Хищник, который меня купил
Шрифт:
И то, что у меня не было возможности обсудить всё с ними — тоже немного мучило. Так и стояли в памяти их вытянувшиеся от непонимания лица.
Я думала, они испытают брезгливость, но от них ощущалась только острая горькая жалость. И это было мучительно… Может, их жалость ранила меня даже сильнее презрения.
Теперь они как бы посмотрели на нас с Чезаром под другим углом. Теперь и наша с Чезаром ночь, о которой Элина и Рик, ясное дело, догадались, выглядела уже совсем не так, как прежде!
Всё это стало немного… не знаю… грязнее, что ли?
Теперь рабыня отдалась хозяину.
Космос Великий, именно так это выглядело! И даже если на самом деле оно было не так… почему-то в груди всё сжималось, мне было больно и горько. Снова всплыли тревоги и страхи.
Я могла бы расплакаться прямо сейчас. Навзрыд. Прямо посреди улицы. Но мне не хотелось нервировать Чезара — он не поймёт моих слёз или поймёт неправильно. По местным законам — он мой хозяин. И ещё меня останавливали вот эти вот взгляды гуаньцев. Так что… можно даже их поблагодарить про себя.
В душе сплёлся комок из запутанных чувств. На духе противоречия, на ярости, на упорном желании выпутаться из этого всего — я и сдерживала свои слёзы.
Только гордо вскинула голову.
И как будто… вся замёрзла изнутри. И закрылась. Совсем. От мира. От всех… И даже от Чезара. Потому что всё правильно — сейчас он был моим хозяином. И я пыталась сохранить человеческое достоинство из последних сил.
— Селена, — Чезар притянул меня хвостом к себе ближе и показательно приобнял за плечи, — не накручивай себя. Я прошу тебя… Это отвратительная необходимость. Все мои слова в силе, и я…
— Всё в порядке, — я нашла в себе силы бросить на Чезара короткий взгляд и слабо улыбнуться, — я всё понимаю, правда.
— Я не очень разбираюсь в человеческой психологии, — повторил Чезар то, что уже как-то говорил мне, — но я прекрасно чувствую, что ты не в порядке. И Селена… Я даю тебе слово, что за эту твою боль… виновные заплатят. Самую высокую цену.
Лёд на моей душе треснул.
Где-то за моей грудиной заструился жар.
На глазах всё-таки выступили слёзы. Но не злые слёзы обиды. А слёзы благодарности.
Он замечательный...
Какой же он замечательный!
Я хочу ему верить. Космос Великий, как же сильно хочу…
Но если Чезар вдруг меня обманет… это будет удар, после которого я упаду и больше не поднимусь! Могу ли я себе позволить так рисковать?
Да, признаю — он мне нравится. Очень. Но могу ли я позволить этой симпатии глубже тела — в душу? Чтобы потом, в случае плохого исхода, вырывать её с кровью! Я знаю, чувствую — это меня убьёт.
Нет.
Довериться настолько — просто глупо…
А Чезар тем временем взял меня за руку, замком сцепляя свои пальцы с моими.
И это был “контрольный выстрел”.
Вся моя оборона затрещала, зашаталась, не выдерживая напор.
— Я позабочусь о тебе, девочка моя, — ласково выдохнул Чезар мне на ухо, коснулся губами моего виска, опаляя кожу дыханием, — только держись сейчас… Ты сильная, но ты больше не одна. Я рядом.
И что-то в моей душе встрепенулось, потянулось к шиарийцу навстречу. Его горячая рука поддерживала меня, его хвост ласково сжимал мою талию. “А ведь и правда —
я сейчас не одна”, — вдруг мелькнуло очевидная мысль, которую только сейчас я вдруг впервые всерьёз осознала. Даже когда я — такая — неуверенная, сломленная — он делает всё, чтобы помочь.Улыбка сама собой расцвела на моих губах — искренняя, идущая из глубины. И, кажется, на несколько мгновений перестала ощущать рабский ошейник на своей шее. Тиски паники разжались, и я вздохнула свободнее.
Мы как раз дошли до широких белых ступеней, стилизованных под земной мрамор. Я бегло оглядела величественный почти-дворец. И поняла, что это именно его купола словно из белого шоколада видела издали. И это местная гостиница.
— Здесь все мы остановимся, — негромко объявил Чезар, отпуская мою руку и снова возвращая её мне на плечи, — Элина, Рик… Сегодня-завтра сюда приедет офицер для решения вашего вопроса. А мы подождём решения нашего…
Настроение у меня существенно улучшилось. Я легко поднялась по ступеням, по-прежнему в тёплых двойных объятиях Чезара. Хвост — на моей талии, сильная рука — ненавязчиво приобнимает мои плечи… И это само по себе было большим удовольствием.
Мы ступили в просторный холл. И изнутри тут всё тоже было похоже на дворец.
Проекции садов на стенах. Вполне достоверные, но я привычно вижу незначительные изъяны голограммы. А вот такие же якобы-мраморные фонтаны посреди холла — вполне настоящие.
— Господин! — из-за стойки к нам бросается гуанец средних лет в лазурно-голубой форме портье, — господин!.. Большая честь для нашего заведения…
Гуанец семенит к нам, на ходу отвешивая неглубокие подобострастные поклоны, словно его током дёргает. Но смотрит он при этом только лишь на Чезара. Разумеется.
— Господин, — гуанец склоняется ниже, — мы получили уведомления. Выши апартаменты готовы. Будет люкс с выходом на крышу, достойный шиарийского командора. Вашим людям предоставлена комната эконом… на первом этаже. А вот…
Гуанец запнулся.
— …Насчёт вашей… собственности, господин, боюсь, указаний не было. Есть места в комнатах для рабов, двадцать проживающих в апартаментах. Вполне удобное полуподвальное помещение для хранения живых вещей, но… кхм, признаться там все разнополые. Боюсь, вашу вещь могут повредить…
С каждым словом гуаньца мне становилось всё хуже. Едва выправившееся настроение стремительно валилось вниз, и уже готово было пробить дно отчаянья.
Ужасно. Что я могу там оказаться — ужасно. И… что там с теми несчастными, кто уже оказался в скотских условиях.
— ... но за определённую доплату будет гарантирована безопасность, — предложил гуанец, — у нас лучшие апартаменты в городе. И я гарантирую, что рабыня не посмеет вам пожаловаться…
“Не посмеет пожаловаться”. М-да. Это не то же самое, что “ничего не случится”.
Я холодно усмехнулась про себя: какая занимательная игра слов.
Если бы гуанец был чуть внимательнее, он бы сообразил, что если я с каждым его словом впадаю в печаль, то Чезар — закипает.
И последней каплей стал момент, когда портье, коротко скользнув по мне тем самым липким взглядом, потянулся в мою сторону.