Химеры 2

Мелкие твари, падальщики, жмутся поближе к вожаку, как гиены.

– Иди сюда! Ну!
– Гваль выстрелил еще раз и промазал, крылатая сжалась в комок и прыгнула. Когти вцепились в плотное сукно шинели, по лицу заколотило противно-холодное кожистое крыло. Гваль перехватил тварь свободной рукой, отшвырнул, выстрелил еще два раза, приколачивая полуночного к бетонным плитам. Полетели брызги грязи, черная кровь пятнами легла на серое. Мальчишка наконец отмер и кинулся к нему, по чумазой мордочке беззвучно текли слезы.

Гваль схватил парня за руку и поволок за собой, не давая споткнуться, перекинул через забор.

– Беги в дом, давай, живенько.

Оглянулся - развалины опустели, затихли. Ни движения, ни звука. Гваль проследил взглядом за одинокой фигуркой, ковыляющей к насторожившемуся дому. Мальчик остановился, всхлипнул в голос, потом обнял себя руками за плечи и поплелся дальше. У дверей его перехватили и втянули внутрь. Гваль пошел вдоль забора, ища где проще перелезть, потому что повторять недавний подвиг было очень больно. В итоге он вышел наружу метрах в пятидесяти от того места, где вошел, через облупившиеся ржавые ворота.

Когда он вернулся на пост, с беглецом уже занималась альдская докторша - завернула парня в серое казенное одеяло, поила какой-то лекарственной дрянью из кружки. В строительном мусоре на полу поблескивали обломки ампулы.

– Как тебя зовут?
– Гваль присел рядом, превозмогая боль.
– Почему ты убежал?

Мальчик посмотрел на него расплывающимся взглядом. На щеках - подсохшие полоски.

– Офицер, оставьте его, - беленькая альдка недовольно нахмурилась.
– Не мучайте ребенка.

– Мне нужны ответы. Давай, ребенок, соберись. Как вы от нас ушли в прошлый раз?

– Даго сказал… там колодец, лестница… а потом трубы… мы сидели… пока не стало тихо.

– Коллектор перекрыли?
– Гваль повернулся к уквдшнику.

– Давно уже. Я у альдов запросил подкрепление. Надеюсь, муниципальные карты соответствуют действительности.

– А… - Гваль снова повернулся к мальчишке, но тот уже обмяк и спал, откинув голову на бетонный обломок и приоткрыв рот.

***

Под землей гуляло эхо, под ногами хлюпала жижа. Кое-где грязные лужи превращались в ручьи. Ньет поправил замотанную тряпками винтовку, насторожил уши, прислушиваясь. Рамиро неторопливо шел рядом, подсвечивая путь облитым резиной фонариком “лягушкой”. Следом пробиралась меж труб и обвисших проводов группа альдов, стараясь не шуметь, но Ньет все равно слышал гулкие отзвуки шагов и звон капель.

Он представил, что происходит снаружи - подтянулись грузовики с мощными прожекторами, привезли тяжелое оружие - задача окруживших завод сил состояла в том, чтобы не дать наймарэ ускользнуть по воздуху. Еще немного - и напряженная тишина разорвется ревом громкоговорителей и пулеметными очередями, а осенняя тьма расчертится яркими полосами электрического света.

Рамиро два раза махнул вправо и они свернули в низкий тоннель. Внутри пахло тленом и сыростью. Ньет машинально переставлял ноги и все думал о предложении найлского герцога. Окончить войну одним ударом, а не длить ее годами - что за смелое решение! И, может статься… он усилием воли запретил себе думать об этом.

