Хирургическое вмешательство

…Шаман аккуратно складывал фотографии по альбомам. Жень задумчивыми неподвижными глазами уставился на его руки – думал о чем-то своем. Ксе мог побиться об заклад, что знает, в каком направлении текут женины мысли. Он покачал головой, скептически поджав губы: с выкрутасами подростка он уже был знаком накоротке, и этот не нравился ему больше всего.

Начал Жень издалека, на следующий же день после столкновения с Псом; они обедали в покоях Менгры, и мальчишка долго жевал молча, почти невежливо пялясь на жреца и его бога.

– Я разузнавал, - говорил Менгра. – В этот институт не пускают посторонних. Их возможности велики, но благотворительностью они не занимаются. – Он хмуро хохотнул. – Как представлю, сколько может стоить такой же… разрыв между мирами…

– Но это будет уже не мечта, а цель, - сказал Анса, улыбнувшись. – Я думаю, что они на это способны. Даниль остановил Пса одним взглядом. Испугался он, как мне кажется, отнюдь не искусственных богов, а их создателя. Кто он ему?

– Что-то вроде наставника, - ответил Ксе.

– Понимаю.

– Я бы тоже мог их остановить! – зло сказал Жень, уставившись в чашку. – Всех! Даже Пса!

– Жень… - Ксе поморщился.

– Мог бы, - чуть улыбнулся Ансэндар. – Ты зря не веришь, Ксе.

Шаман вопросительно поднял глаза.

– У меня тридцать тысяч человек, - вполголоса сказал бог стфари. – У Женя – сто пятьдесят миллионов. Это невероятная мощь, Ксе, мне такое даже вообразить трудно.

Божонок, слушая его, улыбался хищно и алчно.

– Если бы он мог воспользоваться собственным культом, - договорил Анса, - то действительно на многое был бы способен.

– Но это невозможно, - равнодушно сказал Ксе. – Жень, ты же не пойдешь сдаваться жрецам…

Жень как-то странно на него покосился.

– Мне все равно нужны жрецы, - сказал он рассудительно и добавил с неожиданным мальчишеским запалом: - но не эти!

Тогда Ксе впервые заподозрил неладное, а потом, уже в одиночестве, сопоставил одно с другим и укрепился в своих подозрениях. Божонок только однажды действительно позволил шаманам помочь ему, воззвав к стихии, и тогда с ними был Арья, умевший наводить строгость; после же раз за разом Жень в опасных ситуациях отсекал Ксе от Матьземли, заставляя просто смотреть и злиться от сознания беспомощности. Стоило шаману порадоваться, что парень лишился обретенных сил и будет теперь хоть вести себя поскромнее, как бог войны предпринял вторую атаку.

Мыслил он стратегически – этого не отнять.

Ксе сложил альбомы в пакет и поднял глаза на подростка: тот сидел на диване боком, поджав одну ногу и вплетя пальцы в длинные волосы. Лицо Женя было грустным и потерянным.

– Вот, - сказал он полушепотом, - раньше все были. А теперь никого нет. Ксе…

– Что?

– Ты меня бросишь, да?

Шаман поперхнулся. Жень сполз с дивана на ковер и теперь смотрел на Ксе снизу вверх, закусив губу.

– Не брошу, - сказал Ксе почти через силу: он действительно не собирался этого делать, но бесконечно разубеждать Женя было утомительно.

– Правда?

– Правда.

– У тебя отпуск кончится. Работать вернешься и бросишь меня.

– Я приезжать буду. Жень, чего ты добиваешься?

Божонок устроил локти на сиденье дивана и положил на них подбородок, глянул на Ксе сквозь спутанные русые пряди.

– Ксе, - шепотом спросил он, - Ксе, ты в меня веришь?

Шаман сморгнул. Отвел лицо, чувствуя себя бесконечно уставшим: кажется, Жень собирался биться за свои нелепые идеи до последнего и применить весь арсенал нечестных приемов. «Мало тебя папка драл», - мысленно заключил Ксе и вздохнул.

– Жень, - веско проговорил он. – Уясни, пожалуйста. Я никогда не сделаю того, что ты хочешь.

– Ксе-е-е…- тихо-тихо заскулил божонок.

– Я. Никогда. Не стану. Твоим. Жрецом.

Жень уселся на пол к нему спиной и опустил голову. Шаман смотрел на взъерошенный светлый затылок и вопреки всему чувствовал себя полным гадом. «Какого хрена?! – почти зло подумал он. – Что он себе вообразил? Что это – как работу поменять? Я шаман. Я контактер-стихийник, этому с тринадцати лет учатся… я теологии антропогенной не знаю, я не умею ни хрена, я вообще из другого гадюшника!..»

– Значит, ты меня им отдашь? – очень спокойно спросил Жень и тряхнул волосами. – Чтобы они меня на кровь посадили?

– Жень, - морщился Ксе, - ну вот не надо этого, а? Арья сказал – ты вырастешь и пойдешь работать по специальности. Я только исполнитель. Матьземля попросила – я выполняю. Учитель попросил – я делаю.

– А сам-то ты вообще чего-нибудь думаешь? – мрачно сказал Жень, не оборачиваясь. – Тебя все устраивает, да? Я-то вырасту. Я-то пойду. А там те же самые суки сидят, которые Женьку убили, которые папку убили, которые мамку замучили. Ну поостерегутся они со мной – я-то последний. А знаешь, как это прикольно – когда тебе человека режут?!

– Жень…

– А знаешь, сколько у меня храмов?!

– Прекрати…

Жень вцепился пальцами в покрывало.

– Догадайся, сколько в Союзе папке храмов поставили, - прошипел он. – В холодную войну! Больше, чем сейчас наживе!

– Причем здесь я?! – обозлился, наконец, Ксе и вскочил с дивана. – Что я-то тебе здесь сделаю?

– Ксе, - голос Женя стал тихим и жалобным; шаман раздраженно дернулся, но противиться так и не смог, - Ксе, ну пожалуйста… Ты же меня не бросишь? Ты же меня не предашь? Ксе, пожалуйста, не отдавай меня им!

Шаман резко выдохнул – и сел на пол; он чувствовал себя совершенно выбитым из колеи. Подросток сидел перед ним и смотрел несчастными щенячьими глазами, им невозможно было не восхищаться – стоило вспомнить, каким взглядом могут смотреть эти глаза, как сердце обваливается в живот под прицелом зрачков… Жень не притворялся и не играл, но он задумал план и был искренним по плану. «Стратег недоделанный», - подумал Ксе и бессильно усмехнулся.

– Ну пожалуйста, Ксе, - заискивающе сказал бог. – Ну ведь так круто получится. Они все обломятся как лохи, в натуре.

– Что получится? – устало спросил Ксе. – Как обломятся?

Жень скрестил ноги и деловито приступил к изложению теоретической части.

…Жрец может всю жизнь провести неофитом. Формально нося это звание, жрец может даже не быть контактером: чиновникам отделов по работе с тонким планом, низшему обслуживающему персоналу храмов не требуется инициации. Неофитов много. Инициированных жрецов, от адепта и выше – несколько тысяч во всей стране. «Вообще-то это по большей части деды, - сказал Жень. – В Союзе их столько набрали, когда паритет надо было с Америкой держать. Уволить-то из адептов нельзя. Но сокращать планировали». Жрецов уровня мастера – пара сотен. Верховный – один. «Верховных шаманов не бывает, - вставил Ксе, когда божонок переводил дыхание. – Дед Арья – он старый, опытный, он учитель. А других рангов у нас нет». «Ну вы вообще…», - неопределенно сказал Жень и продолжил.