Хищник, который меня купил

Я – вещь.

И он – хотел бы меня купить. Такой взгляд я знаю слишком хорошо.

Космос Великий, насколько хорошо мне было прошлой ночью и утром – вот настолько же мне было сейчас плохо!

С каждым мгновением моё желание провалиться сквозь землю было всё острее. Конечно, Рик и Элина меня не осуждали. Скорее сочувствовали. Им, должно быть, было неловко наблюдать эту унизительную для меня сцену. Ребята замерли за моей спиной.

Чезар тоже стоял.

Не сел на предложенное кресло. Небрежно отодвинул его ногой и замер, скрестив руки на груди, а алый хвост Чезара показательно обвился вокруг моей талии. Медленно, неотвратимо. И звучно хищно щёлкнул кончиками, как бы говоря гуаньцу на древнем языке инстинктов: я – сильнее! Это – моё!

“Это” – в данном случае я.

Хотя, надо признать, облегчение от этого жеста Чезара я всё равно испытала.

– К шиарийскому оружию согласно конвенции вопросов нет, – гуанец извлёк из внутреннего кармана формы узкий серебристый служебный планшет и уткнулся в него, наконец отведя от меня липкий взгляд, – сопровождающие… тоже допустимы. А вот… товар, приобретённый на территории Гуань, надо задекларировать, виан…

Глава Чезара потемнели, и я клянусь — кожей ощутили волну раздражения и гнева, что разошлась от него колючей волной.

Гуанец закашлялся, но продолжил:

– Согласно данным системы рабыня приобретена вами у гуаньского государства. Товар, кстати, подлежит возврату, если виан желает…

– Нет. Она моя, – прорычал Чезар, и вновь во мне возмущение столкнулось с удовлетворением. Мне нравилось, как он говорит “она моя”, но было больно от того, что подразумевалось, будто я – вещь.

– … Рабыню можно задекларировать как общедоступную. Вы сможете сдавать её в аренду, брать оплату. Налогом это не облагается. Подарок великого государства… – заискивающе продолжил гуанец.

– Нет, – отрубил Чезар, и его хвост подтянул меня чуть сильнее к пышущему жаром телу шиарийца. Так мне стало чуть спокойнее. Безопаснее. Какими бы словами это ни называлось, Чезар меня не отдаст. И мне захотелось стоять к Чезару ещё ближе. Прижиматься вплотную. Быть настолько под защитой, насколько это возможно!

– Очень жаль… – гуанец упорно игнорировал нарастающую очевидную ярость Чезара, – что ж… Можно задекларировать как разнорабочую. А можно как индивидуальную самку для утех.

…Меня от этих гадких слов буквально затрясло!

Какая дикость…

Какая гадость…

– Уважаемый виан, – смущённо улыбнулся гуанец, – если декларировать как женщину для постели, вашу рабыню пустят с вами в любое заведение, позволят заселиться вместе в гостиницу. На Гуани прекрасно знают, что у вашей расы сильные инстинкты, а значит, есть… кхм… определённые потребности в плане самок. И здесь к этому относятся с большим уважением и пониманием. Если пожелаете, можете посмотреть и другие товары, обменять, если этот испорчен…

– Меня не интересуют другие варианты, – процедил Чезар, явно держась из последних сил. Но скандал сейчас ничего бы нам не дал. И не приблизил бы нас к цели. Я незаметно погладила обвивший мою талию хвост шиарийца, завела руки себе за спину, и раздвоенный кончик хвоста тут же ласково ткнулся в мою ладонь.

Хвостик как будто переживал за меня.

Всё хорошо, я справлюсь. Это всего лишь слова пограничника. Мало ли. Я слышала и похуже. Не переживай, хвостик.

Увы, всё это оставалось лишь в моих мыслях, ведь я не могла сейчас прикоснуться к пси Чезара, не привлекая внимания. Ошейник был на мне. Хоть и на минимальной мощности, но… Это давило скорее морально. Рабский ошейник…

– Тогда декларируем как “самку для утех”, – хмыкнул гуанец и активно застучал пальцами по своему планшету, – фиксирую в системе, виан! Ещё буквально пару минут и сможете насладиться красотами нашего города. Вам выдадут всё необходимое. Лучшая гостиница к вашим услугам. Первые трое суток – за счёт государства Гуань. Из уважения к военной и научной мощи Шиарии…

– У меня есть официальный запрос, – перебил Чезар.

– Слушаю, виан, – подобрался на стуле гуанец.

А шиариец, который так и не присел напротив таможенника за стол, упёр мощные руки в столешницу напротив гуаньца. И как бы навис над ним, уничтожая морально.

– Мне нужен пункт связи. Как можно скорее.

– Виан, – хмыкнул гуанец, – это довольно серьёзное…

– Будете препятствовать? – вопросительно изогнул Чезар одну бровь.

– Как можно, виан, – залопотал гуанец, нервно ёрзая на стуле, – я немедленно составлю прошение, но вот ответ придёт в течение трёх рабочих дней. Таков закон…

– Хорошо, – легко согласился Чезар и небрежно оттолкнулся руками от столешницы, – направляйте. И ещё мне нужно, чтобы вы дали возможность вукупа раба по ускоренной программе для моих сопровождающих.

– Я не думаю, что… – начал было гуанец.

– Отказываете представителю Шиарии? – в голосе Чезара зазвучал металл, – или это тоже… три рабочих дня?

Гуанец шумно сглотнул. Замер, кажется, что-то высчитывая в уме. И, наконец, произнёс:

– Нет, уважаемый виан. Этот вопрос решается в течение суток. Я лично займусь… Впрочем, я уже занёс вас в систему. Добро пожаловать в Гуань! А вы дожидаетесь решения по вашему вопросу, вы можете…

Чезар молча обернулся к Рику и Элине, о существовании которых я, признаться, забыла, и кивком пригласил их следовать за ним. А кольца хвоста шиарийца мягко сдавили мою талию чуть жёстче.

И Чезар просто увёл нас из этого стерильно-чистого кабинета, недослушав лепет гуаньца.

Нас никто не остановил.

А я была невероятно счастлива покинуть кабинет, где меня в очередной раз так жестоко унизили.

Я хотела выйти из этой комнаты.

Чтобы выдохнуть, подставить лицо лёгкому ветерку. Скорее забыть об этом безобразном разговоре… Забыть, что я рабыня.

Но стоило мне оказаться на улице, стало ясно: забыть не получится.

…

Гуаньского поселения на этой планете отчасти напоминала чистый технологичный городок, в котором я жила на территории этого жестокого государства раньше.

То недолгое время, пока меня не схватили и не посадили в тюрьму.

Как будто вернулась в прошлое.

Богато одетые гуаньцы скользили по мне взглядами. Мужчины — жадными и липкими, женщины — презрительными и неприязненными. Всё было так же. Только теперь взгляды ощущались острее, чем тогда, и маски лживого этикета слетели с жителей.

Ведь на мне рабский ошейник, а значит — смотреть на меня можно как угодно.

И всё же… эти гадкие взгляды — как похотливые, так и неприязненные были невероятно короткими. Ведь я шла рядом с Чезаром. А его хвост показательно держал меня за талию.

Так что гуаньцы пялились на меня лишь рваные мгновения. И отводили взгляды.

Никто не хотел конфликтовать с шиарийцем, несмотря на то, что он здесь — гость. А они — у себя дома.

Элина и Рик шли очень тихо, чуть позади нас.