Химеры 2

– Нет! Ни за что!

Комрак отошел, задумчиво покопался в сумке, скрутил крышку с зеленой бутылки с минеральной водой и бестрепетной рукой вылил ее на шелковое одеяло.

– Тогда сразу в душ.

*

– Меня никто в жизни так не оскорблял!

– Все когда-нибудь происходит в первый раз, - Комрак закопался в груду бумаг и Энери видел только черную спину и по всей форме стриженый затылок с отвратительно торчащими ушами.

– Я Лавенг, между прочим!

– Здесь тебе не Дар.

– Я Нож Холодного Господина!

– Здесь тебе не Полночь

– У меня носки еще со вчера мокрые.

– На батарею повесь. Ты будешь уже работать или нет? Писать умеешь? Вот и пиши отчет для герцога. И объяснительную записку заодно, о причинах опоздания.

– Лучше бы ты меня тогда пристрелил.

– Может еще и пристрелю, - стриженый затылок выглядел неумолимо.

Энери еще немного посопел от злости, потом неожиданно понял, что холодный душ из минералки каким-то образом смыл все его ночные страдания, и решительно придвинул к себе письменные принадлежности и картонную папку с чистой бумагой.

– …И тогда этот гад Комрак ввалился ко мне в комнату без предупреждения и вымочил всю постель, - мстительно зачитал он вслух через некоторое время.
– Я прошу и требую принять к нему самые решительные меры, например, посадить на цепь и снабдить намордником.

– Нет, не годится.

– М-мм, наверное, я не умею писать объяснительные.

– Пробуй еще.

Энери повозил перьевой ручкой по бумаге и устремил взгляд в забранное решеткой окно. Веками он скитался, будто прикрытый от всего мира хрустальным непроницаемым колпаком, а теперь этот колпак рассыпался. Серая найлская осень не выглядела такой уж серой, бурые ошметки листьев на брусчатке и обломанные мокрые ветки не терзали сердце, мрачный и продымленный интерьер кабинета Комрака, с его крашеными коричневой масляной краской панелями и свисающей с потолка проводкой, казался… оригинальным.

Неужели я на самом деле так хочу жить, подумал он.

Милая колючая проволока, славное управление внутренних дел, лапочки полуночные, ненаглядное зеленое сукно… да, пожалуй, хочу.

– И тогда этот гад Комрак со свойственным ему садизмом содрал с меня одеяло и, невзирая на протесты, подверг репрессиям и выволакиванию из моих личных покоев, а также стаскиванию по лестнице и заталкиванию в машину.

– Ты читай, читай, - сладким голосом сказал найл, закуривая свою вонючую докерскую папиросу.
– Век бы слушал.

– Ну ладно, Комрак, пошутили и хватит. Что у нас на сегодня - раз уж ты меня вытащил?

– Да ничего, - уквдшник обернулся к Энери и сдвинул темные брови.
– Мальчишка полуночный вчера ушел на задание, а я теперь беспокоюсь. Вот скажи, нормально это - за полуночного дергаться?

– Номально. И… ничего?

– Ничего. Напарники его потеряли где-то на территории завода. Говорят, что полуночные так и ходят вокруг, как охрана.

– Все-таки завод?

– Да. Если снова туда сунуться с облавой - упустим. Или…

– Или что?

– Или он просто сбежал.

– Комрак, а ты не пробовал доверять людям?

– Какие же вы люди. Курам на смех.

Энери пожал плечами.

– Дай закурить.

– Еще чего, - найл мял в пальцах сигарету и таращился в стену.

– Перетопчешься.

– Какой ты все-таки чудесный собеседник.

– Угу.

Вонючий, разъедающий склеру дым клубами расползся по кабинету, но Энери не стал протестовать. В который раз уткнулся в карту, поводил пальцем по флажкам, отмечавшим места, где пропадали люди. Ограбленные магазины. Наймарэ.

– На улицах должен появиться какой-то новый знак, - вдруг сказал он.
– Не знаю…картинка. Рисунок или надпись.

– Это почему?

– Он ведь вербует себе армию. Подручных. Добровольных жертв. Восторженную еду. Чтобы сплотить в едином порыве толпу разношерстных подростков, нужно нечто такое… идеология, понимаешь? Символ. Знамя.

Энери с болезненной яркостью вспомнил коленопреклоненных лордов в главном зале Большого Крыла и бирюзовый, жадный, яростный взгляд Сакрэ.

– Уж я то знаю, - прибавил он.

К вечеру от Киарана все еще не было вестей. Комрак сделался мрачнее пасмурного неба, без конца смолил папиросы, ломал их в бронзовой перельнице, потом выковыривал бычки, снова закуривал, опять ломал. Энери сдался и ходил дышать в коридор. Время уже было позднее, но вредный найл настоял, чтобы принц отсидел прогулянные три часа вечером. И сам с места не двигался, только пару раз гонял курьера за чаем и гипнотизировал молчавший телефон, будто ждал чего-то. За окнами стемнело, полился жидкий электрический свет, фонари расплывались в лужах, как краска на акварельной бумаге.

Энери написал отчет, написал объяснительную, выучил наизусть карту города и даже нацарапал приличных размеров статью о видах полуночных тварей. Сначала было скучно, и он с трудом подбирал слова, но потом увлекся и бодро заскрипел, точнее, заскрежетал скверным, рвущим серую бумагу перышком, которое приходилось то и дело обмакивать в чернильницу.

– Эй, а потише нельзя?
– нервно рявкнул Комрак.

– Я как бы работаю.

– Работай что-нибудь бесшумно, будь любезен.

Энери помотрел на него и отложил перо.

– А чего мы все-таки ждем?

– Ничего.

– Будто.

Комрак вскочил с места и зашагал по кабинету, широко ступая. Энери невольно провожал найла глазами и мысли его были невеселыми. Смешно подумать, что его бесцельное сидение в недрах здания УКВД зачем-то нужно северянам. А вот возможность партии герцога Астеля щегольнуть поддержкой Лавенгов - почему бы и нет? Дарские власти сейчас не пользуется популярностью в Найфрагире - и вполне заслуженно, но, вполне возможно, герцог смотрит дальше.

– Как самочувствие вашего короля?
– поинтересовался Энери.
– Он так и не пришел в себя?

– Нет.

– Твой господин считает, что я принесу ему лишние баллы во время выборов нового, когда старый окончательно испортится?

– Не мое дело размышлять о том, что считает мой господин.

– Оно и видно.

Комрак ничего не ответил.

– Я не уверен, что готов с головой окунуться в ваши северянские интриги. Лично мне роль знамени осточертела еще семь сотен лет назад.