В сыром сумраке послышался шелест, как от мириада ползущих ос, низкое гудение. По потолку скрежетнули когти, стремительно прошелестело длинное тело и в толпу свалилась здоровенная сороконожка. Остро запахло ядом, взметнулись бледные сяжки. Послышались крики, кто-то выстрелил. Стоявший рядом с Рамиро молоденький альд отлетел к стене, сполз, схватившись за живот. Ньет прижался к осклизлым кирпичам, непослушными пальцами дергал затвор. В узком пространстве было не развернуться. Сороконожка шипела, крутилась, из пробитого панциря хлестала мутная жижа. Ньет, продолжая сражаться с винтовкой, краем глаза увидел, как Рамиро спокойно разряжает твари в членистое тело всю обойму из своего пистолета - семь серебряных пуль. Бойцы сориентировались, рассредоточились, поддержали его огнем. Тварь подергалась и увяла на бетонных плитах, как отключенный водопроводный шланг.

В наступившей тишине слышались только стоны раненого парнишки. Ньет проморгался и вытер с лица кирпичную пыль. Рамиро, не глядя, сменил обойму на полную, отрывисто распорядился, чтобы пострадавшего вывели, отрядил с ним одного из спутников и повел людей дальше. Ньет никогда не видел его таким - собранно-спокойным и отрешенным, будто ничего и не случилось.

Запах тлена усилился, так что даже люди его учуяли. Впереди просветлело.

– Это уже подвалы, - сказал Рамиро. С картой он не сверялся, только с компасом.

Ньет знаком показал, что пойдет вперед и проверит.

Жидкий свет, ржавая арматура, обломки бетона. Скрюченная рука. Волосы, свалявшиеся и ставшие подобием грязного тряпья. Присыпанные известковой крошкой мертвые лица. Отвратительный запах накатывал волнами.

За спиной Ньета кто-то выругался шепотом. Альды уставились наверх - слабый свет сочился из трещины высоко над головами. Там, над трещиной, было уже не небо, а заводские помещения. Луч фонаря хаотически метался по стенам и сваленным тюками телам, выхватывая тусклые белки глаз и оскаленные в агонии зубы.

Ньет вопросительно глянул на Рамиро. Тот постоял минуту с закрытыми глазами, глубоко дыша ртом, потом указал вперед. Группа вышла из страшного коридора, стараясь не топтать ногами тела мертвых подростков. Ньет знал, почему они тут лежат. Это значит, что тварь, ожидающая их внутри - втрое сильнее и опаснее, чем они думали. Мелкие полуночные твари не посмели покуситься на чужую добычу - тела были изувеченными от падения с высоты, но нетронутыми. Ньет про себя помолился Нальфран, чтобы наймарэ спугнули снаружи и подстрелили из пулеметов. Его замутило от страха, и он снова вцепился в брезентовый ремень винтовки.

Близкое присутствие наймарэ заливало подземные коридоры липкой черной отравой, путая и сбивая с толку. Хорошо, что кругом пустошь, а то у живущих рядом людей были бы инфаркты, инсульты, гипертонические кризы. Впрочем, этим в Химере сейчас никого не удивишь - больницы переполнены. Ньет вспомнил неподвижное лицо Десире, озаряемое беззвучными вспышками салюта, зажмурился, сморгнул слезы.

– Поднимаемся, - Рамиро указал на скобы, ведущие наверх.
– И осторожно. Не шумите.

Ньета толкнуло в грудь - там, за заводе, что-то происходило. Выплеснулась сила, огромная, злая. Он замер, тяжело дыша, ощупывая ребра.

– Там…там…

– Ну что ты бормочешь? Что случилось?

– Н-нет…я туда не пойду.

Сильные руки сгребли его за плечи и как следует встряхнули. Ньет клацнул зубами и зажмурился.

– Ньет! Что там, наверху? Приди в себя, раскудрить твою в телегу! Штурм начался?

– Н-нет…

Голос над ухом проклял всех на свете фолари, фоларийских богов и полуночных до кучи, Ньет вздрогнул и заставил себя открыть глаза. Его трясло, плещущая наверху сила фиолетовой волной толкала в грудь, вышибая дыхание.