Химическая свадьба

— Ну, как, годится? — поинтересовался Каркаров нарочито бодрым голосом. — Про цветы, извини, не сообразил. Витя действительно молодец.

— Ну, допустим, не думаю, что он прямо специально сидел и думал, — пожала плечами Иванна. — Но, по крайней мере, он хотя бы вести себя адекватнее начал.

— Твоё положительное влияние, — кивнул Каркаров. — Я, собственно, надеялся, что он к тебе станет испытывать определённую симпатию и, чтобы завоевать уважение, подтянется по Алхимическим дисциплинам. Да и вообще, для формирования вкуса и борьбы со стереотипами полезно. Это же в корне неверно считать, что умная девушка — это обязательно унылая зубрила.

— Ну, ты вообще тот ещё стратег, — несмотря на растущую тревогу, Иванна не могла сдержать смешка, поняв, к чему были те показательные посиделки на его столе в джинсах с дырой на колене; ломка стереотипов, значит.

— Я стараюсь… Но ты скажи, как тебе бусики?

— Да чёрт с ними, с бусиками! То есть, они просто умопомрачительны, но я скучать буду! — укоризненно всхлипнув, она боднула его в плечо. — Что с ними, что без! — по-настоящему пустить слезу мешало чувство глубочайшего шока от собственной реакции на расставание.

— Я тоже буду, — отозвался Каркаров, теснее сжав объятия. — Но ты скоро к нам наведаешься. И это не вопрос, а утверждение. Ладно, мне надо идти.

— Ой, подожди! — спохватилась Иванна. — Обереги же.

***

Иванна спустилась в лабораторию, дабы немного успокоить взыгравшие нервы в привычной обстановке. Её саму этот внезапный приступ тоски по ещё не уехавшему Каркарову обескуражил чрезвычайно. Она не очень понимала, каким образом совершенно незаметно для себя успела за эти месяцы так крепко к нему привязаться, и какого чёрта это вскрылось только сейчас. Может быть, плюнуть на работу и поехать вместе со всеми прямо сейчас? Иванна поспешно замотала головой, отметая эту идею как бредовую и абсолютно неадекватную.

«У тебя просто банальное нежелание куковать тут одной, — увещевала она себя. — Останься тут Василиса хотя бы — ты меньше паниковала бы. Или Федора. Вот эта точно скучать не дала бы. Так что, хватит тут страдать, и займись делом», — приказала она себе.

Обозвав себя для верности размазнёй и тряпкой, Иванна под воздействием некоего внутреннего порыва принялась собирать необходимую посуду для приготовления своего фирменного сонного зелья. Она бездумно курсировала между лабораторным столом и шкафами с оборудованием и ингредиентами, утешая себя тем, что в самом ближайшем будущем отбудет в Прагу, где начнёт наводить шороху в лаборатории холдинга. Вот уж там-то ей будет не до глупых сантиментов.

Не успев додумать эту мысль, она вдруг замерла возле стола. Не веря предчувствию, ибо оно просто не могло быть правильным, она принялась мысленно считать. На счёт «четыре» раздались приближающиеся шаги.

— Ты что, с ума сошёл, вы же опоздаете! — не оборачиваясь, сказала она.

— Время есть, — отмахнулся Каркаров, пройдя в Пятый зал, где находилась Иванна, и приблизившись к ней. — Как-то мы суматошно попрощались, это абсолютно неприемлемо.

Иванна не нашла, что ответить, продолжая стоять спиной к нему, машинально перекладывая с места на место подготовленные ингредиенты и двигая туда-сюда штатив с пробирками в бессмысленных попытках найти ему подходящее место. Воздух в лаборатории стремительно густел от нарастающего напряжения, имея все шансы зазвенеть или заискриться.

«В конце концов, что ему нужно? Чтобы ты сказала «ну, ладно, чего уж там, пойдём, поднимемся, «попрощаемся» по-быстрому? Вот уж фигушки, держись», — в один голос убеждали принципиальность и гордость.

«Дура ты, — возражало что-то вроде романтичности или чувствительности. — Потом жалеть будешь, ей-ей!».

«Нет, ну, а сколько можно? Почему всегда ты?», — не уступала гордость.

