Химеры 2

Рамиро вышелушил из пачки последнюю папиросу, собрался прикурить, но сломал ее неудачно и смял в кулаке вместе с пачкой.

– И куда же ты поведешь герцогские корабли, герой? Поплывете искать дырку, из которой Полночь сыплется?

– Нет такой дырки.
– Ньет перехватил горловину мешка длинной петлей и соорудил две рюкзачные лямки.
– Мы плывем на Стеклянный Остров, освобождать Авалакха и остальных Старших.

Рамиро онемел и целую минуту сидел на своей койке смирно, с ничего не выражающим лицом. Потом спросил:

– Это не шутка? Герцог так и сказал?

– Совсем не шутка. Герцогу ответила Нальфран. Ну, он так считает. Все равно, другого выхода нет. Люди не справятся с Полночью.

– Но… Как вы туда доплывете? Ты знаешь дорогу?

– Сейчас не знаю. Но узнаю. Я знаю, что я его найду.

– Ну… тебе виднее.

Ньет пристроил мешок на спине и выпрямился.

– Ты отдашь письмо сэну Логану?

– Отдам.

Ньет протянул руку.

– Прощай, Рамиро. Может, свидимся еще.

Рамиро стиснул зубы и заставил себя пожать фоларийскую пятерню. Не надо привлекать внимание найлов недружелюбными действиями.

Ньет пошел к двери и Белка повисла у него на локте.

– Тебе надо остаться. Надо остаться, Белочка. Иди к Рамиро.

Девчонка заскулила, она всегда отчаянно скулила, когда Ньет уходил. Найлы, вместо того, чтобы прикрикнуть, принялись в два голоса ее уговаривать и в четыре руки оглаживать, как собаку. Белка, почуяв слабину, взвыла.

– Рамиро, позови ее. Позови, пусть к тебе подойдет.

– Когда она меня слушала?..

Рамиро комкал папиросную пачку и дожидался, когда они свалят. Беличий плач доносился уже из коридора. Бедняжка теперь не меньше часа будет сидеть под дверью и рыдать, потом устанет и заснет, и ее можно будет перенести в комнату.

Рамиро подождал еще немного, потом встал, вышел и зашагал по коридору. Но не к выходу, где плакала Белка, а в обратную сторону, к лестнице. Прыгая через ступеньки, взлетел на второй этаж. В комендантскую, к телефону.

Приемную не закрывали, оставляя к телефону круглосуточный доступ. Сейчас тут даже секретаря не было. Черт, дверь не запиралась, вернее, запиралась только на ключ, а где этот ключ?.. Даже на стул ее не закроешь, выпадет из ручки-рычага. Рамиро просто прикрыл створку, пересек комнату и снял трубку с висящего на стене телефона. По памяти набрал код связи с операционисткой.

– Девушка?
– обнял трубку ладонью, стараясь не повышать голос.
– Девушка, соедините пожалуйста, с Катандераной, восемнадцать, два ноля, тридцать шесть. Да, это управление цензуры. Добавочный семь четырнадцать. Срочно! Але! Але! Господина Дня пожалуйста к телефону. Чрезвычайные известия из Химеры. Неважно, кто спрашивает… ах, вы узнали. Ах, он в командировке. Слушайте, молодой человек, если День не хочет подходить, то передайте ему слово в слово… найлы идут на Стеклянный Остров, освобождать своих богов. Флот герцога Эртао Астеля…

Как отворилась дверь Рамиро не услышал, но удар почувствовал - тупой и вроде бы несильный. Повернуться почему-то не смог, в глазах вспыхнуло, а потом стало темно.

27

Щелкнул замок, Рамиро отвернулся от круглого окна-иллюминатора, за которым бесновался ледяной ливень. День неотличим от ночи, а небо от моря, уши наполняет неустанный гул моторов, корабль качает, в стекло хлещут и хлещут струи воды и ледяное крошево.

В каюту протиснулся Ньет с подносом в руках. На подносе алюминиевые миски, кусок хлеба, чай в подстаканнике.

– Спасибо, что соизволил навестить, - буркнул Рамиро.

До этого его посещал только матрос-найл, не знавший альдского.

– Не мог раньше, - Ньет водрузил поднос на откидной столик и немедленно подхватил стакан, чтобы не расплескалось.
– Искали направление. Нам не в Полночь надо, а совсем в другое место. Аранон, правда, говорит, что можно и через Полночь, но никто туда не хочет. Держи, - сунул стакан Рамиро.

Тот взял обеими руками горячий подстаканник. в бурой парящей жидкости дребезжала ложечка.

– И Аранон с вами? Может, герцог еще и бабушек музейных с собой взял?

– Бабушек не взял, - Ньет плюхнулся на соседнюю пустую койку.
– Только Аранона.

– Хороши мореплаватели, - буркнул Рамиро, отпивая чересчур сладкий, пахнущий веником чай.
– Могучий найльский флот, ведомый музейным дворником и фоларенком из Катандераны. Герцог ваш реально спятил, что бросил Химеру и понесся неведомо куда с такими лоцманами.

– Он в отчаянии.
– Ньет потряс головой, и Рамиро разглядел, что волосы у него мокрые.
– Мы - его последняя надежда. Знаешь, - он подался вперед, заглядывая Рамиро в глаза, - Я ведь с самой Катандераны стремился туда, к Стеклянному Острову. Может, я тогда еще не знал, но чувствовал, что в итоге придется на Остров плыть. Не рыскать по морям, не тыкаться вслепую, не звать тех, кто старше… взрослых, чтоб они за меня все сделали, а самому уже… ты чего не ешь?

– Тошнит, - буркнул Рамиро, отставляя стакан.
– Сотрясуха, похоже. Кто-то из вас крепко меня приложил.

– Иначе тебя пришлось бы убить, - сказал Ньет виновато.
– Ты же кинулся звонить этому своему…

– Я сплоховал. Надо было дождаться, когда вы наверняка уйдете.

– Нет. Это я сплоховал, надо было мне молчать. Меня предупреждали, чтоб я не говорил, куда мы плывем, но я подумал, ты вправе знать. Но что ты побежишь звонить этому своему… я не подумал.

– Зато эти двое с тобой подумали. Он все-таки знали альдский?

– Нет, они на выходе меня спросили, что я тебе сказал… И мы вернулись, а ты уже в комендатуре.

Интересно, подумал Рамиро, передаст секретарь Денечке мои слова, или отмахнется? А если передаст - что подумает День? Что это шутка такая?

– И что?
– Рамиро тоскливо поглядел в миски. Рыбный суп и макароны с тушенкой - тоже самое, чем их кормили в казарме ОДВФ.
– Вы с Араноном нашли направление?

– Нашли. Пришлось спускаться в воду, - Ньет снова встряхнул волосами.
– С компасом. Приходится часто нырять, каждый час. Белка тоже ныряет, хотя я сперва не хотел, чтоб она в воду совалась.