Химическая свадьба

— Вот-вот! — поддержала его Адя.

— Так, я не поняла! Вы опять за своё? Давно вы к нему в адвокаты устроились?! — ошарашенно вытаращилась на друзей Иванна.

— Лично я — почти с самого начала, вообще-то, — ухмыльнулась Адя. – Как, впрочем, и Янко.

— Да-да, я всегда всем говорил, что вы — идеальная пара, — подтвердил Янко.

— Знаете, куда идите с вашими шуточками, — засмеялась Иванна. — Это вас Игорь подговорил так сказать, в отместку за то, что я вам велела к нему заглянуть? Будете продолжать в том же духе — как-нибудь вместо своего традиционного «во имя науки я не позволю похоронить себя в быту», возьму да отвечу «а фигли, назначай дату»! Будете знать, как меня подкалывать!

— Отличная идея! — поддержала Адя.

— Ивка, ты можешь сколько угодно отрицать очевидное, но мы-то с Адей часто бывали тут после твоего отъезда, так вот поверь — он действительно тосковал по тебе, и не по тебе-эмпату, а чисто по-человечески. Ты можешь сказать, что это всё было в рамках вашего плана, но мы-то Игоря знаем, — продолжил Янко. — Когда узнал, что ты в Хогвартсе — совсем всё ужасно было, он явно опасался из-за этого твоего Снейпа. Весьма о нём нелестно отзывался.

— В общем, мы с Янко уверены, что он тебя… ну, возможно, даже любит, хотя, вероятно, и сам себе в этом не отдаёт отчёта либо же боится признаться, — подытожила Адя.

Иванна энергично покрутила пальцем у виска.

— Вы два обормота. Игорь давно знает Северуса, и мысль о нашем с ним знакомстве ему претила исключительно из-за их совместной деятельности в прошлом. Его пугало не то, что я им увлекусь, а факт того, что вообще стану общаться с действительно плохим парнем. Но я-то знаю Северуса довольно близко…Ваши ухмылки неуместны — у нас было несколько мозголомных сеансов, так что я убедилась в том, что опасения Игоря совершенно беспочвенны. В любом случае, я не думаю, что Игорь ко мне что-то такое питает.

— Ну, ты же эмпат! Ты не можешь этого не чувствовать! — не отступал Янко. — Ты только прислушайся…

— Чёрт, Янко, ты вообще имеешь представление, о чём говоришь?! — почти разозлилась Иванна. — Эмпатия — это восприимчивость к эмоциям! Любовь — не эмоция. Я различаю оттенки положительной и отрицательной реакции человека на всевозможные раздражители. Например, не зная, что ты любишь крылышки-гриль, я могла бы догадаться об этом по совокупности той эйфории, которую ты излучал, когда хрустел костями, твоего счастливого вида и скорости, с которой крылышки у нас закончились. Я бы и без эмпатии об этом догадалась, а если мне завязать глаза, заткнуть уши и зажать нос, по одной твоей эйфории я знаешь что могу предположить?.. То-то же. Но, извини, тут чувство простое, как угол дома! И считывается по ряду внешних проявлений. А любовь — это что такое? Там же сдохнуть можно, сколько нюансов! Я вообще не представляю, как это…

— Тише, тише, извини, я понял, что сморозил глупость, — примирительно вскинул руки Янко, явно не ожидавший такого взрыва.

— Я следила за его эмоциональным фоном, моё присутствие определённо благотворно на него действует, но как можно делать такие глобальные выводы… К чему вы вообще это ведёте? Вы из адвокатов в свахи переквалифицировались? Или решили, что вам пора семьями обзаводиться, и решили меня первую заслать замуж — на разведку? — грозно нахмурилась Иванна. — Что вы вообще задумали? Мне ваш вид не нравится! — заявила она.

— Ты только что озвучила мысли, которые у меня возникли после их появления в кабинете, — сообщил Каркаров, появляясь на этот раз со стороны спальни.

— Они до ужаса мутные типы, — пожаловалась Иванна, радуясь, что он услышал только последние слова. — Должно быть, замышляют зловещее преступление на крыше.