«Потому, что она сама не поменяла правила», — вступила в беседу логика.

Действительно, если смотреть объективно, во всём, что касалось этой стороны их взаимоотношений, он педантично следовал данному когда-то слову и не предпринимал никаких действий без знака с её стороны. Что же именно ей мешало выйти за устоявшиеся рамки и вслух озвучить простую мысль «ладно, теперь можешь за мной приударить, подомогаться и всё такое» — сказать было сложно, но в глубине души она догадывалась, что это не от большого ума. А в ещё большей глубине души её иногда глодало сомнение, что это ему просто-напросто и не надо вовсе, ибо сложившееся положение вещей самое что ни на есть удобное.

Логические раскладки заняли у неё примерно полсекунды и внезапно прервались, когда он шагнул к ней вплотную и крепко обнял, совершенно недвусмысленно демонстрируя свои намерения. Всё было чертовски неожиданно, она даже не нашла, что сказать, когда он, зажав Иванну между собой и краем столешницы и продолжая надёжно фиксировать её одной рукой, второй расстегнул одну за другой две заколки, удерживавшие пучок на затылке. Зарывшись лицом в освобождённые пряди цвета ртути, он коснулся губами её шеи, внося элемент первозданного хаоса в её мысли. Следом за заколками расстёгнутыми оказались три верхних пуговицы блузки, на что Иванна пожаловаться никак не могла — дышать стало чуть легче.

За следующую половину секунды, перебрав сотни вариантов вопросов от сильно напрашивающегося «ты что, головой стукнулся?» до банального «что, прямо так?», она всё же нашла силы соригинальничать и заявила:

— Так у нас ничего не получится, ты слишком высокий.

— Да неужели? Разве это хоть раз нам помешало? — он ненадолго отвлёкся от её шеи.

Иванна завертела головой, пытаясь понять, что там у неё за спиной происходит. Не успела она собраться с мыслями, чтобы проследить за ситуацией, как он, подхватив Иванну под мышки, приподнял её. Она услышала скрежет, как будто по полу сдвинули что-то тяжёлое, и в следующий момент он поставил её на появившееся небольшое возвышение.

Иванна моментально вспомнила массивный, обитый железными полосами, плоский деревянный ящик с тавром Большой Дечинской Стеклодувной Мануфактуры, в котором хранилась до сих пор неразобранная партия шариковых холодильников, и на долю секунды сильно обеспокоилась их сохранностью. Впрочем, озвучить свои опасения на тему того, что доски ящика не выдержат её веса, она не успела: три последовательных поцелуя за ушко вновь внесли основательную сумятицу в мысли.

Чуть сдвинув вниз ворот блузы, он легонько прихватил её зубами у основания шеи, чем окончательно и бесповоротно зарубил на корню всю мыслительную деятельность Иванны вместе с не успевшим оформиться предложением всё-таки переместиться куда-нибудь в безопасное место. Окружающий мир перестал существовать. Она без остатка растворилась в ощущениях, неистово ярких и, наверное, сопоставимых в интенсивности только с каким-нибудь природным буйством стихий. Не было ничего, кроме их двоих и бешеной бури эмоций.

…Наверное, в какой-то момент она действительно отключилась, потому как после возвращения восприятия окружающей реальности Иванна осознала себя в полуобморочном состоянии обмякшей в каркаровских объятиях, при этом отчего-то вцепившейся зубами в его ладонь. Поспешно разжав челюсти и без сил откинув голову ему на плечо, едва не приложившись затылком об его скулу, она осторожно попробовала подумать. Получилось пока так себе, но одну мысль она всё же осилила сформулировать:

— Я сильно нашумела?

— Не успела, — успокоил её Каркаров, изучая отметины от её зубов по краю ладони у основания первой фаланги указательного пальца. — Нет, в этот раз шрамов не будет, — констатировал он; очевидно, у него было какое-то время, чтобы успеть прийти в себя, и даже привести всё в первоначальный порядок: даже Иваннина блузка оказалась застёгнута, а складки подола юбки ниспадали вполне ровно. На мысль о том, что здесь произошло что-то, не имеющее отношения к алхимическим опытам или приготовлению зелий мог навести только ящик под ногами Иванны, да и то — мало ли, может, это по методике какой необходимо.