежнюю высоту. Вот только к нам он почему-то не подлетал, как будто нас разделяла стена под самый потолок. Может, боялся? Впрочем, то, что он не приближался, меня вообще не расстраивало. А вот его клекот, выворачивающий душу наизнанку, раздражал. Пронзительный, до возмутительности тоскливый. И, судя по мимике остальных, беспокоящий одного лишь меня.

Но вскоре все стало мелким и незначительным… Вторая волна…

Словно из рога изобилия, внутрь помещения с гулом хлынула лавина, состоящая из однообразной человеческой массы. Как минимум полсотни спецназовцев в черной военной форме без опознавательных знаков. Сомнений не было — это те же люди, что напали на нас в кабинете Вольфганга. Кровь в моих жилах вновь заледенела от увиденной жути. На некоторое время я оцепенел, не в силах хоть что-то понять. Лишь очумело хлопал ресницами.

Ужасающее зрелище! Его можно было сравнить лишь с эпизодом из игры «Left 4 Dead 2» в режиме «Выживание». Это когда орды Зараженных безостановочно штурмуют укрепление обреченных Выживших… Притянутая, конечно, за уши аналогия, но вот ее суть — вполне даже.

Выход из туннеля был узким для такого количества бойцов, а скорость движения «черной массы» слишком большой. Словно пробка из бутылки шампанского, вылетали воины на смертельную арену и сразу же отправлялись в бой. С дикими криками и расправленной грудью. Они вселяли в душу животный ужас.

Нескончаемый поток, которому ни конца ни края не видно… Та же неуемная жажда крови в глазах, порожденная неведомой силой. Как и у монстров из игры. Она превращала их в пушечное мясо. Схожая атмосфера ужаса и отчаяния от творящегося хаоса. Почти те же ощущения.

Разница в том, что арсенал нападающих не ограничивался зубами, когтями и блевотными массами. Он ограничивался лишь уровнем развития современных технологий. Это были профессиональные наемники.

К тому же в отличие от игры, противники все-таки были людьми, а не тупоголовыми зомби, которые пользуются лишь огрызками разума и инстинктами. Хотя это не означает, что я не считал этих бойцов безумцами.

Центральная группа врагов сформировала клин и двинулась крошечными шажками в направлении обороняющихся. Команда спецназовцев прикрывалась бронированными щитами со стеклянными прорезями. При этом не забывала вести шквальный заградительный огонь почти вслепую.

Те же, кто обрел жизненное пространство за их спинами, начали прицельный огонь в потолок. И это не были предупредительные выстрелы в воздух. Целью были прожектора… В ход почти сразу же пошли противотанковые гранатометы. Раздирающий уши визг реактивных струй. Ужасающие по силе огненные взрывы. Воздух завибрировал под напором блуждающих ударных волн. С потолка посыпался праздничный фейерверк из обломков пластмассы, осколков стекла, расплавленного металла и электрических искр.

В отличие от нас, бездушным арийским валькириям страх был неведом. Думаю, его зачатки давно уже выжгла безмерная преданность усопшему тирану всех времен и народов. Вскоре я услышал ласкающие уши трели крупнокалиберного немецкого оружия. Такие долгожданные, родные и приятные сердцу! Пули полетели в «легионеров тьмы»…

— Вольф, а нас не зацепит на этой площадке? Не очень приятно ощущать себя пивной банкой для плинкинга, — завопил Рихтер, закрыв руками лицо и замерев в полусогнутом состоянии.

— Нет, я активировал защитное силовое поле. Прямое попадание выдержит. Можешь расслабиться, — откликнулся Эйзентрегер. — Конечно, если они что-нибудь новенькое не придумали. Хотя тебя это тоже не должно волновать. Ты умрешь намного раньше, чем успеешь это понять и испугаться.