Янко и Адя своими речами заставили её разнервничаться. Одно дело — отцовские шуточки про зятя и материны требования нарожать внуков, и совсем другое — когда друзья так настойчиво тычут носом в то, что она, по их мнению, упорно не замечает… Нет, всё-таки представить Каркарова влюблённым, причём даже не обязательно конкретно в неё, а вообще, было весьма причудливо.

— А ты разве не из их команды? — поинтересовался объект её мыслей, усаживаясь рядом и принимаясь рассматривать её новую причёску.

— Тебе не нравится, — определила Иванна безо всякой эмпатии — одного выражения его лица было достаточно.

Не спуская с неё критического взгляда, он ответствовал, что причёска, безусловно, красивая, но лично ему Иванна больше нравится с распущенными волосами. Та, задумчиво ощупав произведение искусства у себя на голове, со вздохом признала, что он, всё же, прав — это не совсем её стиль. К тому же, из-за непривычного плотного плетения виски начинало как будто ломить (даже самые тугие пучки такого эффекта не давали), так что она принялась расплетать волосы, велев Каркарову помогать, потому как справиться самостоятельно было бы крайне проблематично.

— Кстати, что за «долгая история», всё-таки? — спросил он, вынимая из её волос невидимки, и складывая их в карман.

— Чего? А, ты про мой вопрос утренний! — не сразу сообразила Иванна; она продолжила попытки расплестись, но, постоянно натыкаясь на его пальцы, поняла, что будет только мешать, и сложила руки на коленях. — Вон те двое мне прислали твою фотографию школьных времён…

— Да-да, — подхватил Янко. — Адя нашла в альбомах матери. А Иве потом совершенно убойный сон приснился.

— Адя, пойди, пожалуйста, в кабинет, там в верхнем ящике стола две папки, вытащи из синей конверт, в нём письма, а среди них — эта ваша фотография, — попросила Иванна.

Адя, которая в этот момент как раз занималась тщательным пережёвыванием пирожка, издала продолжительный набор невнятных звуков, явно несущий смысл «почему я, а не Янко?».

— Он не найдёт, — категорично заявила Иванна.

Адя понимающе закивала и сходила за требуемым. Каркаров немедленно опознал снимок, датировав его шестьдесят пятым годом, и поинтересовавшись — не узнаёт ли Иванна ещё кого-нибудь из персонажей. Она придирчиво изучила фото, но кроме Каркарова никто так и не показался ей знакомым.

— Вот это — Нансен, — Каркаров указал на юношу с трубкой; затем его палец переместился к его соседу. — А это Крот.

Нансена — напыщенного мастера Артефактов с защиты её докторской Иванна опознала с большим трудом, призвав на помощь память и воображение. Кротом же заинтересовались не только она, но и Янко с Адей. Все трое безоговорочно признали, что с молодых лет он был крайне невзрачным и незапоминающимся типом, равно как и тот факт, что вся запечатлённая на фото пятёрка производит впечатление людей сомнительных и местами даже зловещих. Каркаров подтвердил, что впечатление это вполне обосновано, после чего поинтересовался содержанием иванниного сна.

Иванна в красках расписала сюжет, вызвав у друзей приступ веселья. Каркаров также нашёл, что сон был презабавный, и выразил радость от того, что ему хотя бы так удалось врезать Снейпу, за что Иванна назвала его врединой, ещё больше развеселив Адю и Янко.

Полностью расплетя иваннину причёску, Каркаров переключился на изучение хогвартского презента. В этот раз Иванна сопровождала каждый снимок развёрнутыми пояснениями, так что и Адя с Янко с удовольствием пересмотрели альбом ещё раз. Иванна исподволь следила за реакцией Каркарова на фотографии, но тот не выдал ничего экстраординарного, только слегка кривился при виде Снейпа да особо тщательно рассматривал интерьеры и экстерьеры замка, выдавая незначительные комментарии. Досмотрев альбом, Иванна вернулась к старому снимку.