Химеры 2

– На площади я заметил куропатку, - сказал Сэнни.
– Здешние животные наверное веками не видели разумных существ.

– И что нам теперь делать?
– Амарела ощутила великую усталость. Золотисто-зеленое солнечное сияние успокаивало, затягивало в какую-то спокойную заводь. Все волнения остались далеко… далеко.

– Выберем дом и будем жить здесь. Пока не найдем способ вернуться.

– А…он есть?

– Не знаю. Но формально мы - в Сумерках. Я попробую дозваться до Королевы или кого-то из ее подданных. До Врана, если он все еще жив. Вран всегда меня слышал.

– Он был вашим наставником в юности?

– Только моего брата. Я-то вечно бегал от учебы. Но Вран всегда знал, где меня отыскать.

– Я помю, как его машину покорежило от взрыва, - нерешительно сказала Амарела.
– И та дролери так страшно кричала. Не знаю, выжил ли он.

– Не представляю, что нужно сделать, чтобы прикончить Врана, - хмыкнул Сэнни.
– Но точно что-нибудь посерьезнее куска взрывчатки. Он могущественный колдун.

– Тебе, конечно виднее.

– Давай устраиваться. Выбираешь второй этаж или первый?

Амарела задумчиво посмотрела на Сэнни. Он в непринужденной позе стоял у окна, чуть наклонив голову, серебряные глаза мягко мерцали. И почти ее не бесил. Удивительно.

– Знаешь, этот город такой большой. Давай лучше будем соседями. Не хочу разрушать с трудом возникшее согласие, - решительно сказала она.

23.

Парень был выше Киарана на голову и выглядел старше. По человеческим меркам он уже не считался подростком, причем достаточно давно.

Узкая найлская физиономия исполосована черным - то ли боевая раскраска, то ли знаки-обереги, такие же, как и у ребят, которые привели Киарана сюда, на заброшенный завод. Из-за перепутанных эманаций, пронизывающих ночь, он не мог точно сказать, есть ли в этой росписи какой-то смысл.

Собственные татуировки Киарана без материной руки потихоньку истаивали, впрочем, люди их уже не видели, даже без отвода глаз.

Старший парень задумчиво смотрел на Киарана, засунув руки в карманы широких парусиновых штанов, покусывал длинную черную прядь и покачивался с пятки на носок. Ребята тесной группкой стояли вокруг и молчали.

– Н-ну, рассказывай, - выговорил, наконец, старший.

– Что рассказывать?
– хриплым от долгого молчания голосом спросил Киаран.

– Кто такой, откуда. Как звать. Почему шляешься по улицам во время налета.

– Киаран. Я не местный. Недавно приехал. С сестрой поцапался. Сбежал. Отец погиб. Дома еще братья остались, не знаю, что с ними.

– Из беженцев, значит?

– Типа того.

– Хочешь остаться с нами?

– А вы кто вообще?

– Бойцы невидимого фронта, - старший мрачновато усмехнулся, показав зубы, - Черные охотники. Сражаемся с Полночью.

Ребята зашевелились, встрепенулись, запереглядывались, скашивая глаза на слуа - как-то чужак отреагировал на такое заявление?

Киаран отреагировал честно разинутым ртом:

– Сражаетесь с Полночью? Вы?
– оглянулся на ребят, потом опять на старшего.
– Но…

– Они не стреляли, да?
– усмехнулся тот.
– Не палили по тварям, даже факелами не размахивали? А ты заметил, что ни одна тварюка их не тронула?

– Заметил.

– Вот то-то.
– Старший кивнул. Протянул руку, положил Киарану на плечо.
– Если тебе интересно, расскажу. Но это тайна. Пока у тебя есть возможность выбирать: оставаться с нами и бороться с полуночным нашествием, или отправиться домой, и трусливо ждать, когда Полночь сожрет тебя и всех твоих близких.

– Я… можно остаться?

– Конечно. Я не сомневался, что ты храбрый парень, а не трусливая крыса, которая прячется по подвалам. Пойдем, поговорим. Сандо, Раво, разберите добычу, шмотки в распределитель, продукты Моржу на кухню.

– Да, комиссар!
– откликнулись несколько голосов. Группка развалилась, подростки разбежались кто куда.

Старший подтолкнул Киарана в плечо, заставив свернуть в полутемный боковой коридор.

– Не наткнись, арматура торчит.

– Я вижу.
– Киаран поднырнул под скрученные ржавые прутья.
– Вы прямо тут живете? Прямо в цехах?

– В цехах холодно. Тут комнаты есть, на втором этаже, всякие кабинеты бывшие. Даже мебель осталась. Мы ее, правда, жжем потихоньку. А вообще у нас генератор есть. Откуда, думаешь, тут электричество.

– А вас тут не найдут? Я имею в виду - взрослые?

Ньет рассказывал, что этот район обыскивали, а заброшенный завод осматривал едва ли не сам ньетов человек. Нашли только мусор и следы кострищ, но не самих подростков.

– Тут уже шарили, - парень приподнял провисшие провода, пропуская Киарана на узкую бетонную лестницу, освещенную единственной лампочкой.
– Но нас фиг найдешь. Нас есть кому предупредить и есть где переждать.

– Но если вы с полуночными деретесь, то почему прячетесь? Сейчас каждый, кто может держать оружие…

– На это две причины, Киаран. Э, стой, теперь налево, вон дверь. Это моя комната.

Киаран толкнул обитую драной клеенкой дверь и вошел в тесное помещение, заставленное разбитыми железными шкафами и поломанной мебелью. Противоположная стена когда-то состояла из большого решетчатого окна, выходившего прямо в огромный зал цеха. Сейчас большая часть стекол была выбита, и дыры закрывали куски фанеры и сплющенные картонные коробки. В углу, на все тех же сплющенных коробках, валялся расстегнутый спальный мешок и какая-то одежда.

– В нашей группе есть ребята младше тринадцати лет, - парень закрыл за собой дверь и подошел к одному из шкафов.
– Как ты думаешь, позволят ли им взрослые сражаться наравне с собой? Их просто-напросто запрут по подвалам и погребам, а когда они все-таки смогут взять оружие, запрещать будет уже некому. Потому что Полночь к тому времени сожрет наших отцов и матерей. Что ты застрял посреди комнаты, садись вон туда. Есть хочешь?

Киаран сел, куда указали и помотал головой. Клятва клятвой, но…

Неужели они тут и впрямь сами по себе?

– С другой стороны - как ты думаешь, могут ли ребята позволить себе ждать, когда их родителей сожрет полуночная сволота?

Киаран снова мотнул головой.

– Вот и они так думают. Ладно, тогда за встречу.
– Парень вытащил из шкафа бутылку, отвинтил пробку и протянул гостю.
– Давай, давай, не бойся. Это альсатра пятнадцатилетняя. Что, не пил никогда? Привыкай, иногда придется, если с нами останешься. Для храбрости, для успокоения нервов. На удачу, опять же.