Километры патронных лент исчезали в прожорливых чревах пулеметов. Ноги ариек засыпала шелуха стреляных гильз. Окровавленные, изрешеченные тела нападающих валились штабелями, застилая трупами весь пол. Но это не мешало ужасающей «Лернейской гидре» неумолимо двигаться к цели. Не успевали черные воины упасть на землю замертво, как на их месте уже возникали новые. Еще более злые и беспощадные…

Тактика агрессоров, несмотря на жестокость и кровавость, оказалась эффективной. Когда-то ярко освещенный «стадион» постепенно превращался в царство тьмы. Темнота разбавлялась теперь лишь вспышками огня, выплескивающегося из стволов орудий, и скудным светом фонарей аварийного освещения. К тому же нападающие поняли, что экзоскелеты им больше не отвечают, и прекратили по ним стрельбу.

Количество потерь со стороны обороняющихся неумолимо росло и это не нравилось взбешенному Вольфгангу. Он теперь вопил отборной бранью в рацию. Эйзентрегер даже бросил открывать замки на загадочной двери.

Оберштурмбанфюрер в очередной раз взмахнула рукой и что-то гаркнула. Мохнатые арктические скакуны выскочили из укрытия за спинами бесполезных теперь экзоскелетов и помчались на поле боя. Яростные звериные крики заглушили звуки стрельбы, но лишь на мгновенье. Беспощадная мясорубка войны замолотила вновь, экстренно набирая обороты.

Самый бойкий и опытный медведь в мгновенье ока настиг центральное скопление захватчиков со щитами в руках. Пули спецназовцев не причиняли вреда ни ему, ни наезднице. Они со звоном отлетали от высокопрочной брони. Да и прицелиться нападающим было тяжело — слишком уж быстро перемешался медведь.

Зверь, не раздумывая, пошел на таран, выставив защищенную голову вперед. Мощный удар по щиту… и массивные мужские тела, утяжеленные броней, разлетелись в стороны, словно невесомые пушинки. Неотвратимая волна прошла по рядам нападающих и уложила на землю большинство. Принцип домино успешно работал не только с костяшками, но и с живыми людьми. Пока еще живыми… Остатки же подмяли под себя менее быстрые, но не менее устрашающие звери. До цели не добрались лишь три арктических скакуна.

Пулеметы теперь безмолвствовали, отдыхая от надрывной работы, но шума на поле кошмарного боя меньше не стало.

Слышалось непрерывное клацанье мощных челюстей, хруст переламывающих костей и хлюпанье разрывающейся плоти… В стороны разлетались окровавленные ошметки. Конечности с торчащими белесыми костями. Головы в бесполезных защитных касках. Их вырывали вместе с позвоночниками, которые теперь изгибались, как хвосты у юрких головастиков. Добротные куски мяса с лоскутами ткани и прочая смердящая требуха.

Мохнатые друзья арийцев орудовали когтями и зубами настолько быстро и ловко, что порою мои глаза не успевали за их передвижением. Но я эту проблему вполне мог пережить, а вот встретившиеся с ними лицом к морде нет. Жуть… Какие-то супермедведи! Таких же не бывает в природе? Мутанты? Они делают не только клонов, но и животных со сверхспособностями?

— Ты, наверное, никогда не видел столько крови? — больше утверждая, чем спрашивая, сказал Рихтер. — Ничего, прорвемся! И не в таких переделках бывали, — добавил он и похлопал меня по плечу. После чего он уставился, как ни в чем не бывало, жадным взором на битву.

И побольше видел… И мне ни тогда, ни сейчас это не нравилось. Озвучивать мысли мне не захотелось.

Иногда звуки трапезы зверей разбавлялись предсмертными криками, но они резко обрывались короткими автоматными очередями. Элегантные рыцарки на спинах медведей умело управлялись с миниатюрными пистолетами-пулеметами «Узи». Арийки мгновенно добивали не до конца доеденных. Вероятно, из гуманных побуждений, если они, конечно, вообще с этим словосочетанием знакомы. Не говоря уж о том, чтобы понимать заложенный в него смысл.